– Это же ваше заявление? – Лилея держала распечатанный бланк кончиками пальцев так, словно это был не лист пластика, а кусок прямой кишки гипопука.
Второй пилот Эш Скрапацки, худощавый темноволосый хомо сапиенс с угловатой бледной рожей, всмотрелся в столбики отметин:
– Да, я хотел получить отпуск и слетать домой…
– Это ужасно! – воскликнула Лилея. Её полупрозрачные зелёные ладони дрожали, спиральные усики шевелюры налились багрянцем. – Вы – негодяй, скрывали от нас свои… наклонности! А в позапрошлом году даже тронули меня за жужелку, я теперь понимаю почему! Извращенец!
– Да что случилось? – Эш ещё раз пробежал глазами по бланку:
Прошу предоставить мне отпуск на десять календарных дней и оплатить перелёт на Землю и обратно. Основание: празднование Нового года.
– Он ещё спрашивает! – взвизгнула секретарь. – Начальство выписало вам увольнение и штраф за неподобающий моральный облик и преступление против личности.
– Это ошибка, если я вас оскорбил, приношу извинения. – Эш старался сохранить спокойный тон. Известие об увольнении было слишком ужасным, чтобы оказаться правдой. Он вообще не помнил, чтобы касался этой зеленоватой желейной особы, и уж точно никогда не домогался её. Может быть, та рыженькая малютка из криобара как-то причастна?.. Второй пилот нахмурился, усиленно сопоставляя.
– Нет уж, – усики причёски Лилеи свернулись тугими коклюшками. – Не ошибка! Контейнер с вашими вещами заберёте на выходе, убийца!
– Убийца? – тут даже у невозмутимого пилота Скрапацки сдали нервы, голос сорвался. – Как вы смеете?..
– Я всё знаю, – отрезала секретарь. – И все теперь знают. Вы, земляне, варварски убиваете деревья, чтобы праздновать идиотские праздники.
Эшу его работа нравилась. Выпускник с отличием Лётной Академии «Солар» был распределён на внутренние рейсы Солнечной системы, однако не прошло и половины года, как пунктуальному исполнительному молодому специалисту предложили место в крупной галактической компании. Управление корпорации располагалось на старенькой искусственной Кукуле, собранной из космического мусора на перекрёстке восьми пространственных суперкоридоров, – уютном шарике с тепличным климатом. Так уж вышло, что основу населения Кукули составляли хлорофилсодержащие гуманоиды – в юности этот мирок нуждался в растительном сообществе для формирования атмосферы. По сути, всё, что вдыхали кукуляне, когда-то выделилось из дыхалец колонистов и их потомков. Эш не то чтобы особо любил растения – на родной Земле во время экскурсий в экопарки он отчаянно скучал, – но за шесть лет на Кукуле аборигены воспринимались как родные.
Шесть лет Эш Скрапацки без роздыху работал, довольствуясь короткими отгулами на экзотичных планетах, и тоска по родной Земле сподвигла написать чёртово заявление.
– Распишитесь вот тут. – Экран сканера был холодным и липким.
Эша даже не пропустили к начальству – с увольнением все двери корпорации «ТрансКукуля» оказались запертыми. Пылающая негодованием Лилея и невыразительный тип в конторке – вот и все провожающие бывшего Второго пилота. Шесть лет работы насмарку. Информер на запястье мигнул.
«Не совсем насмарку», – поднял бровь Эш и развернул голограмму. Жалованье минус штраф за невыход на работу, минус штраф за нарушение графика компании, минус штраф за моральный ущерб… Негусто.
– А правду говорят?.. – тип высунулся из конторки и с любопытством уставился на Эша чёрными множественными зрачками. – Что у вас принято убивать неполовозрелые деревья по большим праздникам?
– О да, – саркастически ответил Эш и сщёлкнул пылинку с идеально чистого рукава своей голубой униформы. – А когда нет деревьев, приходится убивать хоть кого-нибудь.
И, подхватив контейнер с личными мелочами, уже не Второй пилот покинул помещение ставшего негостеприимным Космотранспортного Управления «ТрансКукуля».
* * *
Мелодичный сигнал входной двери отвлёк Эша от созерцания монитора.
Вот чудеса: в бытность пилотом он поддерживал связь с коллегами из других организаций, получал заманчивые предложения и приглашения на корпоративные вечеринки, был вхож в околотранспортные круги, а после вчерашнего увольнения всё резко изменилось. Прежние знакомые стали вежливы и изворотливы, а отделы кадров отвечали отказами.
