10/31: Узор теней и бликов.
[#writober]
--------------------------------------
Ал лежит в прелых листьях, на том же месте, где пропитал землю своей кровью семнадцать лет назад. К тому времени как его нашли, в одеревеневшем теле успели завестись черви. Взгляд упирается в тёмное, усыпанное звёздами небо, поддёрнутое бледной дымкой. И ему кажется, что что-то до сих пор копошится между рёбер, вгрызается в плоть, греет рыхлое сердце. Он криво улыбается, на лицо падает дубовый лист.
Пора подниматься.
Времени у него - до рассвета.
На кирпичи заброшенного дома падает узкая тень, в которой можно различить поля шляпы и поднятый ворот плаща. Ал глядит на свои окровавленные руки в лунном свете, обтирает их о высокую траву, зная, что это не поможет. Мимо пролетает сова, под крыльцом пищит мышь, что-то шуршит в камышах. Он с голодом в глазах наблюдает за проявлениями жизни.
Месяц высвечивает каждую песчинку двора, за которым есть лишь клубящаяся тьма, безмолвная и непроглядная. В неё нельзя ступить. Нестерпимый зуд душит его - и в этот раз дом пустует, он такой же холодный, как земля под ногами, как ночной воздух, как сама смерть.
Гадство.
Ал пробуждается каждый год двадцать девятого ноября и наблюдает за местом, где его убили. Это длится несколько часов. Точно он не знает. Часы в доме давно бесполезны. Начинается дождь, на вкус как потерявшая всякую температуру кровь. Он стоит под ним долго, пока плащ не вымокает насквозь, а месяц не скрывается за стеной. Но оказывается сух, когда переступает скрипучий порог.
Задерживается напротив зеркала, губы кривятся, словно от боли - конечно, его образ недоступен чёртовой смеси ртути и металла. Он уже не помнит, как выглядит.
В гостиной есть шкаф с книгами, Ал садится в кресло у окна и открывает томик Диккенса, продолжая с того места, где остановился в прошлом году.
Интересно, пробуждаются ли так же другие, погибшие здесь? Бродят по дому, переворачивают вещи, лежат в траве...
Когда-нибудь книги закончатся, а дом обвалится вовсе, что они будут делать?
Хорошо одно - после смерти мало что чувствуешь. Тоску перекрывает окоченение. Это не ад, можно быть довольным, и он вполне...
Слышится треск, шорохи, чувствуется тепло. Ал подрывается, потеряв мысль, не в силах сдержать ухмылку, приятно щекочущую лицо.
В белом платье не по сезону в дом врывается девушка, губы окровавлены, светлые волосы всклочены, на плече красный рюкзак Она тяжело дышит, руки мелко подрагивают. Он ощущает прилив сил, дикий восторг, глядя на неё.
Чувствует себя живым, почти что дышит.
Она прячется в дальней комнате, подсвечивая себе чем-то, пугается из-за упавшей книги и вскрикивает.
- Чёрт...
Она прячется за ширму, выключает свет, и Ал выгибает бровь. В следующее мгновение в дом заваливается ещё один гость. Так оживлённо тут не было с восемьдесят седьмого, если он совсем не сбился со счёту и просыпается каждый раз.
- Алекса, я тебя слышал.... - он наступает на глиняный горшок на полу и разбивает его. - Здесь могут быть всякие торчки, я уже не говорю про кучу призраков... - он фыркает, светит вокруг и вздрагивает, когда свет падает на Ала.
И да, он не может себя увидеть, но люди его - вполне.
- При-вет, - Ал улыбается и машет ему рукой.
- Аластор... - заикается парень и отступает на шаг.
- Ага. Приятно познакомиться.
Он приближается, цепкие пальцы впиваются в горячее горло, и давят на глаза, Ал сдерживается, чтобы не убить его и вышвыривает во тьму, чтобы в следующую секунду оказаться рядом с Алексой.
- Ты в порядке? - ему нравится, как бархатно звучит голос, словно бы и не принадлежит мертвецу. - Что этот мерзавец от тебя хотел?
Она поднимается и всматривается в него без страха во взгляде светлых глаз. От неё пахнет выпивкой, дымом и чем-то сладким. Ал рассматривает каждую деталь, стараясь не улыбаться чересчур пугающе. Хотя, едва ли этим теперь можно что-то испортить. Но не хочется терять эту ночь. Он касается её волос, она отходит на шаг и переводит взгляд вниз, надеясь, что он исчезнет. Но вместо это ещё и замечает кровавое пятно на полу.
- Ну и жуть. Кто ты такой? Учти, у меня есть перцовый баллончик.
- Не поможет, видишь ли, нельзя навредить тому, кто уже мёртв.
Ал приглашающим жестом указывает ей на кресло. Она садится, перекидывает ногу на ногу и приподнимает бровь, запрокинув голову, разглядывая его. Она всегда кричала в кино на ужастиках, жалась к руке Томми и закрывала глаза, как только начиналась нагоняющая жуть музыка, но теперь что-то тёмное, низменное, привлекает её в нём. Она чувствует себя героиней готического романа, и отгоняет мысли о том, что не переживёт эту ночь. Это почти не тревожит.
- Призрак, значит? Тогда почему мне не страшно?
Он кладёт книгу на место, садится напротив неё, всё так же улыбаясь.
- Потому что я пленник этого места, безобидный покойник, но очень даже привлекательный, правда? Я не собираюсь тебя пугать. Это ни к чему. Алекса, скажи мне, как я выгляжу?
- Что?
Она переводит взгляд в окно, луна сегодня полная и огромная, суперлуние, что ли?
- Ну, понимаешь, я уже забыл, какого цвета мои глаза.
Он кажется ей таким неправильно трогательным всего на пару мгновений.
- Они тёмные, как будто цвета запёкшийся крови, - медленно отвечает она. - Странно поблёскивают. Волосы каштановые. Лицо, - она усмехается, понимая, что не знает слов, чтобы описать тип внешности, - красивое.
Алекса оглядывает дом - узор теней и бликов, глиняные черепки, граффити на стене, которое не заметила сразу, странный воздух... И ощущение не хорошее.
- Мне почему-то совсем не страшно, - признаётся она.
- Конечно, - Аластор поднимается и запускает руку в её волосы. - Мёртвым нельзя навредить. Мёртвых нельзя напугать.
За одно мгновение Алекса вспоминает всё, и только теперь замечает кровавое пятно на своём платье. Аластор едва ли не светится, расхаживая по дому, она наблюдает за ним с намертво вцепленными в подлокотники пальцами.
- Я не знал, получится ли, технически, ты умерла на следующий день. Но ты появилась, отведённое нам время пересекается, разве не... мило? Это место всё меньше напоминает мне ад.
Она вспоминает, кто он такой и усмехается, потому что это больше не имеет значения.
Творческая группа: https://vk.com/club189580382.