Несмотря на то, что я была спокойна, жизнь была непростой👇🏻
Начинать водить машину в Москве зимой было очень страшно. И я, конечно же, попала в пару мелких, но неприятных ДТП. «Ларсен на Лансере» — это был повод для шуток.
В квартире шёл ремонт, который лежал на моих плечах — и морально, и материально. Приходилось самой мотаться по строительным рынкам и мебельным магазинам. Решать: где и сколько будет розеток, выбирать краску и плинтуса… Плюс я продолжала активно работать на телике и радио🤯
А ещё я была в эти дни очень одинокой. Нет, не подумайте, ко мне все очень нежно и бережно относились — и коллеги, и друзья, и врачи. Но у всех были свои дела и заботы. Никто меня не мог обнять, поддержать, как это обычно бывает, когда ребёнка ждут двое.
Меня поглощало чувство вины за то, что я оставила ребёнка без отца.
Даже моя собственная мама не смогла тогда принять мою сторону. Она настаивала на том, чтобы я восстановила отношения с папой Луки. Считала, что так будет лучше.
Мне от этого было так тошно, что я почти прекратила всякое общение и с мамой. Но вина никуда не девалась. Я каялась на исповеди, но легче мне не становилось.
Однажды в храме я разговорилась с одной женщиной. Она заметила мой живот и рассказала, как Господь чудом дал ей выносить и родить дочь, несмотря на множественные миомы и негативные прогнозы врачей. И она не только родила: все миомы рассосались!
Я почувствовала в ней родственную душу и открыла ей свою боль. Что ношу чудесного здорового ребёнка, но чувствую себя ужасным человеком и матерью. Всё потому, что рассталась с его отцом. Она посмотрела мне в глаза и очень спокойно сказала: «Женщина чадородием спасается. Бог дал тебе ребёнка. Всё остальное уже неважно, Он уже тебя за все простил».
Эта фраза расхожая и всем известная. Но она её сказала так и в такой момент, что это было в точности про меня! Я столько исповедовалась, а этот грех словно отпустила мне она, моя сестра во Христе.
Я испытала невероятное облегчение, душевный подъём.
С тех пор ни ремонт, ни усталость, ни отсутствие поддержки близких уже не могли поколебать мою уверенность. Ничто не мешало счастливому ожиданию.