Сегодня уже сложно представить, что в двадцатых годах ХХ века Борис Пильняк был самым издаваемым писателем СССР. Мало кто из пишущей братии мог похвастаться в то время многотомным собранием собственных сочинений, а вот у Пильняка в Госиздате выходит полновесный восьмитомник.
В 1929 году обласканный властью писатель возглавляет Всероссийский союз писателей, несколько фрондерскую организацию для поддержки «новой элиты», очень желающей, чтобы партия большевиков не вмешивалась в творческие дела властителей людских дум.
«Обсуждая на наших нелегальных собраниях положение в литературе и в партии, мы всеми мерами, прикрываясь политикой внепартийности, чистого искусства и свободного слова, пытались доказать гнёт цензуры, зажим литературы со стороны партии», – вспоминал в дальнейшем Борис Пильняк.
Стоит ли удивляться, что такой «Союз…» не мог долго просуществовать легально: вскоре его ликвидировали как антисоветскую организацию. Вообще, Пильняка как-то очень часто наказывали и прощали: «Повесть непогашенной луны», вышедшая в 1926 году, до читателей не дошла – весь тираж был конфискован, а писатель обвинен в злостной клевете.
Еще бы! В прототипах главных героев угадывались фигуры Сталина и Фрунзе, а поводом к написанию явно послужила смерть военачальника, хотя сам Пильняк полностью отрицал этот факт.
«Я являюсь писателем, имя которого рождено революцией, и вся моя судьба связана с революционной нашей общественностью», – посыпал голову пеплом писатель в покаянном письме. Самое удивительное, что отступник был прощен и восстановлен в списках авторов всех ведущих журналов, хотя Сталин заметил, что «Пильняк жульничает и обманывает нас».
В 1929 г. в Берлине была опубликована повесть «Красное дерево», тут же названная контрреволюционной, что послужило очередным поводом для травли писателя, но снова все обошлось. На самый верх уходит очередное письмо с такими словами:
«Иосиф Виссарионович, даю Вам честное слово всей моей писательской судьбы, что … я сторицей отработаю Ваше доверие. Я прошу Вас помочь мне. Я могу поехать за границу только лишь революционным писателем. Я напишу нужную вещь… Я должен говорить о моих ошибках. Их было много… Последней моей ошибкой было напечатание «Красного дерева».
Спустя год перелицованную повесть опубликовали в СССР как часть романа «Волга впадает в Каспийское море», но «даже при поверхностном чтении видно, что это поверхностная перелицовка, видно, что у Пильняка за красными словами скрывается белая сердцевина», – отмечали критики-провидцы.
Несмотря ни на что, Борис Пильняк не сдавал позиций самого издаваемого литератора вплоть до 1937 года: у автора вышло более 40 книг, он объехал Европу, Америку, Японию и Китай, беспрепятственно публиковался за рубежом, имел персональный автомобиль и прочие «блага цивилизации». «У нас есть дурацкая привычка втаскивать людей на колокольни славы», ¬– писал о Пильняке Максим Горький. А падать с такой колокольни смертельно опасно…
28 октября 1937 года Пильняк был подвергнут аресту, его забрали прямо со дня рождения сынишки. Инкриминировалась связь с троцкистами, оказание помощи Карлу Радеку, в вину ставили также сговор с Борисом Пастернаком для передачи «ложной информации» Андре Жиду о подчиненном положении писателей в СССР.
Троцкистом Пильняк себя не признал, зато полностью сознался в шпионаже в пользу японской разведки. Работать с арестованными уже умели весьма качественно. За измену Родине писателя приговорили к смертной казни и расстреляли на полигоне Коммунарка под Москвой.
Анна Ахматова посвятила Борису Пильняку такие строки:
И по тропинке я к тебе иду,
И ты смеёшься беззаботным смехом,
Но хвойный лес и камыши в пруду
Ответствуют каким-то странным эхом...
О, если этим мёртвого бужу,
Прости меня, я не могу иначе:
Я о тебе, как о своём, тужу,
И каждому завидую, кто плачет...
В СССР с 1938 по 1975 годы книги Пильняка не печатались, хотя в 1956 году писатель был реабилитирован. Да и сегодня творчество Бориса Пильняка как-то не прижилось, затерялось в тени его великих современников – Булгакова, Пастернака, Набокова, Платонова. Хотелось бы верить, что это не навсегда...
📖 Из книг Бориса Пильняка:
✍🏻 Время чрезвычайно тесно, а мозги, как кувшин с водой, надо беречь, чтобы не расплескать мысли.
✍🏻 Рассуждают люди, пока не живут. А когда жизнь нахлынет - молчат и пьют.
✍🏻 Человеческий суд не должен, не может быть столь строгим, как суд человека над самим собой.
✍🏻 Как велик земной шар – как мал земной шар. Я научился у Японии тому, что все течет, все проходит.
✍🏻 Я езжу по свету не потому, что я приезжаю, а потому, что я уезжаю. Я брожу по миру не потому, что я хочу увидать невиданное, но потому, что я не могу видеть знаемое.
✍🏻 Вы слышали, что мне выпала горькая слава быть человеком, который идет на рожон. И еще горькая слава мне выпала – долг мой – быть русским писателем и быть честным с собой и Россией.
✍🏻 И книжек на полках растет все больше, по полкам книг уползаешь все выше, где все начинает одиночествовать.
✍🏻 Очень, очень редкое счастье – быть в дружбе с землей. Очень, очень редкое счастье – счастье супружества, любовь, доверие и верность.
✍🏻 Крепко, поспешно шла жизнь, чуя, что дни ее коротки.