Литература эпохи Возрождения полна загадок и тайн. Самая обсуждаемая и всем знакомая из них – кто скрывался под маской Шекспира. Также ведутся споры и попытки найти ответы на вопросы: кем были «милый друг» и «смуглая леди» шекспировских сонетов, что символизируют «таинственные птицы честеровского сборника», кто стал прототипом Дон-Кихота Сервантеса, кто такая Дульсинея, смыслы и адресаты веселых нападок в «Гаргантюа и Пантагрюэле» Рабле, что за растение «пантагрюэлион», что представляло собой братство розенкрейцеров и какое отношение к нему имел Фрэнсис Бэкон, по какой причине в Индекс запрещенных книг попали безобидные на первый взгляд новеллы «Кимвал мира» Деперье и многие другие.
Причинами того, что множество произведений так и остались непонятыми, не смотря на многочисленные исследования и наличие множества гипотез, ни одна из которых не даёт исчерпывающих ответов, можно назвать следующие:
1. Различия семантических полей веков минувших и последующих. Литература эпохи Возрождения глубоко символична, состоит из метафор, аллегорий, аллюзий и реминисценций. Материалом для них служат либо произведения современников авторов, злободневных на тот момент, но утративших актуальность впоследствии, в силу чего данные произведения остаются малоизвестными, не публикуются и не переводятся на другие языки. Либо материалом для художественных сравнений становятся произведения, герои и сюжеты античной литературы, которые людям того времени в силу специфики образовательной системы были известны гораздо лучше, чем последующим поколениям. Также аллюзии могли строиться на основании фактов из социальной и политической жизни той эпохи, имевшие широкий общественный резонанс для современников событий, а в наши известных только узкому кругу профессиональных историков. Весь этот богатый набор литературных приемов привел к тому, что намеки и смысл многих текстов стал тёмен и недоступен для понимания.
2. Сложившиеся штампы и стереотипы, ставшие догматическими, своего рода власть авторитетных мнений. Стремление упростить свою жизнь путем закрепления определенных клише, основанных на мнении авторитетов, нежелание читать целиком произведения, анализировать тексты, тратить силы и время на поиски прототипов и источников образов, – все это способствует установлению в литературоведении определенных крайне устойчивых понятий. Так в литературе, Шекспир – это «величайший поэт и драматург», Фрэнсис Бэкон – «философ, просветитель, родоначальник нового метода познания», Сервантес – реакционер, а его герой Дон-Кихот символизирует обедневших идальго, уходящих от суровой действительности в мир фантазий, возвышенных порывов души и чувств, «Гаргантюа и Пантагрюэль» - книга про двух великанов-обжор с грубым средневековым юмором.
3. Хаотичное вычленение отдельных фраз, а иногда даже отдельных слов из общего контекста произведений, на основании которых делаются выводы, в зависимости от изощренности фантазии авторов исследований. Этот приём частенько используется при попытках установить авторство Шекспира. Надергав различных единичных фактов из произведений Шекспира, его современников или фактов из их жизни, лепится очередная теория, противоречащая фактам, которые также избирательно надергали авторы и защитники другой версии. Вытаскивание отдельных цитат из произведений, невзирая на то, в каком контексте и каким персонажем они произносятся, приводят к появлению множества ошибок в литературных опусах о творчестве авторов.
4. Неумение увидеть аллегорический смысл, в результате чего все написанное принимается за чистую монету. Особенно пикантные ошибки получаются при попытках заполнить лакуны в биографиях авторов отрывками из их художественных произведений, как, к примеру, в случае с Сервантесом и Робертом Грином. Буквальным прочтением сонетов обусловлено появление душераздирающих подробностей о личной жизни и психологического состояния Шекспира. Впрочем, уникальная методика диагностики психики автора, имя которого даже точно не установлено, пусть останется на совести авторов такого подхода.
5. Незнание литературы. Неумение увидеть взаимосвязи и динамичное развитие образов в творчестве разных авторов.
Во избежание граблей, на которые с завидным упорством наступают желающие разгадывать шарады и ребусы литературы Возрождения, нужно четко понимать, что ни один автор не пишет автономно, ни одно произведение не является на 100% уникальным. То свойство текстов, которое в современной лингвистике получило название «интертекстуальность» присуще литературе с момента ее появления. Как отметил Ролан Барт:
«Текст сплошь соткан из цитат, отсылок, отзвуков; все это языки культуры».
А литература Возрождения сама по себе глубоко символична, она построена на цитатах и аллегориях, закладывать в тексты скрытые подтексты – это скорее норма для той эпохи, нежели исключение.
Чтение в современной психолингвистике рассматривается как вид деятельности по воспроизводству текстов. Причем текст автора, и текст, воспринимаемый читателем, не идентичны. Таким образом, если задаться вопросом – насколько велики шансы у современного читателя пересечься в парадигмах мышления, семантических полях и знаниях античной и средневековой литературы с авторами эпохи Возрождения, то причины проблемы непонятости текстов становятся очевидными. Поэтому, прежде чем приступать к прочтению текстов, необходим хотя бы минимум знаний о литературе того периода, течениях, направлениях и господствовавших канонах.
В этом заключается основная цель блога – систематизировать основные факторы, влияющие на литературу той эпохи, дать описание наиболее распространенных аллегорий и сформировать то семантическое поле, которое позволит читать всем известные и мало кому известные произведения с дискурса, хотя бы приближенного к мировосприятию их авторов. Это позволит увидеть такие, казалось бы, всем хорошо знакомые произведения, совсем с другой, совершенно неожиданной стороны. Тогда раскрывается абсолютно иной смысл, который противоречит практически всем литературоведческим изысканиям, редко пересекаясь лишь с некоторыми из них. Именно по этой причине в статьях я постараюсь обойтись минимумом ссылок на мнения литературоведов, их заменят цитаты из произведений самих авторов и их современников, ведь они гораздо лучше могут объяснить свое творчество.