Я уже однажды писал, что советский лозунг "Народ и армия едины" в Израиле впервые нашел свое буквальное подтверждение. Нередко можно встретить выражение "нация в униформе", которое отлично отражает нашу реальность. Конечно, не буквально, но осознание того, что страну постоянно нужно защищать, рождает готовность почти каждого израильтянина, способного держать в руках оружие, сделать все от него зависящее, чтобы отбить возможную атаку.
Этот неявный, но ощутимый "прифронтовой" уклад определяет кое-какие специфические особенности жизни в Израиле. Например, мне, как журналисту по образованию, очень любопытно наблюдать работу военной цензуры. Если кто не знает, это практика, при которой любые публикации всех СМИ - будь то радио, ТВ или газеты - должны предварительно получать одобрение армейских цензоров.
Занятная традиция, учитывая, что Израиль вообще-то вполне демократическое государство, а цензура, как ни крути, противоречит такой базовой демократической ценности, как свобода слова. В этом месте, разумеется, многие из тех, кто не знаком с израильской реальностью, начинают вопить про "фашистский режим" и прочее подобное.
Но, во-первых, фашистские режимы - это не всякий шаг в сторону от демократии. Почитайте вот здесь подробный рассказ о том, что в действительности можно считать фашизмом, а что нет.
А во-вторых, военная цензура в Израиле - отнюдь не подавление свободы граждан государственной машиной. Во всяком случае по большей части. Это своеобразный компромисс, при котором израильтяне добровольно соглашаются поступиться какими-то своими правами ради безопасности.
То же самое срабатывает в случае с вездесущим личным досмотром. Здесь, входя в любое мало-мальски важное общественное здание, вы обязательно позволите службе безопасности осмотреть ваши сумки и рюкзаки и просканировать вашу одежду ручным металлодетектором. Туристов это часто раздражает. Израильтян - никогда.
Всем понятно, что подобные меры - не чья-то прихоть и не намерение доставить вам неудобство. Это способ сохранить вам жизнь. Тем более, что эти самые сотрудники службы безопасности на входе, случись чего, примут на себя первый удар. Бывали случаи, когда террористы-смертники, столкнувшись с досмотром, подрывали себя прямо на входе.
И тут уж, конечно, вряд ли кто-то будет настаивать на неприкосновенности своих личных вещей, если в противном случае существует реальная опасность оказаться в эпицентре взрыва. Спору нет, вы погибнете в полном соответствии с демократическими ценностями, но вам-то от этого легче уже не будет.
Но вернемся к цензуре.
Из всех известных направлений цензуры (политическая, религиозная, морально-нравственная и та, что обеспечивает безопасность) Израиль применяет только последнее. Практика эта берет свое начало с момента образования еврейского государства, приняв эстафету у британцев, которые ввели военную цензуру в Палестине еще в 1942 году на основании закона о чрезвычайном положении. Немецкие войска тогда рвались к Египту, а итальянская авиация бомбила Тель-Авив. Угроза оккупации казалась вполне реальной.
В Израиле функции цензуры всегда принадлежали специальному подразделению военной разведки. Руководят этим подразделением с 2004 года только женщины.
Кажется, всем понятно, что страна, находящаяся все время в состоянии готовности к войне (а то и прямо воюющая), должна быть очень чувствительна к распространению информации, способной потенциально помочь противнику. И, как я уже говорил, рядовые израильтяне как правило с этим не спорят.
Другое дело журналисты. Изначально весь цензурный механизм базировался не столько на законах, сколько на договоренности между военными и СМИ (еще в 40-е годы был создан специальный комитет редакторов крупных газет). Журналисты добровольно соглашались значительно фильтровать то, что они пишут, с точки зрения возможной угрозы безопасности.
Но обязательство пишущей публики подвергать тексты самоцензуре кажется военным весьма ненадежным средством. Поэтому все СМИ дополнительно обязаны представлять свои публикации на рассмотрение цензорам.
