В 1936 году Чуковский, Барто и Кассиль уже были признанными детскими писателями, хотя ругали их время от времени нещадно то за идеологические промахи, то за художественные. В те годы зародился специальный журнал "Детская литература", где писатели и критики пытались ответить на вопрос, какой должна быть литература для детей и подростков нового социалистического государства, неуклонно идущего по пути коммунизма. Что нужно ребенку? Как писать понятно и увлекательно? О чем писать, в конце концов? Ох и жучат на страницах журнала тех, кто скатывается в "обывательщину", "буржуазность" и "левацкие загибы"! Но тем не менее - авторов своих журнал любит, и считает, что критика - она на пользу. А чтобы писателю и читателю было веселей - в журнале печатаются дружеские шаржи, к которым стихи пишет ещё совсем молодая, но тоже любимая детьми и издателями Елена Благинина.
Чуковский с крокодилом на цепочке ещё не тот седовласый старец, каким мы его чаще видим на фотографиях, а вот такой мужчина в расцвете сил (на момент публикации ему 54 года) с модными усиками. А стихи - подражание знаменитому "Жил на свете человек, скрюченные ножки, и ходил он целый век по скрюченной дорожке":
Английская песенка
Жил на свете человек,
Радостные глазки
И писал он целый век
Радостные сказки
Он вам очень угодил,
Радостные детки...
Будет, будет "Крокодил"
К пятой пятилетке.
Шуточка тут ещё вот в чем - 1936 год время ещё только второй пятилетки, пятая будет проходить аж в 1951 - 1955 году! Так что тут явный намек, что надо бы писателю поактивнее да поплодотворнее! Чтобы детки были ещё радостней.
И Барто здесь ещё не грузная дама, а тоненькая молодая женщина. (Хотя с губами, по-моему, художник перестарался, губы у Агнии Львовны были вполне себе некрупные и выразительные). А вот и стихи к шаржу:
Что горда Барто-де,
Это враки вроде.
А гордиться мне — чего?
Мне гордиться нечего!
Я над каждой книжицей
Нагибаюсь ижицей,
Дохожу до пота я,
По ночам работая.
А зато в большом фаворе!
Вот и «Школа» выйдет вскоре -
На первой картиночке
Людины ботиночки!
А что горда Барто-де —
Это враки вроде,
А гордиться мне — чего?
Мне гордиться нечего!
А «Мурзилка» мне сказала:
—-Как бы не было скандала!
«Школа» без движения!
Где же продолжение?
Но ведь я им говорила
(Это все недавно было):
— Дорогие, ратуйте!
«Школу» не печатайте.
Я сейчас загружена
От завтрака до ужина:
Автор, моссоветчица,
— Перед всем ответчица!
А что горда Барто-де —
Это враки вроде,
А гордиться мне — чего?
Мне гордиться нечего!
И опять дружеские подковырки - Барто, как депутат Моссовета не сдает в редакцию "Мурзилки" давно обещанные стихи - загордилась! А Елена Благинина обыгрывает знаменитое стихотворение про Болтунью-Лидочку: "А болтать-то мне когда? Мне болтать - то некогда!" Наболтала Барто обещаний, а стихи-то детям не написаны!
А вот этот лев - Лев Кассиль!
И к тексту о нем нужны пояснения. Во-первых, почему - прозой, а не стихами, как к шаржам на Барто и Чуковского? Наверно, потому что и сам Кассиль был прозаиком. Причем писал свежо, своим особым узнаваемым языком. "Кондуит" 1930г. и "Швамбрания" 1933 года объединились под одной обложкой и до сих пор читаются как чистый восторг перед открывающимся миром. Ну, читайте текст, а я потом ещё пару моментов вам разъясню:
"Они дружили вчетвером: перепутики, перелетики, ундервудики и вундеркиндики. А пятый был автор.
Автор пошел в «Известия». Он пошел прямо в кабинет редактора: — Ага!— говорил он: Здесь прошли восемь человек и сорок репортеров. У одного репортера не приняли рукопись. Два репортера на одно лицо... Один репортер — халтурщик!
Так говорил он, видя опрокинутую чернильницу, два очерка на одну тему и отчет о постройке метро.
