-Виктор Сергеевич?-что-то знакомое было в лице женщины, которая его окликнула,- Здравствуйте, а я смотрю, вы или не вы. Вчера вы так быстро мимо меня прошли, что я не успела вас поприветствовать. А я вот теперь тут работаю, на проходной. Сестра двоюродная устроила. Она здесь в женском отделении медсестрой работает, а мы вот с дочерью тоже в город переехали. Что, не узнаёте? Да Лидия Степановна я, вместе работали в психбольнице, в нашем посёлке.
Виктора, как кипятком обдало. Шесть лет он спокойно жил и вот, и тут нашлись те кто выпустит его скелет из шкафа, о котором здесь никто не знал.
Виктор поприветствовал Лидию Степановну и хотел побыстрее удалиться. Любопытная женщина бесцеремонно схватила его за руку и вкрадчиво спросила:
-Как девочку то назвали?
-Сашенькой.
-Значит как мать, Шуркой.
-Сашенькой,-настаивал Виктор,- вы извините, я за дочкой в садик спешу.
И он отстранил руку Лидии Степановны и быстро зашагал, но вслед ему навязчивая женщина выкрикнула:
-А что ж про Шурку то не спросили? Умерла она горемычная!
От этих слов, его как будто обухом топора ударили в грудь.
"Шура умерла, как же так? Она же так молода".Его душа отторгала услышанное, но Лидия Степановна не может обмануть, зачем ей это.
-Витя, сынок, а что ты сегодня такой смурной? Устал?
-Устал, мама,-ответил Виктор. Трудный день был.
Виктор не хотел тревожить материнскую душу новостями, которые настигли его. Жалко мать, стареет, болеет она, да и с Сашенькой ей забот хватает. Он и так отнял у неё здоровье той жизнью, с которой он начал свою трудовую деятельность.
Виктор понимал, что информация о той его жизни, скоро станет достоянием всей психиатрической больницы в которой работал он и теперь работала Лидия Степановна. Сарафанное радио быстро разнесёт новость о прежней жизни Виктора. Вывалится его , как ему казалось, надёжно спрятанный скелет из шкафа и пойдёт, громыхая костями, гулять по всей больнице.
Виктор Сергеевич работал врачом-психиатром в городской психбольнице. Несмотря на молодой возраст, он зарекомендовал себя, как отличный специалист в этой области. Коллеги уважали его не только за профессионализм, но и за то, что он после смерти жены, сам, с пелёнок воспитывал свою дочь.
Всем было известно, что его жена умерла при родах, но теперь по больнице ходили слухи, что всё это враньё и Виктор Сергеевич, которого сотрудники возвели чуть ли в лик святых, оказался дьяволом во плоти. Сплетни распространялись и плелись, приписывая Виктору Сергеевичу и то что было и того, чего не было.
Достигнув своего апогея, сплетни дошли до заведующего отделения, в котором работал Виктор.
-Виктор Сергеевич, зайди ко мне на пару слов,-попросил заведующий.
Виктор по тону начальника понимал, что разговор будет неприятным, что скелет из шкафа Виктора уже прогулялся и по их отделению, и донёс до заведующего нелицеприятную для него информацию.
-Виктор, хочу узнать всё лично от тебя, а не то что сплетня на хвосте принесла. Только правду. Я бы мог Леониду Яковлевичу в поселковую больницу позвонить и всё узнать. Мы с ним однокурсники, но не хочу его сюда вмешивать. Так что слушаю тебя.
Виктор Сергеевич стоял бледный, руки его похолодели, он не знал как начать свою исповедь. Заведующий подбодрил его:
-Ну смелее. Тут не суд, судить никто не будет.
-В посёлке я работал в женском отделении,-начал Виктор Сергеевич,- В психиатрии работали мои родители. Я многому учился с их слов, но когда сам оказался ответственным за таких больных, совсем другие ощущения. Всё мне было интересно, как молодому специалисту и я вникал в каждую мелочь каждого пациента. Женщины были разного возраста, с разными диагнозами, но даже с одинаковыми диагнозами, болезнь протекала по разному.
