Новости от Литрес.
Огромная, целых 40%, процентов, скидка на книги о любви выставлена с сегодняшнего дня на ЛитРесе, самой значительной платформе электронной литературы в нашей стране.
Речь идет о Самиздате, книгах независимых авторов, тех, что сами себе и писатели, и редакторы, часто заодно и иллюстраторы. И, само собой, сами себе издатели. ЛитРес, в данном случае, это именно платформа, дрезина, на которой самиздатчики выезжают в мир читателей.
Торопитесь! Пока все книжки не разобрали. Да и акция не бесконечна, лишь до 24-го октября.
Почему я об этом? Безусловно из личного интереса. Даже притворяться не буду. В акционный список включены две первых книги трилогии "Реки текут к морю" (#ю_шутова ): Книга I "Курс лечения несчастной любви" и книга II "Каждой свое".
Пользуясь случаем, напомню, что третья книга "Кусалка Петушок" прямо сейчас находится в процессе написания и уверенно подходит к экватору. скорее всего, через два месяца она появитя на ЛитРес. И тогда вся эта длинная, развернутая назад во времени, сага о поколениях женщин одной семьи обретет законченный вид и выдаст решение всех спрятанных в нее загадок.
Отрывок из первой книги:
Сразу за забором были заросли высокой сирени, в них заныривала тропинка. По ней они и пошли. За кустами пряталась небольшая дощатая домушка, два окошка, дверь между ними, на крыше печная труба с неизменным здесь на Севере кружевным жестяным дымником. За избенкой шли ровные зеленые борозды — колосилась картошка, основа жизненного рациона.
— Миленько тут у вас.
Кеша устроил ей настоящую экскурсию: «Тута прудик, еще папанька копал, бочки вот...» Две ржавые бочки, полные воды были вкопаны на задах домушки.
— А зачем они? Вон же вода в пруду.
— Чё б ты понимала, подруга. Это воду греть. Огурцы там... Нельзя ж холодной поливать. Сначала сюда льешь, потом в парник тащишь. Яблони еще.
Яблоней было пять. Вскинув свои корявые руки, они стояли строем вдоль длинных картофельных грядок, как солдаты на плацу. Вокруг каждого беленого ствола был начисто выполотый круг (ни травинки), ограниченный невысоким земляным валиком.
— Кто это у вас тут знатный садовник? — Люся прислонила ладонь к теплому боку яблони, задрала голову, сквозь прозрачную зеленую дымку листвы голубело небо.
— Дак кто? Я. Кому ж еще. Сначала отец, пока не помер, потом братан огородом занимался, теперь я да матка. Я их люблю, — он зашел с другой стороны дерева, приобнял ствол, невзначай накрыв пальцами Люсину ладонь, — вот смотри, белый налив, золотой налив, анисовка, антоновка и бельфлер-китайка.
— Кто китайка?
— Бельфлер. Вот эта вот, под которой стоим. Мамка посадила, когда я родился, — Кешина рука соскользнула с Люсиной, нежно погладила шершавую сероватую кору. — Сестра моя. У нас и у дома во дворе растет такая. Старая-старая... Отец говорил, она всегда там росла, ей уж, поди, лет за сто. Да ты ее видела, корявая такая, толстая.
В этот свой приезд Люся жила в доме Кеши и его матери Лидии, Тетьлиды, как она ее уже звала, родственники все же. Это был очень старый дом, большой, на две половины, зимнюю и летнюю, как строили в стары годы. Прятался он за высоким забором сразу за речкой Песьей Деньгой («Вот ведь названьице!»). Тот самый дом, в котором родилась ее бабушка. Дом бабушкиных родителей Константина и Марии Смольниковых. Прикольно! Могла ли она думать, что окажется в этом доме? В доме, откуда бабушкин брат Петр ушел на войну, на империалистическую еще, где маленькой девочке Юле пришлось самой нянчить своих братиков-близнецов Генку и Саньку, потому что мать ее обезножила после родов, а старшая сестра Ольга вышла замуж, и куда к матери обратно вернулась она, Оля с сыном, когда сгинул неизвестно где в послереволюционном лихолетье ее муж Сергей Холодилов. Сколько судеб, сколько жизней прошло через этот дом, построенный Люсиным прапрадедом Александром Орлом для своей жены Анастасии Холодиловой еще в середине XIX века. Да, не раз пересекались эти фамилии — Смольниковы, Орловы, Холодиловы... Тотьма — маленький город.
