Луи Жоффруа-Шато. "Неполеон покоряет мир" (1836). Любительский перевод Ait Kleio. Главы VI-VIII. Играючи перекраивается Европа
ГЛАВА VI.
ПОНЯТОВСКИЙ.
Наполеон знал, какую силу он придает себе в Северной Европе, восстанавливая Польское королевство. Именно на него надеялась эта рыцарская нация, которая пятьдесят* лет стремилась воссоединить разрозненные члены отечества. Их надежда сменилась обожанием, когда они увидели, что их Польша возродилась такой же целостной, такой же сильной, как до завоеваний и расчленений.
Если что-то еще могло возвысить их благодарность, так это имя короля, которого выбрал для них Наполеон.
Понятовский, без трона, без поместий, без скипетра, был еще королем поляков, он был племянником Станислава-Августа, их последнего государя, и это великое имя Понятовский имело для них такое очарование, что слава юного героя кто носил его так хорошо, увеличился еще больше.
Князь Понятовский не покидал французской армии во время этой войны. Он был с императором в Санкт-Петербурге, когда туда прибыли главные члены самых знатных семей Польши, согласно полученному ими заранее приказу. 20 октября Наполеон вызвал их во дворец Сената. н сам явился среди этих палат, сопровождаемый молодым князем, и среди ожидания и глубокого молчания сказал:
"Поляки! Польша возвышается, она снова предстает могущественной среди других государств Европы. Я долго размышлял над моментом ее воскресения. Поляки! Ваша преданность моей особе и ваше замечательное мужество внушили мне благодарность... Я сегодня отдаю свой долг... У вас есть отечество... и вот ваш король!..
В этот момент Наполеон опустил руку на стоящую голову Понятовского и так он назвал его. Этот жест, как и его слова, были встречены криками восторга и восхищения.
Он Добавил он:
- Ваша конституция была старой и противоречила установленному порядку в Европе. Я позаботился о его пересмотре, как отец, который всегда будет смотреть на тебя, как на других своих детей. Пусть этот день навсегда останется у вас праздником, ибо с него начинается восстановление Польши!
Эти последние слова были встречены с меньшей благосклонностью. Что-то вроде безмолвного оцепенения, контрастирующего у одних с энтузиазмом других. Это потому, что эти последние слова фактически научили Польшу тому, что ее старые привилегии были уничтожены, и что отныне она была не более чем феодалом Франции. Наконец, он появился, и их радость была велика.
Наполеон заметил это смешанное впечатление, произведенное его речью, но, как бы не принимая в ней участия, жестом пригласил князя Понятовского подойти.
Последний, поднявшись на несколько ступенек, преклонил колени перед императором и вложил ему в руки шпагу французского генерала. Император принял ее, поднял, вручил ему золотую корону. Они обнялись. Затем, перейдя галерею, они снова появились вместе на балконе дворца, где к ним присоединился император Александр, который до сих пор воздерживался от появления на инвеституре царства, которое он терял.
Так была восстановлена Польша.
*В оригинале указано 50, однако подразумевается 15 лет между третим разделом и войной Пятой коалици 1809 г.
ГЛАВА VII.
1813 ГОД.
Наполеон хотел остаться в Санкт-Петербурге на всю зиму, он получал удовольствие, уничтожая своим присутствием имперского врага, которого он побеждал десять лет. Ныне, царствуя в своей империи, живя в своем дворце, он с наслаждением продлил это великое действие своих побед, может быть, и для того, чтобы русские народы лучше поняли, что над их царем есть еще более грозное всемогущество. Наполеон между Александром и Богом.
Кроме того, это был замечательный город для жизни, Санкт-Петербург, совершенно новый город, полностью предназначенный для того, чтобы быть столицей, без остатков старого прошлого, освоивших, как в других городах мира, действие тех, кто хотел возродить или украсить их. Там великий государь едва век тому назад чертил линии, намечал площади, обозначал здания, и вдруг, по его воле, дивные строения шли толпами и послушно теснились и собирались вместе. армия дворцов и храмов маневрирует в этом пространстве с восхитительным порядком. Немедленно прибыло огромное население, и молодая столица России уже прииобрела все признаки цивилизованной жизни.
То, что творение Петра сразу сделало в Петербурге, что огонь наполовину сделал в Лондоне, потребовалось всей медлительности столетий, чтобы совершить в Париже. Наполеон был достаточно силен, чтобы сжимать время в своих руках, и он пообещал себе скорейшее возрождение своего любимого города, в разгар осмотра завоеванного города.
Однако русские войска, так сказать, дислоцированные, были рассеяны по всем пунктам Московской империи и особенно отнесены к восточным окраинам, тогда как большое войско собралось под стенами Санкт-Петербурга и заняло побережье от Риги до самой Риги, Кронштадте, а также прилегающие к столице провинции и города. Император также приказал занять Стокгольм дивизиями Жюно и Ренье, которые русские флоты переправили за море. Владычествуя столицами и северными империями, окруженный своими войсками, таким образом отдал своим армиям берега Балтику для их зимних квартир, а с высот покоренной Европы он решил управлять Францией.