«Разносчик пиццы в «Рваный Пупок»… «Оператор вагонетки в «Червяка-Пугателя»…
Открытые вакансии поражали воображение. Эш переключился на новостной блок.
«Страшное происшествие на триста тридцатой параллели, – вещал голос прелестной виртуальной ведущей. – Девять жертв, маньяк на свободе. Держим вас в курсе!»
Дверной звонок не унимался. Кто это мог быть в поздний час? Эш оправил воротничок голубой пижамы, достал пластиковую расчёску и пригладил волосы. Можно добраться до соседней системы и поискать вакансию... В банке за шесть лет насобиралось прилично денег и для путешествия домой, и для короткого ничем не омрачённого отдыха.
«Четвертьфинал на фестивале батутов...» – продолжала щебетать ведущая в спину.
Эш отодвинул дверь и остолбенел.
В лицо ткнулся микрофон, удерживаемый наманикюренными пальчиками корреспондентки, застрекотали дроны с камерами, включились прожекторы подсветки фона, пёстрая толпа перед дверью ахнула и придвинулась ближе.
– Итак, мы представляем вам самого коварного убийцу современности! – проворковала корреспондент. – Маньяк, не сумевший совладать с инстинктами, продолжил свои делишки! Держим вас в курсе.
– Что всё это значит? – нахмурился Эш и попытался задвинуть двери, однако не вышло.
– Скажите, когда вы убивали, что вы чувствовали? Злость, радость, сексуальное удовлетворение? – ведущая наступала, распахнув острые ресницы на пол-лица.
– Я никого не убивал. – Эш почувствовал, как бешенство захлёстывает его. Он подался вперёд и обвёл взглядом освещённую толпу корреспондентов и зевак. – Вы все с ума сошли.
– У вас на родине принято убивать деревья на праздники, – улыбнулась корреспондентка. Треугольное личико богомолихи продемонстрировало ряд зубов-крючочков. – Сколько деревьев убили лично вы? Вам это нравилось?
– На Земле давно не рубят ёлки, – Эш попытался говорить громче. – И украшают дома макетами и голограммами.
– Как всегда: извращенец ищет оправдание собственным больным наклонностям, – проговорила в объектив корреспондент. – Использовать символ трупа дерева – всё равно что убить настоящее! Кровожадность не скроешь под маской цивилизованности! И вот сегодня ночью новые убийства на триста тридцатой линии!
Толпа взволновалась, градус возбуждения вырос.
– Оставьте меня в покое, – Эш попытался отвести в сторону назойливый микрофон. – Я сейчас вызову полицию.
– Полиция уже здесь, – в голосе проскочила нотка злорадства, зубов-крючков показалось больше. – Вам не уйти от правосудия!
Ещё два микрофона на мини-дронах жужжали, грозя запутаться в волосах, Эш раздражённо махнул рукой, и аппаратики, вращаясь и завывая, врезались в толпу зевак. Раздались визги и крик, кто-то ударил Эша в плечо, толпа заропотала. Нахальную корреспондентку бросило вперёд и прижало к жертве интервью.
– Убери руки! – вспылила она, извиваясь всем худеньким ребристым телом, пока Эш, стараясь оттолкнуть девушку, растопырил ладони как раз на уровне её груди.
– А-а-а-а! – закричали в толпе. – Держи маньяка!
Прожектор мигнул, превращая лица в гротескные маски.
Эш сам не понимал, что делал, тело отреагировало самостоятельно. Руки перехватили корреспондентку, прижали к себе спиной, пальцы приставили ребро расчёски к бледному горлышку.
– Дайте пройти, – голос приобрёл профессиональную льдистость, и ропот толпы затих.
Продолжая волочить жертву, Эш пересёк улицу. Он не представлял, как спастись, в сознании вспыхнул образ – за решёткой забора и тонкой полосой кустов бугрятся наружные блоки подземных заводов.
– Я не хотел причинить вреда и ни в чём не виноват, – тихо сказал он в светлые лепестки на макушке заложницы и отодвинул девушку от себя. Та обмякла и не сопротивлялась, лишь настороженно зыркала реснитчатыми глазами на «маньяка»:
– Вы в детстве мучили цветы?
Эш отпустил её и перемахнул через забор в темноту посадки: здесь должны быть технологические коридоры. В спину донеслось высокое:
– А я? А меня как же?! Вы меня забыли!!!
Освещённый дежурными огнями металлический коридор выглядел в меру мрачным, Эш нырнул туда и помчался, не разбирая дороги. Босые ноги терзала боль царапин от мелкого мусора, на повороте Эш вступил в лужу липкой дряни, а когда в очередной раз пребольно ударился пальцем о торчащую трубу, остановился и привалился к стене.
