Подошедшего Артёма Игорь заметил не сразу. А увидел, – на секунду осёкся. Но тут же взгляд его стал привычно вызывающим:
- Да, Тёмка?.. Главное, – прочный тыл!
После вечернего построения Артём всё же негромко спросил Игоря:
- Ты ж говорил, что отец помогать не будет?
Калмыков ухмыльнулся:
- Можно подумать, – тебе самому просто так разрешили пересдать бег! Подполковник Дугин подсуетился, – я правильно догадался? Ты ж сам рассказывал, что батя приезжал к вам… грехи замаливал, помощь в поступлении предлагал!
Артём вспыхнул. Подошёл вплотную к Игорю:
- Бег я сам сдал, – с первого раза, ты знаешь. А отцу давно сказал, что в помощи не нуждаюсь. Он не знает даже, в какое училище я поступаю.
Игорь прищурился:
- Да ладно тебе, Тём! Не кипятись. Что такого, – на то они отцы… а мы – дети!
- Тебе-то зачем это надо было, – мой результат по бегу? Если ты знал, что всё равно поступишь!
-А ты не понял?.. Как раз затем и надо было, – чтобы отец знал: я сам всё сдал. – Игорь положил руку на Тёмкино плечо, повторил: – Ладно тебе. Главное, – мы теперь курсанты!
И Артём согласился: это и правда – самое главное. И как хорошо, что они с командиром будут вместе учиться! Как хорошо, – среди незнакомых, чужих лиц видеть родное лицо друга, знать, что вас с ним навсегда связало ушедшее детство, и связь эта будет самой надёжной поддержкой.
Правда, за всё время прохождения курса молодого бойца с Игорем всего пару раз перекинулись словом: день расписан по минутам, а к вечеру уставали так, что глаза закрывались на ходу. И всё равно Артём знал, что Игорь рядом, взглядом находил его и во время построения, и на кроссе, и на физподготовке. Калмыков иногда кивал Тёмке, но больше общался теперь с сержантом, заместителем командира взвода Саней Смолиным. До поступления в училище Саня отслужил в армии, и курсантам казалось, что он знает гораздо больше их взводного, лейтенанта Никитина. Калмыков презрительно называл взводного летёхой. А дружбой с сержантом Смолиным, заметил Артём, Игорь откровенно гордится.
После КМБ – принятие присяги. У вчерашних школьников замирали сердца: мальчишки будто не узнавали себя в парадной курсантской форме. Незаметно приглядывались к друг другу, – такими строгими и серьёзными они стали после курса молодого бойца.
И снова Артём нахмурился: рядом с мамой – отец. Так хотелось – по-мальчишески заносчиво! – сделать вид, что он просто не замечает подполковника Дугина. Но чувствовал на плечах курсантские погоны… Поэтому резко одёрнул себя: не пацан же, в самом деле!.. Кивнул отцу, – сдержанно и холодно. А протянутой руки всё же не заметил.
А ещё Артём увидел Аню Захарову. Аня растерянно оглядывалась, искала глазами… конечно, Игоря Калмыкова. А Артём почему-то взлетел от счастья: Анька совсем не изменилась, и косички – совсем как в школе. Улыбнулся маме:
- Мам, я на минутку!
Вдоль плаца доцветали ромашки. Артём на ходу сорвал несколько стебельков. Подошёл к Ане, протянул цветы, улыбнулся:
- Ань, как хорошо, что ты пришла! А то мы с Калмыком совсем затосковали, – по школе, по городку… Сейчас найдём Игоря!
А Калмыков и ещё несколько курсантов стояли недалеко, шумно и весело делились впечатлениями со старшекурсниками. Рядом с Игорем Артём увидел высокую красивую девушку. Ей очень шла короткая модная стрижка, большие тёмные глаза прямо искрились смелой уверенностью. Она не сводила глаз с курсанта Калмыкова, и было заметно, что ему это очень нравится…
Артём понял, что Аня тоже увидела Игоря. Почему-то виновато взял её за руку:
- Пойдём. Познакомишься с нашими ребятами.
А в Аниных глазах чуть заметно дрожали дождинки-слезинки, – словно она всё ещё была отличницей-девятиклассницей… Аня улыбнулась, только от улыбки глаза её совсем затуманились грустью. Она покачала головой:
- В следующий раз, Артём. Я просто поздравить хотела, – Игоря, тебя. Я пойду, мне пора.
