Продолжение.
Итак, я решил стать космонавтом. Это почему-то вызвало очень жесткую реакцию со стороны моих одноклассников. Я не знаю почему, но это прям их очень сильно взбесило и начиная с третьего класса со мной никто не разговаривал. Я вошел в очень жесткий конфликт со всем своим классом. Для меня это была, конечно, очень травмирующая ситуация. Представьте, с десяти лет у меня нет друзей. Одиночка. И друзьями моими стали книги, и благодаря книгам я выжил. И я не знаю хорошо это было или плохо, потому что мои аутичные навыки были заложены тогда и с того времени мне было проще одному, чем с людьми. Даже с учетом того, что я зарабатываю на жизнь тем, что я учу людей, мне проще работать в он-лайне, нежели вести живые мероприятия. И как только я нашел эту тему с он-лайном, мне сразу стало работать проще.
Итак, третий класс. Кульминацией стала история со снежным городком, о которой чуть позже. Меня реально травили, меня били постоянно. И у меня была учительница, которая меня поддерживала - Серафима Васильевна Чертова, наша классная руководительница, она меня какое-то время защищала, пока я был в начальной школе.
У нас была продленка и мы ходили в столовую всем классом, потом возвращались в класс, делали домашнее задание, потом нас отпускали. И мы в столовую и обратно с ней ходили за руку, я ей рассказывал свои мечты. И я ей говорил о том, что хочу быть космонавтом. Она поддерживала очень сильно мои увлечения и она слушала все мои рассказы. По сути, она была моим первым коучем. Она меня не учила ничему, но она выслушивала меня и задавала вопросы и тем самым помогала мне поверить в то, что это вообще кому-то может быть интересно, кроме меня.
После третьего класса мы перешли из начальной школы в среднюю. Нас перевели в другое здание и там все стало для меня совсем плохо. В травлю стали включаться учителя.
У меня была новая классная руководительница, которая меня не очень-то любила и не очень поддерживала. Она считала, что если в классе меня травят, значит со мной действительно что-то не то. Ну и, конечно, я это своим поведением старался подтверждать. Были вещи на самом деле реально вопиющие, одна из самых страшных историй — это история со снежным городком, позже я написал про это пьесу «Снежный городок».
У нас есть такое мероприятие «проводы русской зимы» и однажды для этих проводов на стадионе построили снежный городок – драконы, печки, какие-то там крокодилы из снега. Вылепили, водой облили, чтобы застыло в лед, и раскрасили краской. Это было очень красиво. У меня к тому времени появился приятель, тоже изгой из параллельного класса Юрка Бачин и мы с ним вместе пошли смотреть этот снежный городок. И там были два парня из старших классов. Тогда только что прошел фильм под названием «Не бойся я с тобой» и там если помните - Гусман, Дуров и приемы карате. И песни такие героические. И по снежному городку ходили два парня старшеклассника, они были старше меня на три на четыре года. Один из этих парней был сын главы района - тогда я не помню, как это называлось. Первый секретарь? Что-то вроде этого. Короче, сын местной шишки. И они ходили по этому самому снежному городку и я увидел, что они там начинают делать. Один из них спел песню: «насилье точит сталь, но сталь недолговечна, а ты душою крепче стали стань. Когда рука честна, а цели человечны – рука крошит отточенную сталь». И он поет эти прекрасные слова и бьет ногой по снежной фигуре. И я понял, что что-то не так и говорю Юрке – пойдем-ка мы отсюда. И мы ушли. И так получилось, что нас видели уходящими из этого снежного городка, а их нет.
