Там, где песочные часы
Крошат песок за веком век…
(Александр Щербина)
Много лет прошло с описываемых тут событий. После школы я покинула родное село, уехала учиться в город. Там и осталась. Жизнь складывалась как у всех: получила диплом, нашла работу, а через пару лет вышла замуж. Счастливо, по любви.
Но самое важное событие в моей жизни случилось через год после замужества. Я родила прекрасную, здоровую малышку. Оказалось, что до этого я жила, не зная, что можно любить так. Безоглядно и всепрощающе.
Муж тоже был на седьмом небе от счастья.
— Как мы назовём наше чудо? — спросил он, обнимая меня. (Мы так и не придумали имя, и даже пять дней в роддоме малышка была просто "деткой".)
— Мариной, — неожиданно слетело с моих губ.
Странно, я хотела назвать дочь в честь бабушки. Ефросиньей. Но девочка совершенно не походила на Фросю. Нежный овал лица, голубые глаза, точёный носик. Удивляло меня другое. Откуда я взяла это имя — Марина? Никого из родственников так не звали, да и имя мне особо никогда не нравилось.
— Марина, — с удовольствием повторил муж, — Знаешь, я думал, мы назовём дочку в честь одной из наших бабушек. Но сейчас я ни в чём не могу тебе отказать, — нежно добавил он.
И только ночью, засыпая, я вспомнила, что у меня была знакомая по имени Марина. Девочка, которую так и не нашли. (Эту историю можно прочитать тут.)
Ночью мне снились кошмары. С большим облегчением я вставала к пищащей крошке, кормила её, укачивала и снова проваливалась в беспокойное марево сновидений. Но утром от ночных переживаний не осталось и следа.
Неприятный осадок от имени, неосмотрительно данного дочке, выветрился очень быстро. Ей невероятно шло имя Марина. Впрочем, иначе как Маришкой мы её не называли.
А годы бежали. Лето мы обычно проводили в селе у моих родителей, сполна наслаждаясь чистым воздухом, нетронутой природой и овощами прямо с грядки. Маришка целыми днями носилась с ватагой местных ребятишек. Мы с мужем только улыбались, любуясь её загорелой довольной мордашкой. В городе было страшно отпускать Маришку одну, здесь же я нисколько за неё не волновалась. Тем более, ребята были всегда на виду, в основном играли либо на самой улице, либо у кого-то в саду.
В то лето Маришке исполнилось шесть лет.
После обеда я возилась на кухне, помогая маме делать заготовки на зиму. Точнее, делала их я, но под чётким маминым присмотром, против чего нисколько не возражала. Это в детстве меня раздражало мамино внимание, и , как я считала, строгий контроль, сейчас же, обретя свою семью и сама став матерью, я ценила каждую минуту, проведенную подле неё.
Внезапно небо потемнело, откуда-то набежали хмурые тучи, с явным намерением излить своё содержимое на наше село. Я с беспокойством выглянула в окно. Ребятишек нигде не было видно. Тревога, не имеющая никакого рационального объяснения, охватила меня. Я поспешно сняла фартук, бросила на стол, и, сказав несколько слов матери, выбежала из дома.
Ноги сами несли меня к краю села. Туда, где до сих пор стоял накренившийся заброшенный колодец. Место, столь любимое нами в детстве, встретило меня тишиной. Облегчённо вздохнув, я пробралась в заросший крапивой и бурьяном сад и почти сразу увидела их.
Вся притихшая ватага сидела кружочком прямо у колодца, так низко склонив головы, что ребята почти соприкасались лбами. Была там и Маришка.
Я хотела окликнуть её, но от страха слова застыли у меня в горле. Насколько же беспечны и доверчивы родители. Почему мы считали, что ребятня не нарушает наши запреты, являясь более послушными детьми, чем были мы сами? Ругая себя за недальновидность на все лады, я по возможности осторожно и тихо подкрадывалась к ребятне. За что и поплатилась.
Один из мальчишек обернулся, увидел меня и испустил истошный крик, который тут же подхватила остальная детвора, резво вскочившая на ноги. Сидеть осталась только Маришка, в руках у которой я увидела те самые злополучные песочные часы.
