Появление в училище генерал-майора Бессонова, – начальником училища Бессонов был назначен совсем недавно, – сильно огорчило подполковника Селиверстова. Как хорошо и привольно было, когда в этом кабинете сидел полковник Емельянов!.. И преподаватели, и курсанты знали, что Селиверстов ногой открывает дверь в кабинет начальника училища. И не просто знали, а вынуждены были считаться с этим. Получалось так, что в училище был начальник, – это само собой... Но ещё был, как бы это поточнее… – прямо Генеральный директор. И негласную эту должность занимал Селиверстов. К полковнику он обращался на «ты». На службу приходил в удобное ему время… Уходил тоже – в удобное время. И на рыбалку они с полковником Емельяновым ездили вовсе не по выходным: для этого и существует календарь рыболова, где ясно указано, клёв какой рыбы предполагается в понедельник или в четверг. Ну, а снисходительное похлопывание по плечу полковника – вообще, норма из норм…
По училищу Селиверстов расхаживал этаким барином: вальяжно, с уверенным сознанием собственного достоинства, посматривал горделиво и покровительственно… Верхние пуговицы форменной рубашки никогда не застёгивал, имел привычку расслаблять галстук. И в этой потрясающей вальяжности увидел Селиверстова – в первый же день после своего назначения – генерал-майор Бессонов… Увидел и задумчиво остановился. Какое-то время с неподдельным любопытством рассматривал своего заместителя по работе с личным составом… Негромко, отрывисто скомандовал:
-Смиррр-но!
Селиверстов не сразу понял, что генерал-майор Бессонов имеет в виду его… Оглянулся: в коридоре они с новым начальником училища были точно вдвоём. Замер, – не от команды, а от неожиданности. Бессонов тем же тоном приказал:
- Привести в порядок форму!
А потом Селиверстова передёрнуло от леденящей, слегка смешанной с сочувствием генеральской вежливости. Бессонов предложил:
- Вам дать несколько уроков строевой подготовки? Давайте так, подполковник: если я ещё раз увижу у Вас этот шаг, – Вам придётся подробно вспомнить свою курсантскую юность. С самого начала. Причём отрабатывать нужную походку будете в одном строю с первокурсниками. Не слышу!..
Селиверстов растерянно хлопал глазами, всё ещё не верил, что это всё – ему…
Не слышу!.. – напомнил Бессонов.
- Есть, товарищ генерал-майор! – опомнился подполковник… Опомнился, – как от сладкого, неумолимо и безвозвратно уходящего сна.
И – разве удивительно, что Селиверстов затрепетал в священном испуге, когда этот недоумок, сержант Калмыков, нарисовался в двери… и в таком многообещающем уюте спальни прозвучали слова:
- Генерал-майор Бессонов!
Селиверстов долго не мог сообразить, для чего Калмыков протянул ему сотовый телефон… Наконец, догадался: очевидно, Бессонов звонит ему… Поднёс телефон к уху… Никаких гудков, – даже коротких… Телефон насмешливо молчал. Но – не успел подполковник Селиверстов разъяриться от внезапной догадки, как сотовый решил выполнить свою функцию: с той же насмешливостью, но на этот раз – громко и победоносно зазвонил…
Сдержанный, чуть усталый голос Бессонова приказал:
- Товарищ подполковник! Я жду Вас в училище, – через полчаса.
Короткие гудки стучали молотками в виски – телефон нахально торжествовал…
Ломанулся в дверь – закрыто с той стороны! Селиверстов отчаянно матерился, немилосердно колотил кулаками красивую дверь, что тоже всегда участвовала в сладко-томном уюте спальни… преданно хранила в тайне всё, что здесь происходило… Вскоре Селиверстов горько осознал безнадёжность своей ярости, – из гостиной доносилась громкая музыка, из чего следовал неутешительный вывод: банкет начали без него… Свирепо и бессильно метался по спальне… Мягкий уют в своей тайне ожидаемой сладости сейчас тоже откровенно насмехался над Селиверстовым… И даже простенькая девичья заколка для волос, что валялась на полу, казалось, – как и всё вокруг, – торжествующе насмехается над подполковником…
И – совсем безжалостной насмешкой – вежливая рекомендация Бессонова: вспомнить курсантскую юность… Сейчас, догадался Селиверстов, придётся вспомнить, как учились действовать в чрезвычайных условиях. Подошёл к окну: высоковато, – второй этаж. Но на клумбах снега – по пояс. Да и вообще, – что, другой выход есть?..
