Ещё через пару дней я осознала, что сон, это самое лучшее лекарство. Проспав подряд трое суток, я кардинально изменилась. Из моей головы ушли гнусные мысли. Да и вообще, проснувшись, и прожив в этом состоянии пару дней, я поняла, что моя голова совершенно опустела, нет отягощений прошлой жизни. Конечно не могли они исчезнуть навсегда, но моё отношение к ним, благодаря длительном сну, изменилось. У меня было чудесное состояние покоя. Меня никто не тревожил, ни соседи, ни мысли , ни врачи. Я наконец то просто жила, не думая ни о чем, и не тревожа себя. Самое удивительное было то, что покой меня настиг в психушке.
Палата, в которой я теперь лежала, была большой и светлой, в ней было семь огромных окон, и штук двадцать кроватей. В этой палате не было спящих, все бодрствовали. Кто то просто смотрел в потолок, кто то читал, кто то гулял между кроватями, кто то, как я , наблюдал за жизнью в коридоре. Здесь не было безумных лиц, все были осмыслены. Так же не было бритых и лохматых, все были причесаны, а некоторые даже накрашены. В общем, эта палата, кардинально отличалась от всех остальных, я же за два дня успела заглянуть в другие палаты.
Но не смотря на то, что мы все были в здравом уме и твёрдой памяти, между собой мы почти не общались и не разговаривали, каждый находился в своём мире, в который не хотел никого пускать. Да и диагнозы у нас были наипростейшими: суицид, алкоголизм, переутомление, ожидание судебно-медицинской экспертизы, а да, ещё была парочка с сезонным обострением, но мне было непонятно, почему сезонное обострение случилось летом. Все мы жили в одной палате, и в течение дня не общались и не разговаривали, только перед сном на нас что то нападало, и мы начинали откровенничать, рассказывать про себя и про свою жизнь.
Мы были единственной палатой, кому дали ложки и кружки, и при желании мы могли пойти и попросить чаю или просто налить водички, чтобы попить. По ночам во всех палатах и коридоре горел ночной свет, чтобы все было видно. Но не смотря на то, что санитары неусыпно следили за всеми, по ночам, особо одарённые успевали бегать по другим палатам, пугать спящих, воровать то, что плохо лежит, и делать мелкие пакости. Например, щекотить пятки, или сбросить одеяло на пол, в общем, талантливые веселились, как могли.
Особое внимание было направлено на лечение. Таблетки принимали после завтрака , обеда и ужина. Прямо рядом со столовой стоял стол с лекарствами. Сестра брала коробочку, где лежали таблетки для тебя, и по одной штуке ложила их тебе на язык, давала стакан с водой запить, потом проверяла, не заныкала ли ты где нибудь во рту эту таблетку, и давала следующую. Процесс шёл очень медленно, так как нас было очень много, а сестёр две. Поэтому я старалась быстро съесть все сьедобное, что было в обеде и первой прискакать за таблетками.
Кормили нас отвратительно. Основным блюдом была квашеная капуста, видимо до фига её осталось с зимы. Щи с квашеной капустой, салат из квашеной капусты, капуста на гарнир, капуста жареная, капуста пареная. Я хлебала супчик, съедала котлету или гуляш, пила компот или кисель и скакала за таблеткой. А потом, когда таблетки были выпиты, я прыгала в камеру хранения, где после обеда можно было поесть мамины вкусняшки. Больница была далековато от дома, поэтому мама приходила всего два раза в неделю, но мне хватало.