Он остановился в дверях и сказал: , — Я гордый Лев! Я потомок сильных! Я хорошо пишу. Я укажу вам пути к настоящему очерку! Перепутики, перелетики, ундервудики и вундеркиндики жалобно пискнули друг другу: — Гордый Лев станет писать для больших! • — Он забудет про нас! Мы его потеряли!..
Редактор оглядел гордого Льва с головы до ног и устало сказал: — Пиши! Только, пожалуйста, не плутай!. Гордый Лев взял перо и увидел сквозь землю. Там гудело метро. Он повернул блокнот — и сотни чужих квартир раскрылись перед ним. В них продавались старые вещи. Он завел патефон, и Жозя отстукала румбу. Она лукаво отстукала румбу на хорошеньких каблучках. Ламца-дрица-хлоп-чок-чок! Перепутики, перелетики, ундервудики и вундеркиндики лежали в самом дальнем углу письменного стола и тихо стонали: - Он потерял свои следы! — Кто вернет нам гордого Льва, потомка бессмертных?
В начале 30-х Кассиль ушел работать в "Известия", где до 1937 писал всевозможные очерки на актуальные темы - и про быт, и про метро, и про социалистическое строительство.
Сын писателя - Владимир Кассиль в интервью к 100-летию писателя газете "Известия" говорил:
"Маяковский действительно очень настойчиво направил Льва Абрамовича в журналистику. Он писал кучу репортажей, статей, фельетонов. Некоторые из известинских фельетонов имели очень широкий резонанс. Они даже были собраны в книжку под названием "Щепотка Луны" 1937 или 1938 года издания. "Щепотка Луны" - потому что во время одного из своих заданий он подружился с Циолковским.
[...] Он все время жаловался на нехватку времени. Ведь кроме всего прочего у него еще были выступления. Он очень любил контактировать с детьми, выступал в школах, библиотеках, бог весть где. Я помню, как во время войны они с Агнией Львовной Барто, хотя я был совсем маленьким, взяли меня на выступление, которое проходило в нетопленом зале какого-то большого завода. Все сидели в шубах, а они выходили в пиджаках, платьях. Так поступали и Чуковский, и Михалков, и Маршак. Они все любили общаться с детьми.
Известия: А меж собой дружили?
Кассиль: С Барто была очень большая дружба, хотя они всю жизнь были на вы. Лев Абрамович называл ее "Бартошенька", они очень часто перезванивались, вместе выступали. Очень дружили с Михалковым на протяжении многих лет, хотя Сергей Владимирович моложе. Они вместе много ездили, написали книгу "Европа - слева!" Отец дружил с Маршаком, но Маршак был старше Льва Абрамовича, так же как и Корней Чуковский, и отец относился к ним с большим пиететом. В дневниках Чуковского он неоднократно упоминается с большой симпатией, хотя далеко не все там поминаются добрыми словами".
Но Кассиль вернется в детскую литературу и напишет ещё много книжек, хотя "Кондуит и Швамбрания", наверно, всё же останутся самыми любимыми.
А вундеркиндики и ундервудики откуда? Помните Оську-путаника?
Когда Оська говорил, все покатывались со смеху. Он путал помидоры с пирамидами. Вместо «летописцы» он говорил «пистолетцы». Под выражением «сиволапый мужик» он разумел велосипедиста и говорил не сиволапый, а «велосипый мужчина». Однажды, прося маму намазать ему бутерброд, он сказал:
– Мама, намажь мне брамапутер…
– Боже мой, – сказала мама, – это какой-то вундеркинд!
Через день Оська сказал:
– Мама! А в конторе тоже есть вундеркинд: на нем стукают и печатают.
Подписывайтесь и ставьте лайки, а я вам настукаю ещё чего-нибудь интересного!
Ваша Умная Эльза.
А ещё вы можете почитать о детях и писателях довоенного СССР здесь:
Отцы и дети: как воспитать ребенка в эпоху социалистического строительства? ("Крокодил" иронизирует)
Как Барто Андроникова разыграла. Трижды.
#детская литература #литература ссср #советские писатели #агния барто #корней чуковский #лев кассиль #шарж #александр моор