В то время три неизвестных генерала, Малет, Лахори и Гуидаль, предприняли попытку бессмысленного переворота, причины и масштабы которого мы так и не узнали, чтобы свергнуть имперское правительство. Именно в тюрьмах эти люди вынашивали
свой заговор, который, так сказать, иссяк на пороге их калитки. Наполеон сжалился над этой глупой попыткой и в знак пренебрежения приказал освободить этих троих, «чтобы они могли заговорить на свежем воздухе», - сказал он.
А между тем из Петербурга во Францию беспрестанно приходили указы, все упорядочивающие, всем управляющие с той высокой мудростью, столь полезной, когда исходит из такой высокой власти. Королевства, ставшие французскими, министерства внутренних дел, различные администрации получили организации, которые всегда улучшали существующее государство, не приводя слишком быстро к беспорядку прошлого, которое должно в значительной степени войти в ту цивилизацию, что возрождается.
В особенности Париж был постоянным объектом его мыслей; именно там он собрал все великолепие, всю роскошь, все величие своих идей; это было похоже на поэзию среди его трудов. Он находил удовольствие вдали от своей столицы, создавая там многочисленные площади, насаждая плантации повсюду посреди новых улиц, сажая общественные фонтаны и бронзовые и мраморные статуи великих людей родины. Указом от 5 декабря было принято решение об открытии и немедленном строительстве знаменитой улицы Империале, спроектированной еще Людовиком XIV и завершенной в 1816 году, великолепного французского пути, который начинается от Лувра и идет по прямой линии к тронному барьеру. , шириной восемьдесят футов повсюду, засаженный четырьмя рядами деревьев и граничащий на всем своем протяжении с правильными и великолепными дворцами с галереями под двумя рядами аркад и колонн.
В разгар этих трудов, этого всемогущества, проявленного с таким блеском в побежденной нации, и дипломатических действий, более таинственных, но не менее решительных, которые все больше и больше подчиняли Северную Европу политике
Французской империи, 1813 год блестяще и славно открылся для Наполеона и тем самым показал положение Европы по отношению к нему.
Страны под непосредственным господством императора Наполеона:Франция, Нидерланды, Ганновер, Гольштейн, Ольденбург, Италия, Иллирия.
Под правлением членов его семьи: Испания, Неаполь, Португалия, Вестфалия.
Под его косвенным правлением: Рейнская конфедерация, Бавария, Вюртемберг, Саксония, Баден, Швейцария, Польша.
ГЛАВА VIII.
ГАМБУРГ.
Император покинул Петербург и Россию в начале апреля 1813 года. Он думал оставить в этой столице оккупационную армию. Однако, уступив мольбам Александра и удовлетворившись, кроме того, другими важными гарантиями, он велел эвакуировать этот город своими войсками, оставил значительные силы в Кронштадте и отплыл в этом порту в Стокгольм.
Царь сопровождал Наполеона до самого Кронштадта. Навстречу ему с ключами от своего города пришел и Карл XIV*, король Швеции, ибо казалось, что у него уже одни короли для охраны. Он вошел в эту столицу как завоеватель и как бы
повелитель, и триколор в одиночестве проплыл над всеми зданиями, чтобы всем было известно, что Стокгольм был заполнен Наполеоном.
Таким образом, он исполнил свое предназначение — побывать во всех столицах мира, по крайней мере, Европы.
Его пребывание в Стокгольме было недолгим. Этот приятный город, но посредственный по населению и силам скоро ему наскучил. Швеция — страна, которая сама по себе не сильна и может лишь влиять на баланс европейских коалиций. Эта политика
сателлитов имела столь малое значение, особенно в то время, в глазах императора, что он не счел нужным ни мерить ее, ни ослаблять, и, вскоре освободившись от этих бесполезных отношений с Карлом XIV, он отправился в Данциг.
Он ненадолго остановился в этом городе и почти сразу же отправился в Гамбург, где созвал на 11 мая конгресс королей континента.
Уже прибыли все короли, ожидая господина Европы, привезя с собой великолепие своих дворов и смешав их всех в двор и великолепие, достойные Наполеона.
Ничего не было прекраснее этой встречи. Дрезденские фестивали, которые в том же месяце прошлого года произвели такую сенсацию, не шли ни в какое сравнение с этими. Тогда два государя пропали, объявили врагами, с которыми шли воевать, а сегодня умножили толпу побежденных и данников.
Везде и в первом ряду появлялся Наполеон, за которым уже не оспаривался титул короля королей.
Но пышность и великолепие этих празднеств только внешне занимали мысли императора. У него были другие заботы. За этим великолепием встреча в Гамбурге скрывала великие события, и именно там решалась судьба Англии.
*Вероятно подразумевается Карл XIII. В РИ маршал Бернадот взял себе тронное имя Карл XIV Юхан