Под снегом – всё так же услужливо-насмешливо, откровенно издевательски!.. – оказались кусты роз. С ядрёными колючками. Селиверстов запутался в длинных и крепких ветках. Снег сыпался за шиворот, форменная рубаха предательски трещала под колючками… Наконец, он вбежал в дом. Мельком взглянул в зеркало: левый погон с двумя большими звёздочками в просветах какая-то колючая ветка, по-видимому, своенравно решила присвоить себе…
Из комнаты с камином слышался сладостный девичий стон – даже сквозь гремящую музыку… Ошеломлённый подполковник заглянул в дверь. На полу валялось коралловое платье, голая девушка упиралась руками в подоконник… А Константин Сергеевич упивался своими медленными, глубокими движениями…
Селиверстов ворвался в полумрак гостиной. На него никто не обратил внимания: банкет уже был в той особенной стадии, когда подполковник – даже в разодранной рубахе и с одним погоном – не производил абсолютно никакого впечатления… Селиверстов искал глазами сержанта Калмыкова и Аню… А отведенные ему генерал-майором Бессоновым полчаса тем временем истекли. Селиверстов всё же ринулся в прихожую, готовый набросить шинель прямо на разорванную рубашку: вряд ли придётся раздеваться в кабинете Бессонова! Разбросал гору форменной и девичьей одежды, – шинели не было!
Взмокший Константин Сергеевич – вполне понятно!.. – решил выйти на крыльцо, освежиться, вдохнуть морозного воздуха… Увидел Селиверстова, заулыбался, показал большой палец:
- Ну, и девочку ты раздобыл, подполковник!.. Мммм! А говорил – бутон! Недотрога, говорил! Чего врал-то? Она же всё умеет, – даже меня вогнала в краску!..
Селиверстов обречённо отмахнулся:
- Это не та девочка. Та, которая бутон, сбежала.
Константин Сергеевич хлопнул подполковника по плечу:
- Да ладно тебе!.. Мне и эта понравилась. И я сейчас снова – к ней! – Пригрозил пальцем: – А бутон чтобы к следующему выходному доставил! Как раз аппетит разыграется!
… В общежитии пединститута старлей Якушев уговорил вахтёршу пропустить курсанта в девичью комнату, – на десять минут. Сам достал пачку сигарет, кивнул Артёму:
- Жду тебя на крыльце.
Артём на руках отнёс Аню в комнату. Танюша бросилась заваривать чай, достала Анины домашние брючки и тёплый свитер, помогала подружке переодеться, – Артём предусмотрительно отвернулся. Потом поднялся, – надо было срочно вернуться в училище. Взглядом поблагодарил Таню. Когда она убежала на кухню, обнял Аню:
- Завтра расскажешь всё.
А утром курсанта Дугина вызвал командир взвода. Лейтенант Никитин сожалеюще вздохнул:
- О том, что вчера ночью ты самовольно покинул училище, уже известно Бессонову. У нас ожидается серьёзная проверка, и генерал-майор лично проверял посты. Вместо тебя Позднышев в наряде был. Залёт серьёзный, Дугин. Думай, как исправить.
А Дугин думал только о том, как позвонить Ане. Он не спал всю ночь, метался от сознания того, что не смог уберечь Аню, защитить её от какой-то непонятной, тягостной беды…
В скупой минуте телефонного разговора вздрагивал Анин голос. Она торопилась, говорила взволнованно и сбивчиво:
- Тём, ты не думай!.. Он ничего со мной не сделал! Я его ударила… И лицо ему расцарапала. А потом в окно выпрыгнула. Я сама виновата, Тём! Я Игорю поверила, что на дачу Селиверстова едем, – твой день рождения отмечать. Я так хотела, чтобы ты обрадовался!
Дневальный по роте передал приказ:
- Курсанту Дугину – к начальнику училища генерал-майору Бессонову!
Дугин встретился с глазами сержанта Калмыкова. Игорь предложил:
- Выйдем. Поговорить надо.
Артём усмехнулся:
- Есть, командир!
Прямо перед главным корпусом училища, на плацу, ударил Игоря в лицо. Потом – ещё раз… и ещё… Бил, и в каком-то яростном облегчении хрипел, отрывисто выкрикивал:
- За Аньку!.. И ещё тебе – за Аньку!.. И за сочинение! За Елизавету Петровну! А это тебе – за друга твоего… за Саню, за сержанта Смолина!.. За Юрку Позднышева! За взводного! Ещё – за Аньку! И ещё!
Калмыков сначала отвечал на Тёмкины удары, потом лишь прикрывался от его просто обезумевших кулаков…
… А Селиверстов грохнул о стенку свой сотовый… Целый день пил коньяк, – из всех оставшихся бутылок, в одиночку: как-то незаметно дача опустела… И всё равно, – холодел от ужаса: этот отчаянный коньячный микс не избавлял от жутких представлений встречи с генерал-майором Бессоновым…
А в дверь его городской квартиры позвонили два курсанта. Вышла Машенька, жена… Опешила: курсанты протянули ей шинель подполковника Селиверстова… Веснушчатый мальчишка вежливо предупредил:
- Вы осторожнее: там, в кармане, колечко. Красивое такое… дооорогооое, видно!
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11 Часть 13
Часть 14 Часть 15 Часть 16 Часть 17 Часть 18 Часть 19
Часть 20 Часть 21 Часть 22 Часть 23 Часть 24 Часть 25
Навигация по каналу «Полевые цветы»