Сударыня Вилия организует беспощадную борьбу с бродячими собаками. С этой целью она кооптирует двух надсмотрщиков и с их помощью организует точку ПВО напротив плато летающих людей. Вооружены зенитчики мощными луками со страшной убойной силой.
Не знаю, как Церегат дозволил Вилии распоряжаться в руднике, да ещё надсмотрщиков от их работы отвлекать, но факт есть факт.
Однако один из надсмотрщиков, будучи человеком с мозгами, вдруг спрашивает: «А что ежели виллы не этим путем пролетят, а каким-нибудь другим?» И впрямь. Небо-то большое. Как угадать, где засаду делать? Но Вилия решает, что это место самое удобное в стратегическом плане, и надсмотрщики с ней не спорят – себе дороже.
А Волкодав тем временем приходит в себя и ест кашку, которой его кормят кирши – лекарки вилл.
Заодно наконец хотя бы до пояса прикрывается, а то кирши постоянно держали его раздетым догола, чтобы любоваться его мышцами и повышать рейтинг сериала. Поев кашки, герой настолько воспрял духом, что вскочил с лежанки, оделся и поскакал с местностью знакомиться. Однако вот незадача: кого ни встретит – все от него шарахаются и морды воротят так, словно от него воняет чем. А тут ещё сын вождя пытается подкрасться сзади и ножиком затыкать. Но у Волкодава после рудника интуиция прокачана на максимум, он сразу хватает палку, делает грозное лицо, и сын вождя тут же вслух вспоминает, что закон запрещает убивать чужеземцев.
Волкодав удивляется: ещё очнуться не успел, а уже в чем-то перед всей деревней провинился. Раньше-то ему для этого надо было хоть что-то отчудить: девку с топей вытащить, бусинку Волку отдать, миф о Горбатом Рудокопе развеять. Но сейчас-то за что?
Бывший жених говорит, что отвечать будет Александр Друзь, в смысле: «Она тебя ждет в святилище», и Бухаров понимает, что этот товарищ точно с прибабахом, и поэтому лучше попытаться найти хоть одного вменяемого человека, чтобы понять, какого черта тут все с ума посходили.
Святилище представляет собой воткнутые в землю палки с намотанными тряпками.
Нея ходит вокруг палок и бормочет: «Одолень-трава, одолей колдуна, чижика, собаку, Петьку-забияку, Людоеда, попугая – и спаси нам алабая», – и прочую ведунью дуpoсть.
Бухаров тут же понимает, что дaмa – особенная, возможно даже инклюзивная, а потому начинает издалека – с романса Елизаветы Дитерихс:
Видел я вас в подвенечном уборе,
С вами во сне мы порхали вдвоем.
Белый ваш лик как луна по-над морем,
Навеки он в сердце моем.
Однако у Неи стоит антивирус Касперского как защита от комплиментов, она распускает свои крылья и говорит, что она действительно особенная, и даже инклюзивная, а потому Волкодаву быть с ней нельзя ни минуты и прикасаться к ней тоже. Не дам, мол, тебе свою бусинку, катись отседова.
И Волкодав послушно катится, решив, что в этой психбольнице слишком непонятные правила, чтобы он здесь мог дальше лечиться.
Но тут его догоняет подружка Неи и начинает вопить: «Уходишь, да? А ведомо ли тебе, что она эскортницу приняла и ничьей женой ей уже не быть! Уйдешь, а ей всю жизнь бурсу носить, как по почившему суженому!»
Пока зрители сериала пытаются в своей голове логически связать элитных спутниц богатых мужчин с общежитием при духовном учебном заведении в царской России, Волкодав невероятным напряжением мозга улавливает основной смысл и вновь бежит к Нее. Объясняет ей, что у него долги перед кучей народа (это не считая обетов). И пока он их не выплатит, никакой ему жизни не будет. И не крыльев ее он испугался, а… здесь он таинственно замолкает, разворачивается и уходит.
Нея смотрит ему вслед и влюбленно вздыхает.
Царь Соломон, глянув этот эпизод, сказал бы: «Четырех вещей я не понимаю: путь орла в небе, змеи на скале, корабля среди моря и Волкодава к сердцу Неи».
Волкодав вообще подумал, как он будет детям своим отвечать на вопрос: «Как ты покорил нашу маму?»
«Вот как я, детки, с каторги откинулся, то сразу в обморок упал. В шатре голышом полежал, во сне собакой побегал, свадьбу вашей мамки с перспективным женихом расстроил, со всем племенем ее поссорил. Очнулся, пришел к ней стихи читать, а она меня послала. Я поначалу ушел, но потом вернулся и про долги свои рассказал и обеты – и всё, девушка растаяла, любовь до гроба. Учитесь, сынки!»
Господи, прям как в жизни…
Бывший жених Неи и ещё один крылан транспортируют Волкодава в долину, как утки лягушку-путешественницу.
На середине пути виллы догадываются, что долго так палку не продержат, и в следующем кадре у них другое расположение рук.
ПВО Вилии прохлопало момент вылета и спохватилось лишь тогда, когда крыланы уже покинули зону поражения. За это Вилия как следует выпорола надсмотрщиков кнутом за то, что, во-первых, ее приказ ранее обсуждать осмелились, а во-вторых, за то, что правы оказались. Ибо пункт первый гласит: начальник всегда прав. А если не прав, смотри пункт первый.
После приземления Волкодав вежливо раскланялся, извинился и отправился по делам. Виллы улетели, а из чащи выехала молодуха на сером ослике.
