Разбор анекдота о Сталине: насколько правдив, откуда взялся, какие имеет варианты. И несколько баек без комментариев, с надеждой, что прокомментируют читатели.
«Поставь на место!»
Анекдот, вариант первый
Главный архитектор Москвы Посохин докладывает Сталину идею перестройки Красной площади. Перед ним макет площади в миниатюре.
– Иосиф Виссарионович, – дрожащим голосом говорит архитектор, – Здание ГУМа немножко отодвинем, – берёт макет ГУМа и отодвигает его назад. – Исторический музей передвинем немножечко вниз. А Собор Василия Блаженного… – и снимает его.
Сталин прерывает.
– А вот это, поставь на место!
Вариант второй
На обсуждении плана реконструкции Москвы, когда заговорили про Красную площадь, Лазарь Каганович передвинул на другое место собор Василия Блаженного. Сталин пыхнул трубкой и буркнул ему:
– Лазарь, поставь, где взял.
Справка
Собор Василия Блаженного (он же – храм Покрова Пресвятой Богородицы на Рву), один из самых значимых памятников древнерусской архитектуры XVI века. Возведён в 1555-1561 годах по велению царя Ивана Грозного в честь покорения Казанского царства.
Генеральный план реконструкции Москвы. Разработан под руководством архитекторов Владимира Семёнова и Сергея Чернышёва. Утверждён 10 июля 1935 года постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР № 1435 «О генеральном плане реконструкции города Москвы». Непосредственно руководил составлением плана Л.М. Каганович.
Каганович, Лазарь Моисеевич (1893-1991). В 1925-1928 и в, 1947 – Первый секретарь ЦК КП(б) Украины. В 1931-1934 годах Первый секретарь Московского горкома ВКП(б). С 1935-го нарком путей сообщения СССР. Член Политбюро ЦК ВКП(б), секретарь ЦК.
Вариант третий
Лазарь Каганович приказал изготовить подробный макет Красной площади со снимающимся храмом и принёс его Сталину. Пытаясь доказать вождю, что собор мешает проезду машин и проведению парадов и демонстраций, он неожиданно для Сталина сорвал храм с макета. Иосиф Виссарионович произнёс:
– Лазарь, поставь на место! – и вопрос о сносе собора был отложен.
П.Д. Барановский, версия спасения храма
Про архитектора П.Д. Барановского (1892-1984) сообщают, что он «спас от безбожной власти» множество древних соборов России. Его дочь Ольга пишет:
«Он спас около 90 церквей. Он мне рассказывал, как спасал храм Василия Блаженного. Каганович говорит: «Пётр Дмитриевич, обмеряйте Василия Блаженного – мы будем его сносить». Или его хотели в Америку продать. И Пётр Дмитриевич: «Как!? Какое Вы имеете право!? Да это святыня!» – разного наговорил, вышел из кабинета и хлопнул дверью. Дошёл до Главпочтамта и написал телеграмму: «Москва. Кремль. Товарищу Сталину. Прошу предотвратить уничтожение Храма Василия Блаженного, так как это принесёт политический вред советской власти».
Здесь мы имеем не факт, а пересказ дочерью рассказа отца. Но вот якобы слова самого Барановского; они приведены в газетной статье неизвестного автора:
«Весной 1936 г. меня вызвали в одно высокое учреждение и предложили срочно заняться новой работой – обмерить и составить смету на снос храма Покрова на Рву.
– Принято решение о разборке церкви, – сказали мне, – она мешает автомобильному движению через Красную площадь.
– Это безумие! Безумие и преступление одновременно! Я ничего для сноса делать не стану, а снесёте – покончу с собой...», – далее журналист сообщает, что прямо из «высокого учреждения» архитектора отправили в тюрьму, и:
«Во время редких свиданий с женой первым делом спрашивал:
– Ну, что – стоит?
– Стоит, Петя, не сносят...
Только после этого Барановский брался за принесённые домашние харчи. Блаженный уцелел. Оказалось, судьба благосклонна и к Петру Дмитриевичу: через полгода его выпустили».
Здесь событие приписано 1936 году, что странно: генеральный план реконструкции Москвы давно утверждён, Каганович больше не секретарь Московского горкома партии.
Версия Вознесенского
По Сети бродит множество однотипных текстов о том, как коварные большевики разрушали Великую Россию, а отдельные герои её спасали. Зачастую невозможно даже авторство установить. В одной из таких историй дана отсылка к статье поэта Вознесенского в «Литературной газете», но ни года, ни номера той газеты нет, и я статью не нашёл (кто знает, киньте ссылку). Поэт вещает «со слов архитектора Жолтовского», а несчастный Барановский оказывается арестованным не в 1936-м, а в 1933 году. То, что в квадратных скобках – от меня.
