Сакс Ромер. "Маска Фу Манчу" (1932). Глава XVII
Любительский перевод Ait Kleio.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
МЕЧЕТЬ МУАЙЯД
Обычно воздух уже должен был стать холодным, но, напротив, какая-то гнетущая жара, казалось, усиливалась. Когда привлекательная фигура пересеклась по диагонали и исчезла в боковой дорожке, я взглянул вверх.
Изменение было поразительным.
Если всего за несколько минут до этого звезды были особенно яркими, то теперь не было видно ни одной звезды. Плотная черная туча висела над головой, и когда оркестр остановился, я ощутил в атмосфере неподвижность, которая часто предшествует буре.
Все это, однако, я наблюдал почти бестолково. Я был полон решимости догнать владелицу золотой маски. Я был готов сорвать ее силой и установить ее личность. Все те сомнения и страхи, которые я с трудом сдерживал, казалось, налетели на меня, как грозовой ветер с грозового неба.
Несовершенный проблеск длинных, сужающихся пальцев цвета слоновой кости. Я верил, что только одна женщина в мире обладала такими руками — женщина, известная как Фан Ло Ше, очаровательная, но похожая на ведьму дочь зловещего китайского доктора.
Сунув трубку обратно в карман, я быстро шагнул вперед, сворачивая направо, на узкую тропинку. По причине, я полагаю, угрожающего неба начался общий исход публики из сада, а так как я шел прочь от гостиницы, то других гостей я не встретил.
Я колебался всего несколько секунд, прежде чем броситься в погоню. Тем не менее, не было никаких признаков моей цели. Я остановился, всматриваясь вперед. Внезапно меня посетило сомнение.
Видела ли меня Фа Ло Ше? И надеялась ли она ускользнуть без маски? Если так, то она сделала неверный шаг.
Ибо с первого взгляда было видно, что теперь ей не избежать встречи со мной. Она свернула с узкой тропинки налево и подходила к ограде сада в том месте, где были ворота.
Когда мы паровались, я у знал, что эти ворота всегда были заперты...
Она почти достигла их, когда я снова начал медленно и уверенно идти вперед. Ее движения убедили меня даже в полумраке, что моя догадка была верна. Это была дочь Фу Манчу, вне всяких сомнений.
Я не отставал от нее шагов в двенадцати, когда она подошла к воротам. Она нагнулась, и, хотя я не услышал ни звука, — ворота распахнулись! Я увидел ее на мгновение, высокий, стройный силуэт на фоне огней с другой стороны улицы.
Затем ворота с лязгом захлопнулись за ее спиной.
Даже не оглянувшись, хотя я знал, что она, должно быть, услышала мое приближение, она повернула налево в сторону Шариа Камела, все тем же неторопливым, вялым шагом.
Я подбежал к воротам — они были заперты!
Это невольно поразило меня.
Каким образом, я даже не мог догадаться, но явно у этой странной женщины был ключ от заброшенного входа. Я подумывал взобраться на перила, но понял сложность операции. Оставалось только одно.
Я повернулся и побежал обратно в гостиницу, надеясь, что не встречу никого, кому бы я почувствовал себя обязанным объяснить свое странное поведение.
Послышался зловещий гул, и я с досадой увидел, что у входа хлынула толпа. Однако я поторопился и заслужил несколько язвительных замечаний со стороны гостей, с которыми я столкнулся в проходе — и бросился через вестибюль на террасу.
Снаружи выстроилась очередь из машин и такси. Это я успел заметить, пока летел вниз по ступенькам. Я резко повернул направо.
Я как раз вовремя. Удивительно стройная ножка, изогнутый подъем и золотая туфелька на высоком каблуке давали единственную подсказку.
Женщина только что села в машину, стоявшую не у террасы отеля, а у галереи напротив. В тот самый момент, когда я услышал пристук закрывающейся двери, машина двинулась в сторону садов Эсбекие.
Я добежал до конца шеренги ожидающих извозчиков и машин и, схватив египтянина-шофера, шедшего в хвосте процессии:
- Смотри! - Я быстро сказал по-арабски и буквально потащил его туда, куда я указывал
Время было не позднее десяти часов, а движение вокруг было изрядное. Однако я мог видеть автомобиль, длинный, низкий двухместный Пежо, двигавшийся с небольшой скоростью в направлении "Континенталя".