Артём оглянулся. Мама понимающе кивнула, улыбнулась, помахала рукой. Артём смотрел им вслед: отец обнял мамины плечи, открыл перед ней дверцу машины…
А с Аней они гуляли по городу. Вспоминали школу, выпускной. Аня рассказывала, что поступила в педагогический, на физмат. Артём обрадовался:
- Ты же так и хотела! У тебя с малыми всегда хорошо получалось. Помню, как ты даже уроки вместо Ирины Евгеньевны у пятиклашек вела. Сосед мой, Тимка Якушев, тогда серьёзно так сказал:
- Когда Анька объяснила, я, наконец, понял, как преобразовывать неправильную дробь в смешанное число. Так что ты у нас уже знаменитый педагог, – раз Тимка понял про дроби.
Об Игоре почти не говорили. Только когда Артём проводил Аню до общежития пединститута, грусть снова всколыхнулась в её глазах:
- Ты передай Калмыкову, что я… поздравляю…
Артём чуть сжал её ладонь:
- Конечно, передам.
А перекинуться словом с Игорем получилось лишь после отбоя: при пацанах не хотелось говорить об Ане. Вспоминал, как затуманились её глаза, как растерянно она улыбнулась. И всё это было таким сокровенным, таким далёким от смелого взгляда незнакомой девушки, что заметно и беззастенчиво любовалась курсантом Калмыковым…
- Тебе привет от Ани. Она приходила, – поздравить нас с тобой. – Артём улыбнулся в темноте: – Знаешь, она в педагогический поступила.
Игорь тоже усмехнулся:
- Куда ж ей ещё поступать было, – с её дурацкими косичками и паучиными ножками. Так и будет училкой, – всю жизнь. – Калмыков приподнялся на локте: – Видел, после присяги?.. Вероника, дочка подполковника Селиверстова. На втором курсе журфака. Международницей будет! Договорились встретиться, – в моё ближайшее увольнение.
Калмыков ещё что-то рассказывал, самодовольно улыбался… А Артём почти не слышал Игоря, вспоминал, как благодарно взглянула на него Аня, когда он осторожно набросил на её плечики свой парадный китель,– к вечеру заметно похолодало…
Игорь Калмыков скоро и уверенно стал одним из лучших курсантов-первокурсников. О том случае на физподготовке, когда поступали в училище, не вспоминал. И в его самоуверенном взгляде откровенно светилось:
-Да, – я, как всегда, лучший! И нечего вспоминать о минуте, что не хватило мне до норматива.
А Артём и не думал вспоминать о том случае. Он был рад за командира: ему так и положено, – быть лучшим. И до сих пор ещё случалось, что он отвечал Игорю:
- Есть, командир!
Ну, например, когда надо было подготовить реферат по культурологии: Артёму не сложно, а у Игоря – тренировка, и это поважнее культурологии, потому что и здесь, в училище, Калмыков – лучший нападающий. О том школьном сочинении, что оказалось у них с Игорем слово в слово, Артём помнил, – поэтому готовил два реферата…
А потом – словно что-то холодное вдруг прикоснулось к Тёмкиному сердцу. Юрка Позднышев опоздал из увольнения. Юрка детдомовским был, и в детдоме оставалась его сестра. В каждое увольнение Позднышев летел в детдом, – малая скучала и часто болела… Артём в тот день был дневальным по роте. Случайно услышал, как Игорь разговаривал с сержантом Смолиным. Со знанием дела поучал Саню:
- Ты это бросай, сержант. На голову сядут. Привыкнут, что ты покрываешь все их опоздания, – в порядке вещей станет, не отучишь. Летёхе надо доложить, что Юрка опоздал из увала, – заметь, не впервые. Так никакой дисциплины во взводе не останется!
Смолин устало потирал глаза:
- Малая у него болеет. Да и Юрка совсем сопливый ещё, ты ж видишь, Калмык. Переживает. Я сам ему поставлю на вид.
Калмыков усмехался:
- Тебе виднее, сержант.
Вскоре к Калмыкову приехал отец. Оказалось, что подполковник Егоров, заместитель начальника училища, и отец Игоря – бывшие сослуживцы. Игорь с отцом долго прохаживались по тополиной алле, а потом полковник Калмыков зашёл в кабинет к Егорову.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11 Часть 12
Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16 Часть 17
Часть 18 Часть 19 Часть 20 Часть 21 Часть 22
Часть 23 Часть 24 Часть 25 Часть 26 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»