Игорь торопливо шел по улице. Со связкой синего провода, в кармане куртки лежали плоскогубцы, буравчик, изоляционная лента. Надо все закончить сегодня же — провернуть в оконных рамах две дырочки, пропустить провод, а там уж можно нести и телевизор.
Дверь с надписью «К Фроловой — 3 раза» была приоткрыта. Из коридора слышался голос:
— Ну что вы беспокоитесь, любезный? Я же сказал, — все будет в норме. Тем более, вы проживаете в данной квартире и по положению вашему имеете право на дополнительную жилплощадь. А торопливость хороша только, я извиняюсь, при ловле блох. Съемщица померла. А что девчонка убежала, — тем лучше. За ней уже два раза приходили из детдома. Как только её заберут туда, так вы потихоньку въедете, расставите мебель, и дело в шляпе...
Игорь заглянул в коридор. На двери Катькиной комнаты висел большой замок — такими запирают гаражи или дровяные сараи, — рядом стояли домуправ и толстяк в пижаме. Толстяк спросил:
— Тебе что тут надо, мальчик? Закрой дверь. Всегда сквозняки устраивают. Кого надо?
Игорь повернулся и медленно спустился по лестнице. Значит, Катина мама умерла... Катя убежала. Комната заперта, приходили из детдома. Игорь остановился. Он не заметил, как уронил связку провода. Ведь у Катьки никого нет, она ещё маленькая и ничего не умеет. Игорь вспомнил про подгорелые лепешки... Зачем же она убежала, куда?..
Провод так и остался лежать под воротами, — к чему он теперь? Мимо ходили трамваи, автомашины, троллейбусы. Как много, однако, людей в городе! Попробуй найди среди них маленькую девочку... Чтo, если она пошла к реке?..
Ноги сами понесли Игоря на набережную. Вот знакомые краны, высоковольтная опора. Мимо штабелей досок и кирпича — скорей к старому причалу... Уф! Сразу от сердца отлегло! Вот она, сидит на чугунной тумбе и вытирает глаза подолом платья, в котором, свернувшись, спит белый котенок.
— Что ты сидишь здесь, Катя? Пойдём отсюда. Нечего тебе тут делать у самой воды...