Suffocation. Легенды. Дикари из дикарей. Сегодня исполняется 30 лет знаменательному альбому Suffocation "Effigy of the Forgotten", вошедшему в Зал славы Decibel Magazine и не только. От пугающей обложки с шедевром Дэна Сигрейва до навевающих страх названий песен ("Mass Obliteration", "Infecting the Crypts" и др.), "Effigy of the Forgotten" был обязательной покупкой 8 октября 1991 года. И действительно, те, кто не поддался первоначальной жестокой притягательности Suffocation, в конце концов, вернулись к нему. И не в силу того, что еще раз взглянули на злую детализированную обложку, а только благодаря сарафанному радио. В 1991 году быстро распространилась информация о том, что ньюйоркцы выпустили свой долгожданный дебют на Roadrunner R/C, и что он в мегатонны тяжелее, быстрее, свирепее, чем Human Waste EP (выпущенный 1 мая 1991 года). Фактически, это был не просто шаг вперед, а прыжок дальше.
Записанный, спродюсированный и смикшированный тогдашним авторитетным (а ныне ушедшим на дэт метал пенсию) студийным асом Скоттом Бернсом в Morrisound Studios в Тампе, Effigy of the Forgotten был брутальным прямо с порога. С первого риффа "Liege of Inveracity", открывающего альбом, было ясно, что звезда Suffocation стремительно восходит из прелых пригородных джунглей Лонг-Айленда. Не только одни риффы, созданные гитаристами Терренсом Хоббсом и Дагом Серрито, били, издевались и уничтожали незадачливых дэт-металлистов от побережья до побережья. Палаческий вокал Фрэнка Маллена установил новый стандарт интенсивности. От слов его песен "Seeds of the Suffering", "Involuntary Slaughter" и заглавной композиции волосы вставали дыбом, а на душе становилось тревожно. Он был монстром, идущим на всех, кто попадался ему на пути. В отличие от многих своих коллег, Suffocation поставили свою ритм секцию (басиста Джоша Барона и барабанщика Майка Смита) на передний план, в центр кровавой бойни. Бас-барабанный залп, открывающий заглавный трек, короткий, но убийственный, а их участие на протяжении всего альбома Effigy of the Forgotten было не просто примечательно, но и определило жанр. То, что Майк Смит смог создать новый барабанный рисунок - "Smithblast" - стало еще одной уникальной чертой в зверином оскале Suffocation.
Тридцать лет. Какие у вас самые приятные воспоминания о Effigy of the Forgotten?
Терранс: Effigy дал нам контракт. Мы были кучкой неопытных ребят. То, что мы смогли поехать записываться в Morrisound, который в то время был Меккой для дэт-метала и хэви-метала, и работать со Скоттом Бернсом и самим мистером Моррисом, было просто потрясающе. Множество других групп тоже были там. Там были ребята из Deicide, Death, Morbid Angel и ребята из Cannibal Corpse. Это было действительно интересное время для нас. Мы были молодыми новичками на сцене. Не считая записи демо, торговли кассетами и прочего. Поэтому для нас получить пощечину от реальности, работая в настоящей студии с настоящими инженерами, было просто потрясающе. Это было что-то в духе удачного времени, места и эпохи. Технологии были совсем не такими, как сегодня. Просто иметь возможность оглянуться назад на Effigy и все, что для него было сделано, это очень здорово.
Как вы подписали контракт с Roadrunner? Переход от Relapse к Roadrunner был большим шагом.
Терранс: ну, мы работали над демо и EP в одно и то же время. До Roadrunner это были Мэтт Джейкобсон (глава Relapse) и Джош, которые, которые часто общались друг с другом. На самом деле, если вспомнить Relapse и Nuclear Blast, у них было не так уж много групп. Human Waste, я думаю, объединил Relapse и Nuclear Blast, что дало обоим больше международного присутствия, особенно в дистрибуции. Вот почему мы до сих пор поддерживаем Nuclear Blast и Relapse. Они были в Death Metal с самого начала. Сейчас появился новый игрок под названием DistroKid. Мы полностью поддерживаем их. Но вернемся к Nuclear Blast, мы сотрудничаем с ними уже очень давно, поэтому я не могу сказать ничего, кроме хорошего о них. У нас будет новый альбом в следующем году, если мы сможем преодолеть это дерьмо с COVID-19. Мы работаем гораздо медленнее, чем привыкли, потому что наш барабанщик [Эрик Моротти] из Канады, а границы закрыты. Они все закрыли, а это усложняет нам работу. У нас есть концертный альбом "Live in North America", который скоро выйдет на Nuclear Blast, так что, надеюсь, люди заценят его. Он звучит потрясающе!
