Прочтя новое сообщение от Саши, Настя еле сдержалась, чтобы не разбить телефон о стену.
"Ты уже сделала это? Я насчёт ребёнка."
Каков, а? Переживает, бедненький! Ещё бы! Вдруг жена узнает?
Настя с остервенением швырнула телефон на кровать. Пропищало ещё два сообщения подряд, но девушка не стала их читать. Она отключила мобильник. Настя и так прекрасно знала, что там написано: ты подумай, это глупо, зачем гробить себе жизнь и... как там он сказал однажды? Эгоистично! Да. Она просто отъявленная эгоистка, потому что не желает uзбавляться от дитя.
Невыносимо! До чего же хочется... Как назло куда-то подевались все резинки для волос и она заколола их подаренным Сашей гребнем. "Заодно выкину его с обрыва" - решительно сказала себе девушка и, натянув кроссовки, вышла из дома. Ключи от папиного скутера висели на гвоздике у двери. Настя взяла их и направилась в гараж. Вот он, беленький "япошка". Настя любовно провела по рулю и отряхнула с сиденья пыль. Проверила бак - полный. Давно она на нём не каталась. Поколебавшись пару секунд, она вернулась в дом за телефоном и положила его в карман.
— Настя, ты куда собралась?
Мама, ещё бледная после болезни, остановилась перед крыльцом с ведром.
— Я тут, по посёлку.
— Смотри осторожнее! Ещё не подсохло как следует.
— Ладно.
Выезжая за калитку, она услышала мамин тяжёлый вздох, обращённый к небесам: "Господи, вышла б она уже замуж!.." Настя тоже посмотрела вверх и подумала, что сегодня Господь вряд ли услышит её молитвы - небо было серым, затянутым, стало быть, Бог и без того чем-то опечален.
Настя любила скорость, но по летнему посёлку особо не разогнаться - слишком много туристов. Самой грязной и неприятной частью был мини-рынок, зато потом раздолье, ни души. Правда, начиналась грунтовка, но это мелочи.
Восточный пляж омывался потемневшим морем. Ходили люди, любовались дальним утёсом, вдыхали йод и соль, выдыхали заботы, печали... Много чего выдыхали. Просили, умоляли сию живую, трепещущую стихию омыть их души, очистить сердце шумом ласковой волны.
На этом пляже они просидели с Марком до густых сумерек, до робко вползающей на поверхность моря луны, что так хрупко и доверчиво трепещет бледной дорожкой в ненадёжной ночи и, касаясь Настиных ног, говорит ей, утверждает: "Пройдёт. Поверь. Я здесь давно. Я заглядывала в лицо каждого, кто когда-либо жил на земле. Я видела их всех. И ты такая же. И ты тоже пройдёшь. И печали твои размоет время."
Через три дня после того вечера Марк уехал и для Насти это было облегчением. Ни к чему. Зачем? Ничего она больше не хочет, и уж тем более не желает обманывать Марка. Да и поздно уже хотеть. "Прости, но у нас ничего не выйдет, потому что я беременна" - Настя хихикнула, представив его вытянувшееся лицо, и поднажала на газ. Правда, он всё равно выпросил у неё номер телефона. Когда звонил, Настя не брала трубку, а на сообщения специально отвечала вяло и небрежно, хотя хотелось, так хотелось болтать с ним, делиться... хотя бы с кем-нибудь... хотя бы с ним.
Опять мысли о Саше. Надо разогнаться! Пусть их выдувает ветер! Впереди был поворот на длинном подъёме. Он пролегал по краю обрывистого склона, поросшего соснами, клёнами и кустами. Моторчик скутера взревел, беря высоту. Зелено! Как хороша природа! Она вечна. Разве нет? У неё в запасе столетия. А у Насти всего лишь горстка считанных лет! Так мало, так мало! И так глупо тратить их на обиды и фальшь... Нет! Больше никакого обмана! "Я отпущу его... Лети, Саша, лети прямо сейчас. Раз я тебе не нужна, то и ты мне не нужен тоже..." Настя до предела выкрутила газ.