В начале марта к нам в отделение поступила женщина с последствиями послеродового психоза. Сами знаете, что послеродовой психоз может и не дать сильных изменений в психике женщины и она может восстановиться и прийти в норму.
У этой женщины, её звали Шура, психика пострадала так, что она стала навсегда больным человеком. Третий год, каждую весну у неё начиналось обострение и её клали в больницу. Во время обострения, у неё была навязчивая идея-выйти замуж и родить ребёнка и она буквально атаковала мужчин.
Посёлок не такой большой, многие знают друг друга и я узнал, что Шура была замужем, родила мальчика и сразу же заболела. Муж её бросил и скрылся в неизвестном направлении, оставив мальчика на мать Шуры.
На первый взгляд, не скажешь, что Шура больна, только какой то наивный детский взгляд у неё и при общении понимаешь, что она вне себе. Её невероятно длинные волосы были всегда причёсаны и перехвачены синей лентой, пухлые губы постоянно были полуоткрыты в улыбке, а синие глаза Шуры, завораживали. Нет, не цвет глаз, а само выражение. Эти глаза были не больного человека, а неземного существа.
Когда я впервые увидел её, я обомлел от её красоты. Такое двоякое чувство, даже парадоксальное-человек прекрасен в своей болезни. Разве может больной человек быть прекрасен? А вот она была.
Тогда я ещё не понял, что влюбился в неё. Всё началось восьмого марта. У меня было ночное дежурство и мы, все кто заступил в ночь, решили отпраздновать. Выпили конечно, шутили, смеялись и к двенадцати ночи все пошли вздремнуть.
Я не успел даже прилечь, как в дверь кабинета постучали. Вошла Шура и без всяких слов, обвила мою шею руками и стала целовать. Я пытался освободиться, но вы знаете как сильны психически больные люди, особенно в своей навязчивой идее.
Нет, нечего и лукавить, наверное мне и не хотелось освободиться из её цепких рук, да к тому же сыграл роль алкоголь выпитый в честь праздника. Я был обезоружен натиском Шуры и сдался. Она всё время повторяла: -Муж, мой любимый муж. Теперь я рожу ребёнка. Только не уходи от меня. Шура была прекрасна в своих чувствах, а я счастлив в её объятиях.
Вы и все, в праве сказать, что я нарушил врачебную этику, что я ничтожен и похотлив, всё что угодно можете сказать, но я любил её. Не знаю, оправдание это или нет, но в мои ночные дежурства Шура приходила ко мне и мы любили друг друга. Никто, ничего не заподозрил за три месяца пребывания Шуры в больнице.
Её выписали , а через неделю к заведующему нашего отделения пришла её мать, с претензией что Шура вернулась домой беременной, со сроком десять недель. Заведующий дал слово разобраться в этом деле и предложил помощь в прерывании беременности.
-Да вы что? Сами что ли тут с ума посходили?- возмутилась мать Шуры,- убить ребятёнка. Христа на вас нету. А этого охальника найди мне, я сама с ним разберусь.
Заведующий вызвал на ковёр врачей и медсестёр и озвучил инцидент, спросив кто виновник в беременности больной. Все косились на меня и тогда я понял, что все всё знают, а я и не собирался отпираться.
Мне прямым текстом сказали чтобы я уволился по собственному желанию и шёл к матери Шуры на поклон.
Мать Шуры сразу сказала, чтобы я даже не заикался по поводу избавления ребёнка.