- Видишь ту желтую машину? Тот, что только что доехала до угла!
Мужчина смотрел, как я указывал.
- Да, вижу
- Тогда следуй за ней! Плачу вдвойне, если удержишь ее в поле зрения!»
Это решило вопрос. Он мгновенно прыгнул за руль. И пока я едва опустился на сиденье, оглядываясь назад, он развернул свой ровер поперек встречного движения. Каирский таксист тронулся с места с гоночной скоростью! Такого и в Нью-Йорке не увидишь.
Теперь на пути стояли другие машины, но я все еще мог различить ту, на которой уехала женщина в золотой маске. Я видел, как он повернул налево. Я наклонился вперед, крича водителю.
- Они свернули налево — вы видели?
- Вижу, сэр, вижу
Полицейский сердито засвистел, когда мой водитель свернул, чтобы объехать пешехода, и помчался дальше. Магия двойной оплаты заразила его. Когда мы дошли до него, он свернул на угол Садов с головокружительной скоростью. Недалеко до катастрофы, если так будет продолжаться.
- Не важно, не берите в голову1 — крикнул я, наклоняясь вперед - Я вижу их впереди. Не врезайтесь в них — нужно только чтобы держать их в поле зрения.
Мужчина кивнул, и наше продвижение стало менее яростным. Атмосфера оставалась гнетущей, но над головой начало выползать несколько звезд, и я увидел рваные края черной тучи, удаляющейся над холмами Мокаттам. Раскаты грома стали отдалённее.
Теперь я мог видеть машину впереди очень ясно, потому что мы действительно были совсем рядом с ней. И я нашел время, чтобы подумать, куда это может привести.
Мы покидали европейский город и направлялись в восточный. На самом деле до меня начало доходить, что Фах Ло Ше направляется к Муски — этой артерии базарных улиц, промышленному улью днем, пустынному городу мертвых ночью.
Я был прав.
Последний след ночной жизни оставил позади нас, я увидел, как желтая машина неторопливо двигалась и направилась прямо в этот пустынный проспект. Мой водитель последовал за ним. Мы проехали перекресток, но все же продолжили движение
и вскоре повернули направо. Впереди я увидел мечеть, но мой мозг был так взволнован, что в тот момент я не смог вспомнить. К стыду моему знания о Каире не так велики.
Мы оставили мечеть позади, узкая улица была далеко не прямой, и меня постоянно лихорадило, как бы мы не потеряли из виду желтую машину. Затем я увидел это — просто проезжал мимо другой, большей мечети.
- Где мы? - я попросил.
— Суккария, — ответил он, еще больше сбавляя скорость и поворачивая под прямым углом.
Вокруг нас были пустые магазины и неосвещенные дома. С некоторых пор мы не встретили ни одного пешехода. Это было совершенно загадочно. Куда могла направляться женщина?
— Куда это ведет?
- К Мечети Муайяд-Баб эз Зувела
Фа Ло Ше, конечно, теперь должна была знать, что ее преследуют, но я считал это неизбежным, поскольку в этом лабиринте узких улочек, по которым мог бы проехать только местный водитель, потерять ее из виду на мгновение означало
бы означало провал.
Справа снова поехала длинная, низкая французская машина.
- Не знаю, — небрежно заявил мой водитель.
Мы свернули на самую узкую улицу, которую нам еще не приходилось проезжать.
- Остановись! — резко приказал я.
Место было пропитано теми неописуемыми запахами, которые свойственны рынкам Востока. И нигде я не видел ни света, ни каких-либо следов человеческого присутствия. Улицу пересекали узкие улочки — просто черные расщелины и пещеры.
Впереди я увидел желтую машину, которая снова удалялась. Во второй раз за эту ночь я увидел выпуклый подъем, золотой блеск.
Фа Ло Ше вышла из машины, за рулем которой, очевидно, был кто-то другой, и направилась в узкий переулок, протянувшийся не более чем на двадцать ярдов.
Я выскочил из салона такси.
— Оставайся здесь, — приказал я - Не уезжай, что бы ни случилось, пока я не вернусь
Я направился к двойнику, остановился у входа в переулок и вгляделся в его абсолютную черноту. Я услышал далекий раскат грома. Он замер в гнетущей тишине.
До меня не донесся ни звук шагов. Ни проблеска света впереди.