Словно туго завязанный шарф сорвался ветром с её горла. И в этот момент что-то оборвалось в ней, изменилось навсегда. Захлёбываясь, она вдыхала хвойный воздух. Казалось, она разучилась дышать. С каждым глотком ей становилось легче. Свободнее.
Она не позволит вернуться этим чувствам! Они взвились там, над сопками, и там же обнаружат свой конец.
В этот самый момент Настин отец спросил у жены:
— А где наша младшая? Отчего не помогает тебе на кухне?
— Кататься уехала. Пусть развеется девчонка, больно грустная.
— На чём кататься?
— А на твоём старом скутере.
— Что?! - взревел отец. - На нём же тормоза неисправны, пропадают без конца, дypa ты эдакая!
— А я откуда знала! - мать схватилась за ещё отдающий болезненностью живот.
— Говорил я тебе миллион раз!
Отец быстро запрыгнул в машину. Ещё более старый, чем скутер, форд, обычно заводился с капризами и эмоциями, но тут с готовностью рявкнул заржавелым капотом.
А Настя приближалась к повороту. Отпускать газ нельзя - на более слабой скорости мотор не вытянет. Нужно резко притормозить на самой вершине и взять поворот. Она вдруг подумала о ребёнке "Прости меня, малыш. Прости" и удивилась собственным мыслям. И тут... Участок дороги, размытый глиной. Скутер понесло, крутнуло и отказали тормоза. Он вздыбился, потом упал и полетел на боку вперёд, истерично газуя задним колесом, словно кто-то ещё нажимал на рычаг. Только кто? Ведь Настя, тем временем, вылетела в обрыв и покатилась промеж сосен вниз. Когда отец нашёл её, она бездвижно лежала на животе посредине склона. Из её шеи, под самым ухом, торчал изысканный гребень из серебра.
-----------------------
Она не читала сообщения. Точнее, прочла только самое первое. Оно получилось грубым, Саша хотел не так! Он нервно затарабанил по стеклу автобуса. Опять позвонил Насте, но абонент был недоступен. Ещё раз прочёл последние из отправленных. Ну, давай же, Настён, прочти и ты! Пусть появятся галочки рядом с этими двумя! Ведь в них сказано то, что ты так хотела услышать.
"Настя, я сказал ей. Сказал, что развожусь. Мы сильно поссорились прошлым вечером. Высказали друг другу много всего. В один момент я понял, что с меня довольно. И заявил ей, что развожусь. И о тебе сказал! Знаешь, я сказал, что люблю тебя. Что будущее с тобой представляется светлым и счастливым, а с ней - постоянный вулкан и невозможность доверять. Она даже не сильно расстроилась. Прости меня за всё! Знаю, я вёл себя как последняя сво лочь. Но умоляю простить. Я еду к тебе прямо сейчас. Примешь? Мы больше не будем скрываться."
И второе:
"Погладь за меня нашего малыша. Я знаю, ты с ним ничего не сделала. Ведь ты не такая..."
В середине пути Саша вспомнил, что забыл предупредить родителей о своём приезде. Голос мамы дрожал из трубки:
— Приезжай, конечно, Саш, но у нас тут такая беда... Ой! - она громко всхлипнула и высморкалась.
Липкий холодок скользнул по Сашиной спине.
— Что случилось?
— Настёну Лиманскую помнишь? Ну, ту, что...
— Помню, мам! - резко оборвал её сын. - Что с ней?
— На скутере час назад... со склона...
Мать зарыдала, запричитала и заговорила совершенно бессвязно.
— Мама, скажи мне только: она жuва?! - Саша до синевы в пальцах сжал спинку ближайшего сиденья, и вновь крикнул испуганно, громко. - Жива?!
Н а ч а л о *** П р е д ы д у щ а я
Анна Елизарова. Авторские права защищены.