У Вадима есть план – организовать маленькое фермерское хозяйство. Утки, куры, индюки. Под птичий двор уже решили отвести участок за огородом. А со временем можно открыть и торговую точку с экологически чистой продукцией. Вадим все распланировал и горит идеей.
Чтобы воплотить ее в жизнь, ему важно хотя бы сесть в инвалидную коляску.
Пока мысли о фермерстве – это больше мечты. Вадим совсем не чувствует тело ниже пояса и почти не управляет руками. Три месяца назад врачи отняли его левую ногу. Полностью. Из-за пролежней бедренная кость вылезла наружу, и Вадима даже не брали на реабилитацию. Теперь ноги нет, но появились планы и смысл.
Вадим курит IQOS. Электронную сигарету в его пальцы вкладывает мама Вика или девятилетний брат Илья. Вадим медленно подносит ее к губам – представляет, что в руке гантеля. Подход, еще один, и еще. Врачи разрешили ему курить. Сказали, что это тоже реабилитация: поднимать и медленно опускать руку, а еще – звонить маме по планшету. Днем вернувшийся из школы третьеклассник Илья кормит его из ложечки разогретым в микроволновке супом. Когда у старшего брата началась новая жизнь, у младшего – закончилось детство. Зато после обеда – уроки и сеанс компьютерного обучения: Вадим научил Илью играть в покер и рассказывает ему о криптовалютах. Вечером на смену заступает вернувшаяся с работы мама. Виктория планирует организовать в их частном доме пандус, чтоб сын мог спуститься на будущий птичий двор в коляске, которой пока тоже нет.
Таких, как Вадим, называют «ныряльщиками». Два года назад отдыхал с друзьями на озере. Место знакомое – сто раз тут плавал. И, когда с разбегу ушел под воду, то не ожидал, что тело пробьет разряд острой боли. И все. Больше Вадиму больно не было. Во всяком случае физическую боль он чувствовать разучился.
«Больнее всего смотреть на его старые фото. Вот гляньте – какой Вадим был раньше». Виктория кидает в вотсап снимки двухлетней давности. На них ее старший сын – широкоплечий, с татуировкой в виде черепа на спине. Отрезанный ломоть, вылетевший из гнезда и забывший про него. Пять лет назад уехал в Москву и организовал там бизнес по установке отопительных систем. Когда приезжал на родину, сразу к друзьям спешил, потом к жене и дочке (они остались в Смоленске), а уже напоследок вспоминал о маме и младшем брате. Если вспоминал.
Сейчас у Вадима полная инвентаризация ценностей, потому что последние два года кроме мамы и брата он, по большому счету, никому не нужен. Родня и друзья помогают финансово, конечно. Но кормить супом из ложечки, обмывать заживо сгнивающие ноги, пытаться усадить, привязав крепко к спинке кровати веревками, чтобы не упал – это только мама с братом и могут.
«Прости», – первое, что услышала Вика, когда зашла к сыну в палату два года назад. Три сломанных позвонка, полная парализация тела, а голова не пострадала и сознание ясное. Вадим все понимал, помнил, говорил. И от этого становилось еще тягостнее. В Смоленске делать операцию на позвоночнике не стали. Сказали – «нецелесообразно». Из Москвы тоже шли отказы. Через неделю согласился Питер, и Виктория получила на руки полуживого сына. С трахеостомой, обездвиженного, в пролежнях и с сепсисом – «до Нового года не дотянет. Готовьтесь».
Но у нее и Вадима были свои планы. «Восемь месяцев у сына держалась температура под 40. Сбивала ее тройчаткой. Врачи запрещали ставить на дому поддерживающие капельницы, а я уговорила медсестру поставить нам «бабочку» и сама вводила препараты. Потом сняла трахеостому». Новый год они пережили. Потом еще один.
От государства Вадиму выдавали только памперсы. Ни коляски, ни средств реабилитации, ничего больше – потому что «нецелесообразно». В него не верил никто, кроме мамы и Ильи, который заказал старшему брату на Алиэкспресс туторы для фиксации кистей и пальцев рук.
Несколько месяцев назад Виктории позвонили из благотворительного фонда: «Берем вас на сбор, поможем попасть на реабилитацию». Вадим сам так решил, маме ничего не сказал. А Илья – теперь его руки и ноги – написал под диктовку старшего брата письмо и разослал его в фонды. Так Вадим попал в реацентр «Преодоление», где всего за две недели ему «запустили» руки. Плечевые суставы снова работают. Ради этой реабилитации пришлось лишиться ноги (с глубокими пролежнями его попросту не брали на курс).
В центре Вадим впервые сел на коляску с электроприводом. И впервые за долгое время улыбнулся. Сейчас он в основном общается с такими же ребятами, как он сам, хочет избавиться от черепа на спине и мечтает самостоятельно передвигаться по комнате и выезжать на улицу.
После реабилитации прошло почти 2 месяца. Дома у Вадима нет коляски. Ни бесплатной по ОМС, с которой он пока не справится, ни с электроприводом, которую немыслимо купить. Он сутки напролет лежит или сидит, привязанный к спинке кровати. Все, чему он научился в реацентре, без движения обнуляется. Он курит, звонит по планшету и мечтает о птичнике. Днем ждет брата из школы, вечером – маму с работы.
Вадиму очень нужна коляска. Чтобы выехать им навстречу. И, наконец, стать опорой тем, кто сейчас – единственная опора для него. Давайте поможем.
КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТА:
Анастасия Владимировна Селиверстова, специалист по социальной реабилитации центра «Преодоление»:
Пациент страдает от последствий травмы спинного мозга. У него полная утрата мобильности и резкое ограничение передвижения. Он практически не может сгибать кисти и пальцы рук.
По неврологическому статусу ему абсолютно необходима коляска с электроприводом. С ее помощью он сможет самостоятельно передвигаться в магазин, на необходимые ему культурные и реабилитационные мероприятия и занятия, сможет расширить навыки самообслуживания и, в конце концов, улучшить качество своей жизни.
Коляской он управляет с помощью джойстика. И то не на самой большой скорости. К сожалению, это на данный момент все, что мы можем рекомендовать ему для увеличения мобильности.