— Детка, — как можно более ровным голосом постаралась сказать я, в то время как внутри меня всё сжималось от страха, — солнышко, просто поставь часы на место...
Маришка, явно напуганная тем, что её застали там, куда ходить было строго запрещено, ещё больше сжалась в комок, мой голос её нисколько не успокаивал. Песочные часы в её руках дрогнули и завалились на бок. На уговоры и увещевания не было времени. Быстрее молнии я бросилась к дочери, выхватила часы. И сама нечаянно перевернула их.
Мир замелькал вокруг меня мириадами сменяющихся оттенков. Стало тепло, потом бросило в холод, ноги пронзило ледяным ветром. Меня кружило и швыряло в беспросветном мареве тумана. Временам мне было трудно дышать, временами лёгкие наполнял чистый воздух и до меня доносилось пение соловья. Казалось, это будет продолжаться бесконечно.
Наконец меня вышвырнуло из странного пространства и я почувствовала, что лежу на сырой земле. Открыв глаза, я обнаружила себя в заброшенном саду у старого колодца, который почему-то покосился ещё больше. Вокруг не было ни души.
Я встала и побрела к дому. Наверное, ребятишки разбежались от страха. Дорогой я обдумывала, что сказать дочке, чтобы и не напугать и не нанести её травму, но и предостеречь на будущее. Я была так увлечена своими мыслями, что то ли никого не встретила, то ли просто не заметила.
Видимо, при ударе я хорошо приложилась головой, потому что двор наш изменился, к слову, я совершенно не помнила сарайчик, примостившийся на месте, где росла старая липа.
Всё более и более напрягаясь, я толкнула дверь, но она не поддалась. Тогда я постучала. Застучали по полу резвые ножки и дверь распахнулась, открывая моему взору вовсе не Маришку, а девчушку лет пяти, впрочем, невероятно на неё похожую.
— Мама, — звонко закричала девочка, — тут пришла совершенно незнакомая тетя.
Малышка отступила на шаг и доверчиво мне улыбнулась. А я стояла, молча, словно проглотив язык, пока к двери не подошла повзрослевшая Маришка. Пожалуй, ей сейчас было больше, чем мне тогда. Когда тогда? Слёзы хлынули из моих глаз.
— Мама? — прошептала Маришка и медленно осела на пол.
Оказалось, что я пропала на долгих семнадцать лет. Меня искали, но попытки, как вы понимаете, не увенчались успехом. Зато в семье пропавшей давно девочки Марины появилась девочка, которую якобы взяли из приюта. Конечно же, её назвали в честь пропавшей Марины.
— Хорошо хоть, родители не зовут её Маришкой, — криво усмехаясь, завершила свой подробный рассказ дочка.
Маришка выросла, её воспитали мои родители. Муж же уехал в город и лишь изредка её навещал. После школы дочка, как и я в своё время, уехала из села, отучилась, вышла замуж и родила дочку, которую назвала в честь меня — Викторией. Отличие было в том, что Маришка уже успела развестись с мужем, а лето предпочитала проводить в городе, изредка навещая вырастивших её бабушку и дедушку.
Объявить открыто о моём возвращении мы не могли, а потому меня представили всем в качестве дальней родственницы, которая приехала приглядывать за маленькой Викой. Роль няни меня вполне устраивала.
Но я настояла на том, что минимум два летних месяца мы будем проводить на селе. Теперь у меня была цель — найти злосчастные песочные часы и уничтожить.
К тому же, было ясно, что моё возвращение говорит ещё об одном — в тот странный мир отправился кто-то ещё. Но кто? В селе вроде бы никто не пропал.
Всё это мне предстояло выяснить.
Продолжение ❤ Навигация | Телеграм | ЯМ | ВК ❤
Друзья, не забываем ставить лайки, писать комментарии, подписываться на канал и делиться ссылками в соцсетях — если вам нравится моё творчество. Без вашего участия великий и могучий алгоритм не станет рекомендовать публикации. Заранее спасибо, всех обнимаю!
Автор Есипова Оксана