Кто подписал вас на Roadrunner? Я не могу вспомнить, был ли это Монте [Коннер] или Боривой [Кргин].
Терранс: это был Монте. Он всегда был честен и откровенен с нами. В этом деле была еще куча других людей. Такие люди, как Эд Фарштей из Wendigo Productions, Психо [Марк Абрамсон] с радиостанции колледжа в Буффало, который в то время проходил практику в Roadrunner, и Джош, наш первоначальный басист; у него определенно был хорошо подвешан язык. Я рад, что Монте не жалеет о том, что подписал нас. И рад, что он все еще в музыкальной индустрии, в Nuclear Blast Entertainment.
Вы посвятили "Effigy" Роджеру Паттерсону. Расскажи, как его жизнь и уход повлияли на Suffocation?
Терранс: было много музыкантов, которые ушли из жизни и повлияли на нас так или иначе. Во времена нашего раннего расцвета мы ездили в Нью-Джерси, просто чтобы выбраться из Нью-Йорка для разнообразия. Я помню, что мы играли в таких местах, как Камден, который был не самым лучшим районом. Мы играли с такими группами, как Human Remains и Ripping Corpse. Мы также ездили в округ Колумбия, чтобы поиграть с ребятами из Deceased и Abominog. По пути мы играли с такими ребятами, как Immolation, Morpheus Descends и Prime Evil, которые также выступали в Нью-Джерси. В Джерси мы играли в клубе под названием G. Willikers, и именно там мы впервые встретили ребят из Atheist. Мы отыграли с ними пару концертов, даже несколько фестивалей на Восточном побережье. Мы стали друзьями - я помню, как познакомился с Келли [Шейфером], Рэндом [Берки], Роджером [Паттерсоном] и остальными ребятами - и мы остаемся друзьями по сей день. Я рад видеть Келли с новым материалом, и он звучит просто убийственно. Ладно, я уйду в тысячу воспоминаний, если не остановлюсь на Роджере. Роджер был из тех, кто добивается успеха. Тогда у нас не было Интернета, только телефонные звонки и почта. Он всегда оставался на связи. Наши музыкальные вкусы совпадали. У нас были и другие общие интересы. Он был потрясающим. Знать его, видеть, каким крутым он был, и всю энергию, которую он вкладывал во все то, что делал было удивительно. То, что он ушел, наложило на нас свой отпечаток. Мы знали его очень долго. Он был одним из наших братьев.
Что ты помнишь о настройке гитары? Это было тем, что отличало Suffocation в то время.
Терранс: тогда еще не было волны Korn, когда все играют на семи или восьми струнах, верно? Мы настраивали гитары на ступень ниже. Так мы дошли до До. Затем мы перешли на До диез, чтобы сохранить натяжение струн. Когда вы опускаетесь так низко, трудно контролировать натяжение струн. Нам это не очень понравилось. Трудно быть точным. Мы также не хотели превращать наши гитары в бас. Сегодня это круто и привычно, но тогда я больше любил (и до сих пор люблю) стандартную настройку. Я скорее традиционный гитарист: шесть струн и стандартная настройка. Можно и немного ниже, но не до безумия. Группа, известная тем, что играет в Ми, но при этом звучит супер-агрессивно, - это Deicide. Я думаю, это действительно круто. Их звучание уникально. Есть тонкая грань между супершумовой агрессивностью и сохранением музыкальности. Это особенно актуально при записи. Какими бы замечательными ни были технологии, это не то же самое, что услышать, как группа играет песню на репетиции несколько раз. Там вы слышите каждую ноту, как она должна быть сыграна и звучать. Запись - это как одноразовая сделка. Вы либо понимаете это, либо нет.