«Андрей Вознесенский, поэт, также оставил воспоминания о том, как был спасён храм Василия Блаженного (опубликовано это в «Литературной газете»). Он рассказывал со слов архитектора Жoлтовского, который входил в комиссию по реконструкции центра Москвы (а Вознесенский окончил архитектурный институт, видимо, там и услышал эту историю), как его [надо думать, Жолтовского] пригласили на собрание в политбюро, где решался вопрос о храме Василия Блаженного. Входит Сталин, все члены Политбюро, вносят макет Москвы, Каганович берёт храм Василия Блаженного и его убирает. Для проезда танков на парадах. Сталин берёт и ставит макет храма обратно: «Паставь на мэсто». Секретарь Сталина Поскрёбышев перед этим получил телеграмму Барановского и доложил её Сталину. Поэтому Сталин и сказал: «оставить». А Петра Дмитриевича [Барановского]в 1933-м арестовали по 58 статье как врага народа, шпиона».
Интересно, что тот храм никогда не мешал танкам ездить на парадах, и даже сегодня, хотя техника куда крупнее, не мешает. Были проблемы с памятником Минину и Пожарскому, он – да, парадам мешал, и его передвинули к храму. Кто предложил передвинуть? – Каганович. Зачем бы ему теперь убирать храм…
В завершение – цитата из книги Феликса Чуева «Так говорил Каганович»:
– Никогда этот вопрос [о сносе храма] нигде не стоял, – говорит Мая Лазаревна [дочь Кагановича]. Она, кстати, сама архитектор. – Можно проверить документально.
– Нами, Московским комитетом партии, было предложено, – говорит Каганович, – улицы расширять, сносить те дома, которые мешают движению, но вовсе не разрушать такие ценности, как, например, храм Василия Блаженного и так далее. Я наложил запрет на разрушение храма Василия Блаженного. А теперь Вознесенский пишет, что на собрании архитекторов по генеральному плану Москвы снимали с макета этот храм, а Сталин подошёл и вернул на место. Будто это рассказывал Жолтовский. Да никогда Жолтовский не был у Сталина, никогда этого не было! Во-первых, никакого макета не было. Даже по деталям и то неверно: я уже не был в железнодорожном кителе. Жолтовский был мой друг, я его хорошо знал.
Это сообщение основного участника нашего анекдота тоже вызывает вопросы. С одной стороны, Каганович говорит: «Нами, Московским комитетом партии»; с другой – «я уже не был в железнодорожном кителе». Если это 1933 год, то он ЕЩЁ не был в железнодорожном кителе, поскольку наркомом путей сообщения стал позже. Если 1936-й, то как раз был в «кителе», но план-то реконструкции Москвы утвердили годом раньше! С 28 февраля того 1935-го он, сохраняя пост секретаря ЦК, и ещё возглавил наркомат: надел «китель», а первым секретарём Московского горкома партии быть перестал.
Анекдоты без комментариев
Однажды в Кремль пригласили директоров всех советских спичечных фабрик. Когда они собрались в зале заседаний, к ним вышел И.В. Сталин. Он молча достал свою трубку, набил её табаком, потом взял коробок спичек и попытался прикурить. Чиркает по первому коробкý, спичка гаснет. По второму – то же самое. О третий коробок спичка сломалась. Участники совещания – ни живы, ни мёртвы.
Наконец, с шестого или седьмого раза Сталин сумел прикурить. Пыхнув дымом, посмотрел на директоров спичечных фабрик и спросил:
– Ко мне вопросы есть, товарищи руководители?
Посетители молча закрутили головами: нет вопросов.
– Очень хорошо. Идите, работайте.
Вскоре была создана особая пропитка для древесины, улучшены другие химические свойства, и советские спички стали самыми надёжными в мире.
***
Сталин ходил с первым секретарём грузинского ЦК партии А.И. Мгеладзе по аллеям кунцевской дачи и угощал его лимонами, которые вырастил сам в своём лимоннике:
– Попробуйте, здесь, под Москвой, выросли!
И так несколько раз, между разговорами на другие темы:
– Попробуйте, хорошие лимоны!
Наконец собеседника осенило:
– Товарищ Сталин, я вам обещаю, что через семь лет Грузия обеспечит страну лимонами, и мы не будем ввозить их из-за границы.
– Слава Богу, догадался! – сказал Сталин.
***
В середине октября 1941 года Хрущёв руководил эвакуацией правительственных учреждений из Москвы в Куйбышев. 17 октября он вбежал к Сталину с сообщением, что немецкие танки уже идут по Москве и через час будут у Кремля. Сталин попросил его подождать у окна, и начал просматривать бумаги. Прошло двадцать, сорок минут, прошёл час. Сталин спросил:
– Ну, Никита, смотри в окно. Ты видишь немцев? Где твои немцы?
***
Сталину приписывают такой афоризм: «Писатели – инженеры человеческих душ». На самом деле, эту фразу произнёс Юрий Олеша в 1932 году во время встречи писателей со Сталиным в доме Горького. Чуть позже вождь корректно процитировал эту формулу:
«Как метко выразился товарищ Олеша, писатели – инженеры человеческих душ».
Но теперь сталинскую отсылку к автору фразы забыли, и афоризм приписывают самому Сталину.
***
Дмитрий КАЛЮЖНЫЙ.
Илл.: из Сети.
Канал «А мы и не знали»: статьи по Истории идей, Истории людей, и Истории вещей.
