1. Философия возникает в отношении Я и не-Я. А Я и не-Я совокупно составляют мир. Выстраивая мировоззрение, Я в его отношении к не-Я учитывает себя, то есть Я. Таким образом, мировоззрение всегда включает в себя мир и мировоззрителя, который уже включён в мир. То есть мировоззрение всегда рефлексивно как для мировоззрителя, так и для мира в целом, поскольку именно его часть, мировоззритель, строит образ целого, то есть мира.
2. Философия возникает в отношении Я и не-Я… Это верно. Но поскольку в отношение Я и не-Я для Я, как и для не-Я, возникает вообще всё, то не только мысли о мире или мысли только о не-Я возникают в этом отношении, но и, скажем, чувственно-чавкающее отношение к еде, когда она жадно поглощается за обеденным столом или же на ходу, по-американски.
Поэтому чтобы отличить философию, порождение отношения Я и не-Я, от всяких других порождений этого отношения, философией стали считать предельные обобщения, возникающие в этом отношении. Предельные как (1) по силе обобщения, так предельные и (2) по сфере захвата в обобщение. (1) Именно поэтому философия — дело мысли, а не чувства или похлопывания по плечу. (2) Именно поэтому мысль эта распространяется на весь мир, который включает, разумеется, и саму эту мысль.
3. Философию можно формировать и формулировать как (1) сверху, так и (2) снизу.
4. (1) Если философия формируется и формулируется сверху, то она выступает прежде всего как система предельных понятий-категорий, которые по потребности потом могут быть приложены к осмыслению всего, что расположено снизу, так и не прилагаться к этому низшему. Ничего от такого приложения или не-приложения в философской системе по существу не изменится.
Г. В. Ф. Гегель мог ограничиться одной «Наукой логики», не создавая «Философии природы и «Философии духа». Его система осталась бы столь же безупречной и столь же прекрасной.
В случаях же приложения философии к отдельным частям мира, а не к миру в целом, появляются философия общества и даже философия религии, философия науки, философия искусства, философия политики и т. п. И так же появляются философия природы, и даже философии отдельных царств природы, часто объединяемых с науками, исследующими эти царства: философия космологии, философия геологии, философия физики, философия химии, философия биологии и т. п.
5. (2) Если же философия формируется и формулируется снизу, то на основе изученного низового эмпирического материала формулируются обобщения, которые потом доводятся до предела и в их соотношении формируется некая система этих предельных обобщений, которая и выступает как философия, созданная эмпирическим путём, то есть в движении от эмпирического материала к мыслительным максимам, распространяющим свою силу на весь этот материал.
Тут следует учесть, что даже если вы решили для себя строго следовать чистой эмпирии и обобщать только эмпирически, соблюсти ритуальную чистоту и практическую научную девственность вам всё равно не удастся. Эмпирический материал — это одно, а метод его обобщения, проявляющийся уже в сборе, отборе значимых по какому-либо признаку экземпляров и т. п. — это уже другое.
В конфигурации звёзд на небесном своде можно увидеть очертания кота, собаки, медведя и т. п. предметов. И это будет эмпирическим обобщением вашего знания о звёздах. Но обобщать можно по-разному. То, что в европейской культуре в составе Большой Медведицы называют ковшом, в китайской культуре всё то же самое называют повозкой.
А насколько разные признаки можно выбрать в качестве классификационно образующих, прекрасно показала «Философия ботаники» К. фон Линнея.
То есть как собирать данные, как их обрабатывать и даже как их препарировать для изучения, как изучать и как обобщать — решает не материал и ваша добрая воля следовать его зовущему голосу или молчаливым руководящим указаниям, а вы сами, решаете своим умом и его функцией — мышлением.