Suffocation стали первооткрывателями нескольких новых веяний в дэт-метал. Так называемый техничный дэт-метал, слэм-дэт-метал и очень важная штука - смитбласт. Что скажешь?
Терранс: да, смитбласт. Но для нас это было естественным развитием. Нам нравилось то, что нравилось. Хэви-метал, хард-рок и тому подобное. Когда группы начали становиться все быстрее, нашим ушам это тоже очень понравилось. Переход от трэша, такого как Slayer, Destruction и Metallica для нас был естественным. Мы просто хотели играть все быстрее и быстрее. Я знаю, что Смит [Майк Смит] хотел этого. Я рад, что Майк взял на себя труд сделать все это. Он привнес что-то новое в музыку. В остальном мы были просто агрессивными маленькими детьми. У нас не было формулы. Для нас все было в новинку.
Через все это вы сумели оказать влияние на других. Люди смотрят на Effigy и Suffocation как на единое целое для вдохновения. И по сей день то, что вы внесли в дэт-метал, заметно в других группах.
Терранс: для меня все, что я могу сказать, это спасибо! Если другие слушали нас, подражали нам, взяли то, что мы сделали, и продвинули это вперед или на другой уровень, то это здорово! Это очень лестно. Здорово, что люди признают, что в свое время мы создали что-то новое.
Это то, что привлекало молодых металхедов в Suffocation. Вы предлагали что-то новое. Брутальность, музыкальность и абсолютная свирепость музыки вызывали благоговейный трепет у фанатов, которые воспринимали Suffocation в реальном времени. Я был одним из них.
Терранс: что ж, спасибо. Помните, в то время у групп было еще много возможностей для роста. С годами люди сильно прибавили в темпе. Сейчас дети могут узнать гораздо больше, например, на YouTube, чем тогда. Это круто, чувак.
Как создавались песни?
Терранс: мы были кучкой ребят репетирующих в подвале. Мы были поклонниками хэви-метала, и мы сами сочиняли риффы, их нужно было просто собрать вместе. Так и получалась музыка. Мы сидели вместе и играли часами. Очевидно, что технологии облегчают этот процесс, поскольку люди могут писать дома и делиться этим через Интернет. Мы реже собираемся вместе, но я всегда стараюсь собрать группу у себя дома. У нас все еще есть желание работать так, как мы всегда работали. Но сейчас все немного по-другому.
Вы работали со Скоттом Бернсом над Effigy. Расскажи мне о студийных сессиях в Morrisound.
Терранс: нам предлагали несколько разных продюсеров для Effigy. Для нас работа со Скоттом, который только что записал альбом Obituary [Cause of Death], была просто лучшим выбором. У нас было много друзей во Флориде. Это было хорошее место. Скотт потрясающий инженер. Я многому у него научился. Это был фантастический опыт. Если бы у меня был шанс поработать с ним снова, я бы сделал это без вопросов. Сессии записывались на пленку. Компьютеры были не на том уровне, на котором они находятся сегодня. Когда дело доходило до монтажа, пленка лежала на полу. Кнопки «отмена» не было. Если я правильно помню, то мы думали, что придем и быстро все запишем. Вместо этого Скотт заставил нас сесть, подобрать правильные тона, правильное оборудование, звукосниматели, усилители, все! Мы были молодыми и наивными музыкантами. Он был настоящим инженером. Для нас все это было очень поучительно. Это была гораздо большая работа, чем мы думали. 24-канальный катушечный звук… Скотт заставил нас звучать невероятно. Он проделал потрясающую работу. Скотт - инженер экстра-класса.
Расскажите об обложке Дэна Сигрейва.
