В недавних обсуждениях о роли и месте айкидо (подробнее об этом - здесь), прозвучал один любопытный вопрос: а чего, собственно, добивался Морихей Уэсиба, создавая свое боевое искусство? Чего он хотел, и что получилось в итоге?
В такого рода рассуждениях, часто всплывают фразы про «адский додзё», и «уход в религию и мистику». Можно сказать, что это два основных мнения. Первое указывает на то, что зал Уэсибы неспроста назывался «адским», что тренировки в нем были очень жесткие, и часто завершались травмами учеников. Второе гласит, что создатель айкидо с годами все больше погружался в духовные учения, и это отразилось, в том числе, и на его боевом искусстве.
Какое же из двух мнений верное? И нет ли других версий? Чтобы разобраться в этом вопросе, надо вспомнить и сопоставить факты из биографии Морихея Уэсибы, проследить жизненный путь мастера, который привел его к такому итогу.
Прежде всего, надо вспомнить, что Уэсиба с детства занимался боевыми искусствами, но делал это не из любви к воинскому ремеслу, а для укрепления здоровья. Потом он занялся своим образованием, и в дальнейшем поступил на государственную службу. Здесь можно отметить две черты характера Уэсибы, оказавшие большое влияние на всю его последующую жизнь. Первая –авантюрная жилка и готовность рисковать. Вторая – склонность к мистике и религии. Оба качества сыграли свою роль в появлении и становлении айкидо.
Перепробовав в жизни множество занятий и начинаний, Уэсиба постепенно, превращался в обычного японца тех лет – зажиточного представителя среднего класса. Возможно, он окончательно бы связал свою жизнь с фермерством, или с торговлей. Но встретившиеся на пути два человека, полностью изменили его судьбу. Одним из них был легендарный мастер Сокаку Такэда, другим – монах и создатель религиозного учения Онисабуро Дэгути.
Погрузившись в мир боевых искусств при помощи Такэды, Уэсиба постепенно приходит к выводу, что они станут делом всей его жизни. Но склонность к духовным практикам не отпускает, и накладывает отпечаток на всю дальнейшую деятельность.
Не встреть Морихей Уэсиба странного монаха, возможно, он и стал бы вполне себе традиционным мастером дзю-дзюцу. Наверное, создал бы свое ответвление, не сильно отличавшееся от других. Большой личный опыт и предпринимательская жилка способствовали тому, чтобы мастер продвигал свое боевое искусство, открывая все новые и новые залы. В принципе, так все и было, но тяга к высоким материям не позволила ему остаться просто отличным бойцом и наставником. Уэсиба хотел большего. И на заре становления айкидо, он избрал совершенно особый путь.
Вот поэтому эффективная в прикладном аспекте техника Сокаку Такэда, которой Морихей Уэсиба владел на достаточно высоком уровне, стала отходить на второй план. И все то,что сформировало Уэсибу как бойца, что дало его залу прозвище «адский», постепенно ушло в тень. А на первое место вышли идеалы всеобщей любви и гармонии.
Вот и получается, что, создавая айкидо, Уэсиба хотел получить боевое искусство высшего порядка. Если он сам благодаря своим способностям и опыту смог успешно сочетать высокую прикладную эффективность с разговорами о вселенской гармонии, то для его последователей это оказалось неразрешимой задачей. Совершенно не понимая заветов патриарха, они смогли лишь скопировать внешнюю форму, а недостающую внутреннюю суть заменили заумными разговорами.
Хотя, вполне возможно, что айкидо Морихея Уэсибы - это стиль, который не дано было понять никому, кроме его создателя.Если это так, то все последующее развитие и деление на школы, оказалось совершенно бесполезным: главные секреты безвозвратно ушли в прошлое вместе с патриархом. История знает такие примеры.