Сердце билось как сумасшедшее, ночной воздух трогал растрёпанные волосы и свистел во тьме наверху. Где-то раздавался вой сирен. И что теперь делать?
Один, хрен знает где, босиком и в пижаме. В окружении кровожадных кукулян.
Эш потёр информер на запястье. Вот им пока что пользоваться не следовало. Никакой связи с банком или бывшими коллегами. Ладонь всё ещё сжимала расчёску, и Эш машинально пригладил волосы, поправил воротничок.
Нужно успокоиться, проанализировать всё случившееся и составить рациональный план. Он же ни в чём не виноват!
Пронзительный визг донёсся из правого коридора. Эш покачал головой и потрусил в направлении задыхающихся криков знакомой тональности.
Ну конечно! Неугомонная корреспондентка пищала, как дельфин при виде нудиста, и колотила каблуками по ногам схватившего её мрачного горбатого типа. Эш затаился в коридоре – темнота помещения выплюнула ещё двоих – они лавировали между стоек с контейнерами «Веган Экзот» и направлялись к незваной гостье.
Утробное погыгыкивание известило о том, что у полуразумных синтетов-грузчиков жральные рефлексы оказались не единственными.
«Нужно подумать», – решил Эш, зацепился ушибленным пальцем за торчащую из стены гайку, зашипел. Расчёска выскочила из кулака и хлопнула по капюшону одного из синтетов. В желтоватом свете блеснул двудольный шишковатый череп.
Бывший второй пилот кинулся вперёд и врезался в стеллаж.
Нагромождение ящиков качнулось и обрушилось на ничего не подозревающих типов, раздался треск, хлюпанье и сдавленные вопли, потянуло холодом. Эш подскочил к негодяю, прижимающего девушку к стеллажу, и изо всей силы пихнул его на груду контейнеров. После – ухватил корреспондентку за запястье и потащил в коридор. Та еле переставляла ноги: очевидно, её смутило, что из распахнутых контейнеров вывалились щедро пересыпанные ледяной крошкой части тел в зелёной сукровице, и пришлось пару раз наступить на мерзко похрустывающую плоть.
– Бежим же, бежим! – рычал Эш, буквально волоча девушку за собой. Та пришла в себя и резво застучала каблучками: шарящие за спинами лучи фонариков заставляли сворачивать то в один переулок, то в другой.
– Вы ели... когда-нибудь… деревья? – задыхаясь, пробормотала корреспондентка, потом осеклась и подняла глаза, изо рта с зубами-крючками вырвалось облачко пара. – Наверх! – решила она, поддёрнула ворсистое платьице и показала на крепкую, покрытую рыжиной лестницу, что терялась во тьме над головами.
Эш подсадил её, смутился касанию скорлупы прохладных ляжек, сам подтянулся и полез выше. Преследователи могут не заметить лестницы, но нужно постараться уйти как можно дальше.
Лестница подрагивала, жёлтые огни светильников остались внизу. Пальцы наткнулись на гладкую ножку с тонкими сочленениями.
– Лестница кончилась, – прошипела над головой девушка и неловко одёрнула подол.
Эш аккуратно передвинулся, чтобы не столкнуть её, и поднялся выше. Как ни старался, всё же пару раз задел её пальцы своими. Девушка сжалась, как муравьишка на стебле, глаза поблёскивали отражёнными огнями. Эш замер, очарованный нереальностью ситуации. Одни, в темноте, и лишь ветер посвистывает в конструкциях.
– Я так и не прочитал, как тебя зовут, – сказал он, имея в виду бэйджик на платьице.
Девица фыркнула:
– Ты не узнал меня? Я же Мариска Блосс, та самая!
– Я думал, что в новостях не настоящая девушка, – попытался оправдаться Эш. – Думал, синтет.
Внизу раздались голоса, луч фонарика зашарил по металлическим стенам.
Эш ощупал крепления лестницы, обе направляющие которой, обломанные непонятным образом, вели в никуда. Ему кажется, или метром ниже в шершавой стене есть проём?
– Я понимаю, почему ты так подумал, – шёпот стал кокетливым. – Ты что, собрался вниз?
– Нет, я кое-что хочу проверить, – рассеянно отозвался Эш. – Но мне одно непонятно…
Он не успел договорить – с ножки Мариски сорвалась туфелька, блеснула в свете дежурных огоньков и шмякнулась на маковку одному из преследователей.