Терранс: нам всегда нравились глубокие обложки. Например, Altars of Madness или Malleus Maleficarum. Всегда можно увидеть что-то новое. Обложка Effigy - одна из наших любимых. Мы ведь были детьми-меломанами. Когда мы заходили в Record Stop или Tape World, мы всегда искали самые безумные обложки. Если обложка была офигенной, мы говорили: "Вот дерьмо! Мы должны это купить!" Все, что имело отношение к научной фантастике, отмороженным лицам, гитарам, лазерным лучам, ужасам, мрачным и дерьмовым вещам, нам все нравилось. Помню, мы купили Darkness Descends и Reign in Blood, потому что нам понравились обложки. Это дерьмо снесло нам крышу! Не хочу отвлекаться от вопроса, но мне кажется, что на обложке Breeding видно, что в группе что-то не так. Я не большой поклонник этой обложки. У нас были трудные времена. Дела у группы шли неважно. Эта обложка - отражение того, как нам было плохо. Обложка - это шрам. Продюсирование было не самым лучшим, особенно учитывая, насколько хороша была музыка. Нам удалось вернуть все на круги своя на альбоме Pierced from Within, над которым работал Хиро Такахаши. Я скажу, что "Souls to Deny" также является одной из моих любимых. Pinnacle of Bedlam - тоже отличная обложка. Мне также нравится обложка Suffocation. Она должна была быть очень мрачной. Но, черт возьми, Effigy всегда будет моей любимой. С этой обложкой не поспоришь. [Смеется]
Помнишь ли ты, как Effigy был принят андеграундом?
Терранс: андеграунд… он взорвался, когда люди в конце концов привыкли к нему. Это заняло некоторое время. Я думаю, что он был воспринят очень хорошо. Но мы были детьми. Мы не понимали музыкального бизнеса. Мы не понимали, что такое гастроли, предложения и тому подобное. Мы действительно не могли делать то, что от нас требовалось. Мы отдали свои жизни звукозаписывающей компании, о хитростях которой никто из нас ничего не знал. Возможно, это и стало частью нашего падения. Я думаю, если бы у нас было больше возможностей для гастролей и тому подобного, все могло бы быть по-другому. Я имею в виду, я помню, как вышел альбом Death [Spiritual Healing]. Чак, упокой Господь его душу, делал все так, что Death всегда оставался в центре внимания. Это определенно помогло карьере Death. Нам этого не хватало.
Гастроли для Effigy начались в 1992 году. Есть ли какие-то особые воспоминания о ваших первых региональных и национальных турах с Suffocation?
Терранс: мы ездили в туры в 92-м и 93-м годах. Они длились около шести недель. Мы ездили на фургоне. Это был тяжелые туры. Мы ездили с Vader и Dismember. Кажется, Defiance был в одном из туров. Это были одни из наших самых ранних туров по штатам.
Я помню, как видел вас с Brutal Truth, Pungent Stench, Incantation и Exhorder в Blondies в Детройте. Это было летом 1992 года.
Терранс: да, это было точечное шоу. Мы приехали на это шоу на машине. Это был отличный концерт, чувак. У них там определенно была небольшая сцена во главе с Metal Mom [Сэнди Ньютон] и Lucifers Hammer. Я думаю, что мы получили большой импульс, приехав туда. Вот почему вы постоянно видели нас играющими вместе. Нас постоянно привозили туда. В те времена мы давали много концертов, но это были единичные выступления. Только в 96-м году мы начали по-настоящему гастролировать, но через два года распались. Когда мы снова собрались вместе, то гастроли стали бесконечными, чему я всегда был очень рад. Я бы вообще предпочел быть постоянно в дороге, чувак. (Смеется.)
Каковы ваши заключительные мысли о Effigy?
Терранс: Я думаю, что этот альбом стал отличным опытом. Ребята, с которыми я вместе играл были вчерашними школьниками. Я бы ничего не стал менять: запись, техника, которой мы владели, наш подход к музыке. Группе уже 30 лет, но я никогда не думал, что кто-то обратит на нее внимание. Это андеграундная музыка. Я благодарен за то, что могу заниматься ею по сей день. Я благодарен всем поклонникам. Они были со мной с самого начала. Группам, которые делают это так же, как в 90-е годы, мое почтение. При этом я бы ничего не стал менять в Effigy. Ни черта.
Беседовал Chris Dick для Decibel Magazine.