А цензоры, как вы понимаете, живые люди. И хотя инструкции для них универсальны, каждый сам принимает решение, что допустимо публиковать, а что нет. Это очень раздражает опытных журналистов, заявляющих, что они уже и сами отлично понимают, о чем можно и нельзя говорить, и совершенно не нуждаются в няньках, мнение которых может быть непредсказуемым и весьма спорным.
Особенно представителей СМИ бесит, что соображениями безопасности цензоры нередко прикрываются, чтобы не афишировать неблаговидные поступки высокопоставленных чиновников или армейских шишек. Например, если вы найдете доказательство того, что некий влиятельный человек берет взятки, вам с высокой степенью вероятности не позволят это опубликовать. И знаете, чем мотивируют? Что это нанесет ущерб репутации Израиля и его вооруженных сил. Так вы, ребята, просто взяток не берите. Кто в конце-то концов больше вредит стране и ее репутации, коррупционер, или тот, кто выводит его на чистую воду?
Другая возмутительная функция военной цензуры - покрывать чью-то преступную халатность в армии. И я бы еще понял, если бы не выносить сор из избы требовали командиры, ответственные за происшествие. Но цензура-то тут причем?
Был, например, в 1992 году вопиющий случай, когда во время учений в пустыне Негев часть холостых патронов по ошибке была заменена боевыми. Пятеро солдат погибли, еще шесть были ранены. Узнав об этом, участвовавший в учениях начальник генштаба Эхуд Барак (позже ставший премьер-министром Израиля) постарался потихоньку покинуть место происшествия.
Но журналисты обо всем узнали. Однако цензура строго-настрого запретила публиковать эту информацию. Тогда редакторы нескольких крупнейших газет отказались в знак протеста от договоренностей с армейским руководством.
Впрочем, сегодня тиски военной цензуры уже не так строги. С уходом информации, а за ней и аудитории в интернет, контролировать публикации стало сложнее. Хотя, насколько мне известно, с самыми влиятельными журналистами и наиболее популярными блогерами цензура по-прежнему работает. В мире, где любой человек способен написать в десятке пабликов все, что угодно, уследить за всеми высказываниями не представляется возможным. Остается присматривать хотя бы за теми, у кого самая массовая аудитория.
Нужна ли военная цензура сегодня? Вопрос спорный.
В тех или иных видах цензурные ограничения есть во многих странах, в том числе в самых, казалось бы, демократических. Существует она, например, в Великобритании. Неявно, но жестко практикуется в США. А уж на временной основе в чрезвычайных обстоятельствах цензуру кто только ни вводил. В Израиле же она существует постоянно, учитывая непростые отношения с соседями по региону.
Впрочем, пара последних лет показали, что арабский мир, хоть и казался монолитным и недружелюбным по отношению к Израилю, в действительности оказался вполне прагматичным и желающим сотрудничать гораздо больше, чем воевать.
Врагов у Израиля сегодня раз-два и обчелся. Ливан уже не тот, Сирия в руинах. Разве что Иран еще предпочитает валять дурака, да местные из ХАМАС в Секторе Газа никак не угомонятся. Стоят ли эти противники того, чтобы так опасаться из-за них каждого сказанного слова?
У меня нет готового ответа на этот вопрос.
Честно говоря, я на себе никаких ограничений не ощущаю. Возможно, дело тут в том, что я пишу не на израильском ресурсе. А может просто аудитория моего канала недостаточно велика, чтобы взволновать бдительных цензоров.
Если так, то когда-нибудь у нас вполне может появиться повод познакомиться.
*Комментарии приветствуются, но каждый комментатор сам выбирает стиль общения: на вежливые высказывания реагирую с уважением, на хамство и агрессию отвечаю адекватно. Если не можете быть корректными, лучше ничего не пишите.
***Подписывайтесь на мои каналы в Telegram, на Patreon и на Youtube.