– Сюда! – задохнулся Эш и нащупал ногой чернеющий проём. Там действительно был ход.
Через несколько секунд Мариска, ускользнув от лучей фонарей, приземлилась ему на руки. Одёрнула пушистый подол, скинула вторую туфельку.
– Я думала, ты меня хочешь убить, потому что я звезда, – сказала она и повела острым плечиком.
– Не потому, – потянул её дальше Эш. – Какого лешего ты попёрлась за мной?
– Ты что, думаешь, я пропущу такой репортаж? – возмутилась Мариска, треугольный подбородок задрожал. – В ночи с маньяком! Невинная жертва древесного убийцы! Может быть, даже изнасилованная, – задумчиво протянула она.
– Я не убийца, – рыкнул Эш и представил, как бьётся в пальцах тонкая шейка Мариски.
– Там, на складе со стеллажами, были жертвы с триста тридцатой, – облизнула губку та, её пальцы обхватили воображаемый микрофон.
– Я не при чём! – взвыл Эш.
– Это ещё надо доказать! – задрала носик девушка. – Вижу впереди свет.
Коридор вывел на короткую технологическую площадку, кольцом охватившую трубу. Здесь царил сильный запах мандаринов. Панорама охватывала грузовой порт, ленты транспортников, что уходили вглубь заводских недр, заправочный модуль.
Эш огляделся. Гул коптеров цеплял нервы, прожекторы освещали ночные работы. Внизу проплывали пёстрые вагоны «ТрансКукули», возле ангара заканчивало погрузку какое-то судно, неторопливо въезжал остроносый «Веган Экзот».
– Дальше бежать некуда, – гибкая ручка Мариски обвила локоть. – Я вижу копов.
– Наверное, на самом деле пора сдаваться, – обречённо закивал Эш и оглядел себя. Грязная измятая пижама, царапины, на штанинах брызги кроваво-зелёного.
Мариску же, похоже, босые ножки не смущали. Она подставила лицо ветру и прищурилась на приближающиеся огни. Светлые лепестки на голове заколыхались. Пушистое платье оказалось жёлтым.
– Ясное дело, что ты не убивал тех бедняг, – сказала она. – Но всё равно ты ужасен.
– А ты красивая, как ёлка, – ухмыльнулся Эш, оттолкнулся ногой от низкой ограды площадки и прыгнул вниз, на знакомые пёстрые вагончики, в которых «ТрансКукуля» доставляла батуты на местный фестиваль.
Он знал, что приземляться будет не жёстко, но не рассчитывал, что это будет настолько... упруго!
Прожекторы совершили кульбит, оставили на сетчатке смазанные полосы, всё завертелось, мелькнули огромные реснитчатые глаза на треугольном лице богомолихи, и Эш вклеился в остро пахнущую груду мандаринов. Свет погас, всё вокруг загудело и затряслось.
* * *
– Это «заяц»? – прогудел здоровенный гипопук в кепке с капитанской кокардой.
– Никак нет, то есть да! – отрапортовал держащий за шиворот Эша завхоз – гипопук поменьше. – То есть нет!
– А кто? – Кепка поползла по бесконечным морщинам капитанского лба.
Неповоротливый сансамарский транспортник мягко тряхнуло – маршевые двигатели понесли его внушительную тушу прочь от Кукули. Заполненные мандаринами трюмы входили в стазис – путь до мира, населённого забавными двуногими существами, которые заказали эту партию, неблизок.
– Благословение! Человекнулся в мандарины в порту, – ощерил квадратные резцы завхоз. – Пилот-то наш сорвался в новогодний запой, а этот «зайчишка», оказывается, профи!
Эш Скрапацки с облегчением ощутил ногами пол, треснувший воротник когда-то голубой пижамы перестал сдавливать кадык.
– В таком случае подписывай с ним контракт, – одобрительно фыркнул капитан и сложил щупальца на животе. – Удача на Новый год – удача на весь год. А куда ему деваться с корабля? Да ещё и летящего к этой, как её… Земле?
На стене рубки подмигивало лампочками гирлянды украшение, стилизованное под распластанную тушку человека.
Рассказ опубликован на Синем сайте и в альманахе «Литературные фестивали» (вып. XI/2019) (Перископ-Волга)
#синий сайт #наши авторы #что почитать #фэнтези #рассказ
Подписывайтесь на наш канал, оставляйте отзывы, ставьте палец вверх – вместе интереснее!
Свои произведения вы можете публиковать на Синем сайте , получить адекватную критику и найти читателей. Лучшие познают ДЗЕН!