Елена сняла свою беленькую варежку, связанную матерью Степана, и показала своё новое кольцо, подаренное Казаковым, -
- У меня уже есть такое кольцо, мне уже подарили. Я ведь сказала матери, что не возьму. Я теперь жена не твоя, чужая. Сколько можно говорить об этом. Спасибо за поздравление, да только мне домой пора идти, итак с Василием заболталась. Вот тоже ему кольцо показывала, оно ведь к серёжкам куплено, посмотри. Красивые?
- Да ты у меня, миленькая моя, самая красивая! Ну прости ты меня наконец, подумай о семье, о ребёнке. Чай, с родным-то отцом ей, наверно, лучше будет. Ну был грех, больше не будет, слово даю! Снова хорошо заживём, чай неплохо жили, не обижал я тебя. Давай коляску сюда и пойдём, скажем всё Казакову и заберу вас! Что ты всё оглядываешься! Айда, встанем за угол, чтоб не видел никто, если боишься.
- Да сколько можно, что вы мне все душу рвёте. Раньше надо было думать. Ты вон и сейчас вовсю гуляешь, как верить-то тебе! Да и поздно, другого ребёночка ждём! Ему тоже со своим отцом лучше будет. А Любашке и так хорошо! Алексей Иваныч её не обижает, учит всему. И ходить научил, и говорить. Всё время занимается с ней. Така смышлёная растёт! Отпусти, Степан! Отдай коляску!
Елена сердито вырвала коляску и поспешила домой. Степан не отставал. Шёл рядом и всё доказывал ей, что надо жить вместе. Что он Елену и так возьмёт, на сносях. Что он, хуже Казакова, что-ли! И что он тоже всему научит обоих детей, придёт время.
Да, Стёпа! Маленько ещё у меня живот подрастёт, и ты снова побежишь по бабам! Никогда не забуду, как ты меня на мосту беременную оттолкнул от себя всей душою! При бабе чужой надсмеялся надо мной! Захотел показать, как ты её любишь, а не меня! Каково мне было! Я в голос заревела, а ты, - пожалел меня? Не оглянулся даже! Неет, Степан! Больше меня не обманешь, не верю я тебе и отойди от меня, сказала!
* * * * * * * * *
Тем временем Казаков уже начал беспокоиться и поглядывать на часы. На душе было как-то тревожно. И он вспомнил внезапный сон в момент пробуждения, как видение. Елена бежала по грязному широкому мелководью, а вдоль берега за ней бежал бывший друг по больничной койке в госпитале, которого звали Степаном. Он бежал и кричал: " Ленка, иди ко мне! Ленка, я тебя люблю! "
Любашка бегала по дому и весело хохотала, когда Казаков якобы пытался догнать её. Поймав ребёнка и посадив Любоньку в кроватку, - Алексей Иваныч дал ей всех кукол, другие игрушки и прямо раздетым выскочил на улицу за калитку. Ему показалось, что вдалеке, в конце улицы он видит женщину с коляской а рядом с ней мужчину, махающего руками.
Он постоял, вглядываясь. Но нет, женщина шла одна, вроде как Елена. Казаков, чтобы его не видели, быстро заскочил в избу. Самолётиха из окна всё наблюдала за ним. Любашка сидела спокойно в коечке и наряжала кукол. Казаков нервно начал расхаживать по избе. Лёг на кровать и, закинув руки за голову, уставился в потолок. Потом вскочил и подбежал к окошку.
Елена открывала калитку. Слова Степана не выходили из ума: " Я тебя всё равно никому не отдам! Ещё свидимся, будь готова!" Вся взволнованная, но, стараясь держаться спокойно, она вошла в дом. Казаков уже встречал её у двери. Он Елене показался тоже взволнованным. Уж не видел ли её со Степаном? Да не должен...
- Что-то ты долго, Елена Анисимовна! Мы уж заждались тебя. Да, Любашка? Ну-ка поругай мать, что это она долго у нас ходит! Делов-то! Увезти пельмешки да назад вернуться. Или заходила куда?