Да не покажется странным, но на этом эмпирическом пути нет промежуточных остановок философии природы или философии общества, философии литературы или философии кройки и шитья, хотя, казалось бы, это всё занятия вполне эмпирические или эмпирические хотя бы наполовину, то есть мыслительно-эмпирические. Тут движение к философии идёт путём обобщения от отдельных частей к целому. Части не осмыслены и не могут быть осмыслены как философские, философии ещё нет, к философии ещё только предстоит прийти. Поэтому части мира — этапы пути движения к философии, но не основания частных философий. У эмпирического метода формирования и формулирования философии не может быть множества философий, философия у него только одна, и эта философия — вершина его обобщений, данных в систематическом виде. А для того, чтобы получить из этого эмпирического предельного обобщения философию, допустим, физики, философу-эмпирику надо отказаться быть эмпириком и пройти путь сверху вниз: от теоретически готовой философии целого, пусть и полученной эмпирическим путём, к эмпирическим частям, то есть пройти по первому пути, пути сверху вниз.
6. Сказанное позволяет утверждать, что всякие произвольно-недовольные и невежественно-наглые возгласы физиков, что им не нужна никакая философия, что их исследования и так превосходно осуществляются «без всякой этой вашей философии», — позволяет утверждать, что эти возгласы свидетельствуют, насколько метафизика здесь отождествилась с физикой, насколько метафизика такой физики безголовая, насколько в этой метафизике как и в физике наличествует только бессмысленно шевелящееся тело и нет ничего более. Для таких учёных существует только эмпирический метод исследования, следовательно, изучать они могут только эмпирический предмет. А как они сами и их наука встроены в общество или из общества выброшены? Как их ум, ум физика, включён во всеобщий ум или из него абстрагирован и пребывает в одиночном умозаключении, они не ведают и не интересуются. Как ум и мышление, приводящее хотя бы к формулировке физических теорий, возможно исследовать эмпирически? Ведь даже такое простейшее суждение как «2х2=4» не имеет ни времени, ни пространства, ни материи, присущей данному суждению, хотя привходяще может фиксироваться на различных материальных носителях: бумаге, заборе, школьной доске, компьютерном диске.
Поэтому когда великий физик, академик АН СССР и трижды Герой Социалистического Труда А. Д. Сахаров предлагал разделение СССР на 89 или более равноправных республик с полным правом отделения и выхода из СССР, то он предлагал хаос вместо космоса, хотя и не сознавал смысла своего предложения и намерения свои оценивал как важные и добрые, способствующие процветанию Советского Союза. Да, он ретиво взялся рассуждать своим умом физика на непривычные и вообще чуждые этому уму темы и привёл свой ум к внушительному абсурду. Те, кто верны его заветам, числятся теперь среди наиболее принципиальных разрушителей России.
Таким же социологическим идиотом выступил никчёмный школьный учитель математики, а по совместительству величайший графоман земли русской и американской А. И. Солженицын с его вычурным по слогу и нелепым по смыслу проектом «Как нам обустроить Россию? Посильные соображения».
Философия биологии или философия физики, философия космоса или философия микромира не обобщают эмпирический материал биологии или физики, космоса или микромира, они предписывают предмету биологии или предмету физики, предмету космологии или предмету физики элементарных частиц и наукам, изучающим эти предметы, свои обобщения. Полное обобщение уже состоялось в эмпирически или теоретически созданной философии, а здесь написаны и предписаны лишь дифференциальные уравнения философии в частных её производных.
Поэтому если вы не ровён час хохочете с желудочным рыганием над «Философией природы» Г. В. Ф. Гегеля или окисляетесь личностью от «Физики» Аристотеля, так что рожа перекошена, это не преимущество вашей изысканной иронии или повышенной кислотности над названными произведениями, это продукт вашего невежества, методологической приземистости и недостатка силы суждения, каковой недостаток И. Кант называл глупостью. Для закрытия гештальта, а у него имеются и крышка и замок, вам следует посмеяться и над И. Кантом или хотя бы скорчить ему рожу. Свою рожу.
2021.10.31.