На следующий день меня вызывают в учительскую, там сидит милиционер, и мне говорят: «ты разрушил снежный городок, тебя там видели». Я говорю - я не разрушал снежный городок, а вот эти ребята. Мне сказали: «ты че, ты за свои проступки отвечай сам». Меня обвинили не только в том, что я разрушил снежный городок, но еще и в том что я пытался ответственность переложить на кого-то другого. Совершенно вопиющая история. Меня там продержали в этой учительской часов пять или шесть. Милиционер меня пытался расколоть, очень уж, я не знаю, насколько профессионально. Это было конечно совершенно незаконно, в отсутствие родителей, несовершеннолетний парень, абсолютный Кафка. Я ни в чем не признался, конечно. Я повторял, что нет, я ничего не разрушал, ничего я брать на себя не буду, идите к черту. … и в итоге… в итоге мне опять поставили двойку за поведение, у меня даже где-то этот дневник есть, там так и написано – «оценка за поведение снижена за разрушение снежных фигур и обман».
Мне кажется, что учительница моя до сих пор так и не верит в то, что я не разрушал этот снежный городок и это так между нами и осталось. Я так понимаю, в этот момент они меня хотели поставить на учет в детской комнате милиции для того, чтобы наказать таким образом, но я опять же… это так и не было доказано.
Короче, я не разрушал снежный городок. Не было такого. Однако, я был, как Сухово-Кобылин, что называется, оставлен в подозрении. Так долгие годы эта история и тянулась за мной.
И естественно, дальше, чем больше одноклассники росли, тем травля становилась жестче, жестче, жестче. Это были реально уже избиения, когда всем классом собирались после уроков и меня избивали.
Тогда у меня появилась такая тактика – я выхватывал кого-нибудь одного из толпы и метелил так, как только мог. Потом выхватывал следующего. Пока меня били, колотили со всех сторон, я работал руками в ближнем бое, обрабатывая своих врагов одного за другим. Самая жуткая драка была на мой день рождения. Мне было, по-моему, тринадцать или четырнадцать лет.
Солнечный день, и меня поймали после школы, и всем классом накинулись, и там в снегу пинали, и я начал там точно так же выхватывать сначала одного, потом второго. Потом уже спустя много-много лет, я поговорил с одним из этих парней, которые меня тогда избивали. И меня поразило что он считал, что… я… был неправ. Он мне сказал - как ты мог? Ты же был сильнее меня! Я же был самый маленький, самый слабый. И ты меня начал избивать. И так далее, и так далее. У него было ощущение дикой несправедливости, он меня воспринимал как агрессора. Ему казалось, что это я на него напал, я его избил. У человека совершенно не отложилось в голове, что они толпой в двадцать человек меня в снегу пинали. Типа, мы тебя пинали и это окей, а потом ты нас отпинал – как же так, нас-то за что?
Это конечно удивительно, и я понял, что человек себя способен за любое преступление, за любую подлость, за любую пакость оправдать.
Или, например, тоже примерно тогда же. Я был в библиотеке и два парня на класс старше меня, тоже до меня докопались. Мол, че это ты тут делаешь. И когда я выходил из библиотеки, они меня вдвоем подстерегли и на меня напали. Начали, скажем так, пытаться меня избить. Но когда тебя бьют, начиная с десяти лет каждый день, ты в конце концов просто начинаешь давать сдачи. И я их избил, двоих. Сначала одного, я хватал одного, молотил, потом хватал другого и так по одному.
И мы с одним из этих парней встретились тоже лет через десять, где-то на какой-то местной вечеринке. И он мне такой типа - помнишь ты меня тогда избил в библиотеке. Я ему говорю: «придурок, а ты забыл, что вас двое было, ты забыл, что вообще-то вы вдвоем на меня напали, что вы у меня там книжку разорвали».
Интересно было бы поговорить с этими ребятами, которые меня травили, обзывали, гнобили. Наверное, у них воспоминания такие, что я был таким королем зла, который в одиночку травил и терроризировал целый класс. И они от меня защищались. Но мне по большому счету тогда никто не был нужен, я всё это время читал.
*Продолжение следует.
Наша мастерская - учебное заведение с 300-летней историей, начавшейся 12 лет назад.
С вами все в порядке! Удачи и вдохновения!