Любашка в кроватке кричала, сжимая и разжимая кулачок: " Ай-да! Ай-да! Ма-ма, Ма-ма!"
- Так холодная я, доченька! Потерпи немного. Ну вот, потеряли мамку. А я с Василием заговорилась. Рассказывала, как съездили. Он ведь как отец мне, всё беспокоится за меня. И с работой не отказывает. Сегодня у нас воскресение, чай, опять надо твоих клиентов ждать, Алексей Иванович! Проездили, сегодня набегут. Да,- а мы ведь и объявление с калитки не сняли, что ты не работаешь. Что это мы? Сам снимешь? Ну ладно, иди ко мне, доченька! И сколь ты у меня титю будешь сосать? Пусто и в груди-то уже, а ты всё теребишь. Чай, пора бросать.
- А не тяжело тебе, Елена Анисимовна, с коляской-то таскаться? Может, я буду пельмени отвозить? Что побледнела-то? Утром рано клиентов мало, и не бывает, считай. Я пораньше буду возить сам. А то и холодно утрами , простынешь ещё. Уж лучше тебе с ребёнком оставаться. Я печь русскую топлю, хлеб-то будешь стряпать?
- Ну вот ещё, чего придумал! Пельмени возить! Да нисколь мне не тяжело! Утром прогуляться какая тяжесть! Хоть развеюсь да новости узнаю. В ресторане снова радиолу купили, но патефон не выбрасывают. Вдруг, снова разломают. Петька заболел, говорят. То-ли запил опять, то-ли взаправду заболел. А хлеб стряпать буду, да и борщ заодно потомим.
Но на следующий день Казаков повёз пельмени сам. Елена вся изпереживалась, вдруг Поляковы опять явятся? Или Степан, или мать его надумает? Да неуж каждый день будут к ресторану бегать? Вот ведь беда! Как бы не увидел их Алексей-то Иваныч! Вот зачем он попёрся? Неспроста! Хочет проверить и меня, и их! Да Степан-то, чай, на работе, хотя он, если ему надо, и явиться может! А вот Параскева? Да незачем ей пока идти... Всё сказано... Жаль баушку, и внучку ладом не видит.
Василий удивился, увидев Казакова, но всё понял, не подав вида. Взял пельмени, нагрузили муку и мясо побольше, раз мужик пришёл. Поболтали о том, о сём. Казаков всё не уходил, поглядывая в окошко. Коляска погруженная стояла на улице. Подбежала на запах мяса маленькая собачонка и давай лаять на коляску да прыгать на неё. Алексей Иванович поехал домой.
Всю неделю он возил пельмени в ресторан сам. Елена каждый раз невольно переживала. Наступило воскресенье. Степан в воскресенье отдыхал. Елена вовсе призадумалась, как Казаков сходит. Но она надеялась, что Самолётиха, которая всё видит и всё знает, - всё передаст Параскеве и предупредит её.
Казаков тоже на это надеялся, что предупреждённые Поляковы оставят Елену в покое и перестанут ходить по утрам к ресторану, надеясь увидеть её. А если соседка и не передаст, не увидев их, то Казаков сам всё выправит, коли явятся... Но к ресторану никто из них не являлся.
Вечером под окнами, когда уже были сумерки, вдруг громко загудела машина. Елена кинулась к окошку. Из своего кабинета Алексей Иванович тоже подошёл встревоженно к окну. Напротив дома стояла экспедиторская машина Степана и громко сигналила. Потом из машины вышел и сам Степан и направился к дому. Алексей Иваныч, прямо раздетый, выскочил навстречу ему.
Слово - ЧАЙ- в Ульяновской области, где происходят события в 50-е годы прошлого столетия, часто произносится в просторечии вместо слов - ВЕДЬ, ЗНАМО, ПОДИ, КАБЫ и т.д., часто и вместе с ними.
Продолжение следует, следите за публикациями. Читайте все РАССКАЗЫ СТЕПАНОВНЫ. Жду вашей доброй реакции, учту все замечания.
Здоровья вам, добрые люди, и светлой радости в семейной жизни.
.