Ходить босыми ногами по полу из широченной доски, то прохладному в затененных углах, то теплому в солнечных квадратах, сидеть на лавке у окна в кухне, глядя меж раздвинутыми ситцевыми занавесочками на ту самую «китайскую» яблоню, спать на кровати под кисейным пологом от комаров — погружаться в семейное прошлое. Конечно, была в доме и газовая плита с баллоном, и вода текла из крана, правда из колодца, при помощи погружного насоса. Быт осовременился. Но поленницы дров у сарайки, коза, привязанная к колышку во дворе, пропитанная неизбывным березовым духом банька, походы Тетьлиды на Сухону полоскать белье, все это говорило о незыблемости того старого уклада жизни, который был в этом доме и при дедах, и при прадедах.
Вот только ни при дедах, ни при прадедах, жившим в деревянном доме, в усадьбе с огородом и хозяйством, людям не приходило в голову завести еще и дачку. Это уж точно — примета времени.
— Кеш, а дачу отец твой строил?
— Ага. Как раз успел. Построил и помер. Утоп. Ну, мы думаем, что утоп.
— Как это?
— А не нашли его. Токо лодку. Значит, утоп.
Они устроились в домушке. Кеша пошурудил под высокой сколоченной их досок кроватью среди банок, втащил бутылку водки:
— Давай?
Люся замотала головой:
— Не, да ну. Лучше чаю. Чай есть у вас тут?
— Да как нет-то. Есть. Счас сварганим.
Он завозился: звякнули чашки, появилась коробочка с заваркой, старая, замызганная, рисуночек почти не разглядишь. Сунул Люсе в руки чайник:
— Воды набери. Там в сенях ведро с чистой водой. Найдешь.
Она вышла в маленькие сенцы, на скамейке стояло ведро, прикрытое доской. Люся взяла в руки доску и обалдела: одна сторона замазана зеленой краской, с другой едва виднеется под слоем грязи какая-то картиночка. Уж больно знакомая досочка. Чтоб разглядеть получше, она вышла под солнышко. С левой стороны доска явно обрублена топором, и оттуда, из пустоты протянута чья-то рука с традиционным благославляющим жестом. Перед рукой, растопырив крылья и раззявив рот, полный острых зубов, замерло некое существо, такой петух-мутант или... Ей пришло на ум из школьной биологии — археоптерикс. Чучело, в общем какое-то, на иконе не уместное. А это точно была икона. Вторая половина той, что показывала ей бабушка. Той, что она так и не забрала, хоть и обещала, и бабушке, и самой себе. Вон, под петухом-не петухом — город, вернее его половина. Это точно бабушкина икона. Откуда?
— Откуда это у вас? — вместо забытого в сенцах чайника Люся принесла икону, сунула Кеше под нос.
— Да фиг знает, всегда здесь была. Маткина, наверно.
Он повертел доску в руках.
— Мать считает, что отец из-за нее помер. Вот и бросила здесь.
— Как из-за нее? Ты ж говоришь, он утонул.
—Ну. Из-за нее и считалочки.
— Расскажи уж, не томи, — ей было страшно любопытно, как это можно утонуть из-за иконы, а уж из-за детских стишков, считалочки какой-то, и подавно, — давай, рассказывай. Твой отец, он, ведь, мне, кто(?), сейчас посчитаю... Троюродный брат... Ага, точно. Так что я должна знать.
Кеша вздохнул и поморщился:
— Да глупость вышла... Отец эту доску случайно нашел. Искал чё-то в кладовке, она вывалилась. Он мать спрашивает, чего такое. Она грит, это, мол наше, семейное, мне от матери досталось, а ей от отца, ну старая, мол, еще от первых Холодиловых.
Люся рот открыла:
— Постой, тетя Лида, твоя мать — Холодилова?
— Да не, она — нет, ейный прадед был, Степан Холодилов. Во, так этая штуковина еще оттудова. Ну, слушай, вот папашка на эту хрень посмотрел, и у него в мозгу чё-то щелкнуло. Это ж, говорит, Кусалка-петушок из считалочки. Значит, он и впрямь клад сторожит.
— Да какой клад-то? Какая считалочка?
— Простая. У нас тут каждый сопливый пацан знает. Дети в прятки там или в догонялки играют, считаются:
Свя̀тый Петр сидит на туче,
У него на шее ключик,
С ним Кусалка-петушок.
По реке плывет челнок
Мимо острова Семяна,
Где под синим камнем яма.
В яме — золота мешок,
Его прячет Петушок.
Напои его водой,
Он тебе даст золотой.
Люсь, а ты воды-то не принесла. Как чай делать?
— Ох, прости, я забыла. Это все из-за нее, — она махнула на икону и метнулась в сени за брошенным чайником.
Эти и другие книги автора читайте на ЛитРес.
Самое популярное на канале :
Фильмы:
Тексты:
Карабкаться вверх, подняться, распрямиться...
#ю_шутова #пролюбовь #книги #литрес #романы