-Вот так мой дорогой, человек я верующий и не позволю убить ребетёнка, и так мне Господь такое испытание послал в виде моей Шурки, да ещё мальчонку поднимаю на старости лет. А тебе вот мой сказ-я договорилась в поселковом правлении, чтобы вас с Шуркой расписали. Родиться ребетёнок, ты заберёшь его и будишь ростить, а то ж тебе нихто дитё не отдаст, а так ты отец. Потом можешь развестись с Шуркой. Пойми, я с двумя детями не справлюсь, да ещё Шурка на моих руках похуже дитя будить, а ты тут один во всём виноватый. Она то ладно, безумный человек, но ты то, нормальный, тверёзовый, да ишо и врач, так што рахлёбывай што натворил. Дитё заберёшь, к нам ни ногой, не тревожь мою Шурку, да и не надо дитю знать, что его мать безумная. Хватить, что Колюшку, дети дразнють, что твоя мать псишка, сумасшедшая. Иной раз не могу Колю успокоить, так горько дитё плачить. Ишо вот што, подсоби определить Шурку в интернат. Замучила она меня. Бегаю по посёлку, разыскаваю её, боюсь беды бы не случилось. Она ж к мужчинам пристаёть, замуж хочить, а я уже не справляюся с ней.
Очень я просил Леонида Яковлевича, умолял, чтобы он посодействовал определить Шуру в интернат и он помог.
Шура родила девочку. Мы с мамой забрали её к себе прямо из роддома, переехали сюда, в город. Ну вот и всё.
- Не судья я тебе Виктор Сергеевич, но как ты понимаешь, после такой твоей биографии, здесь работать тебе не комильфо,-резюмировал зав отделением.
-Я понимаю, вот заявление об увольнении.
Заведующий подписал заявление, не глядя в его сторону, а только произнёс:
-Прощайте Виктор Сергеевич.
Ещё с месяц, по больнице ходил скелет из шкафа Виктора, а потом всё утихло и сошло на нет.
Виктор лишившись работы, своё отчаяние стал запивать горячительными напитками. Он не знал как ему жить дальше и куда идти работать. Он понимал, коль скелет из шкафа вывалился, теперь его туда не засунешь и молва, как о похотливом докторе, его везде настигнет. Дело лишь во времени.
Ранним утром в квартире Виктора зазвонил телефон.
-Алё! Алё! Это Саша,- звенел детский голос.-Папу? Папа, иди, дядя тебя к телефону зовёт.
-Виктор, здравствуй, это Леонид Яковлевич. Вот узнал, что ты без работы, а возвращайся ты к нам в посёлок. Специалисты нам край как нужны. Дела минувших дней давай забудем, да и кто не без греха и Шуры уж нет, схоронили пол года тому назад.
Виктор молчал.
-Ты что там молчишь, Виктор?
-Я рад вас слышать, Леонид Яковлевич. Растерялся. А вы доверяете мне?
-Прекрати. Не доверял бы, не позвонил.
-Я с радостью вернусь в посёлок.
Виктор с мамой и с Сашенькой вернулись в посёлок и отец повел Сашу в дом её матери.
-Боже мой!-всплеснула руками мать Шуры, увидев внучку,- копия Шурка,-и заплакала,- Коля,- позвала она мальчика,- глянь ка, твоя сестрёнка.
Сашенька стояла и улыбалась, потом подошла к Коле и неожиданно для всех обняла его. Колька даже смутился, а Саша спросила:
-Коля , будешь за меня заступаться, если мальчишки меня будут обижать. Старшие братья всегда заступаются.
-Буду,-буркнул Коля.
-А мы с папой пойдём в то место, где моя мама,-объявила Саша,-а ты с нами пойдёшь?
-Коля вас проводит туда,-сказала мать Шуры, -я сегодня не могу, устала, идти далеко.
-А мы на машине, поедете с нами,-спросил Виктор.
-Ну ежели на машине, то поеду.
-А что случилось с Шурой, почему она умерла?-спросил Виктор мать Шуры, когда дети отвлеклись и разговаривали о чём- то своём.
-Как она из интерната сбежала, сразу не заметили, а когда кинулись, да поздно было. Зима была, морозы крепкие стояли, а она в халатике, да в тапочках. Пока её искали, а она уж замёрзла. Мать заплакала и погладила фотографию Шуры на кресте.
-Отмучилась, моя красавица.
Спасибо дорогие мои подписчики и читатели за прочтения моего рассказа. Если вы хотите прочитать другие мои рассказы, предлагаю вам перейти на мой канал по ссылке: Мужчина + женщина = ?