Потеряв жену и сына, во вполне объяснимом горе Жан де Карруж покидает свое поместье и присоединяется к последней кампании Карла V против англичан в Нормандии. Кроме участия в войне – достойного дела для солдата (пока еще не заслужившего рыцарское звание) короля, Жану необходимо было решить вопрос и второй женитьбы.
Дело в том, что без наследника, которого естественно можно было получить только с новой женой, род Карружей попросту бы угас – братья Жана (известно имя одного из них – Робер), были священниками. Эта традиция – отдача уже второго сына в клирики, была палкой о двух концах и поспособствовала угасанию не одного знатного рода Франции (в том числе и нескольких ветвей младших Валуа), с одной стороны старшему сыну доставалось больше земель – майорат во Франции был «гибким», как правило и младшим детям доставались сеньории (а иногда и удачливым бастардам тоже), а с другой – не так уж редко старший сын оставался без собственных сыновей, а его живые младшие братья… были духовными лицами. Именно такая опасность грозила и роду Карружей.
Выбор Карружа был неоднозначным и пал на красавицу Маргариту де Тибувуль. Всем хороша была эта юная девушка – и красива (по поздним отзывам современников), и скромна, роду по меньшей мере лет триста, да к тому же еще и единственный ребенок своего отца, хоть и подрастерявшего значительную часть наследия предков, но все равно серьезно владетельного. Проблема была в том, что ее отец Робер де Тибувиль обладал крайне скверной репутацией, так как был дважды предателем королей Франции – в мятежах против Филиппа VI и Жана II. Все же он был прощен и на второй раз, и кое-как укрепился заново. Таким образом, его бывшие преступления не способствовали обилию женихов у дочери - довольно выгодной при всех прочих обстоятельствах невесты.
Но жадноватый Жан де Карруж все же рискнул. Брак был заключен в 1380 году, и сюзерен Карружа, Пьер Алансон вовсе не был против, скорее был даже доволен – земли смутьяна Тибувиля, в отсутствии у того сына (второй брак самого Тибувиля был бездетным) достанутся его вассалу. И вскоре после свадьбы с Маргаритой новоиспеченный супруг затеял довольно странную тяжбу, интересную как с правовой, так и с психологической точки зрения.
Дело шло о том самом поместье Оно-ле-Фокон, которое еще в 1377 году граф Пьер Алансон купил у Тибувиля за 8 000 франков и тут же оделил им своего способного вассала Жака Ле Гри. Невесть с чего Жан де Карруж решил оспорить сделку – по его мнению проданные тестем три года тому назад земли, должны были войти в приданное Маргариты. Этот поступок характеризует Жана (даже среди склочных нормандских баронов) как человека, во-первых, очень жадного, а во-вторых, крайне неумного, не способного оценить последствия своих поступков. Ведь судиться он надумал не только с бывшим братом по оружию Жаком Ле Гри, но и с принцем крови Пьером Алансоном, своим сюзереном, который и заключил изначально эту вполне законную сделку.
Интересно, предполагая выиграть суд, собирался ли Жан возместить своему графу и Ле Гри, те самые 8 тысяч? Ведь не пропил же эти деньги Робер де Тибувиль – наверняка они пошли на поддержание сеньории (выплату долгов, как вариант), и что самое забавное, часть денег Карруж мог получить в качестве приданного. Как-то слишком неадекватно… Естественно, Пьер Алансон был взбешен, да и его остальные вассалы вряд ли поняли Карружа. Довольно странно, что и Робер де Тибувиль был еще жив (согласно книге Эрика Джагера), интересно, что сам бывший владелец проданного им же феода, думал по поводу этой тяжбы, и почему никак не реагировал?
Алансон отправился к двоюродному племяннику, уже тяжело больному королю Карлу V Мудрому, за подтверждением своего права. Вряд ли можно сказать, что король отнесся к этому делу пристрастно, встав на сторону родича – по существу Пьер и так был прав. Королевский указ подтвердил законность сделки и кроме того подчеркнул, что выдача сеньории Оно-ле-Фокон Жаку Ле Гри, имеет характер «безвозвратно подарка», учитывая его заслуги перед сюзереном и даже тот самый «кредит» Алансону в 3 000 ливров.
Жан де Карруж утратил не только ничтожные права на искомые земли, но и уже собственную репутацию при дворе своего графа. Дружбе же с Жаком Ле Гри уже точно пришел конец. Может быть Жак Ле Гри с сожалением и недоумением смотрел на бывшего, столь завистливого и жадного, друга, в которого как будто дьявол склочности и наживы вселился. Влияние Ле Гри при дворе Пьера Алонсона росло, а Жан Карруж так и остался не у дел. Нет ничего удивительного в том, что после смерти отца Жана, бывшего комендантом важного замка Беллем, граф Пьер назначил новым капитаном этой крепости одного из своих вассалов. Опять неизвестно почему, учитывая испорченные им самим отношения с графом, Жан Карруж искренне полагал, что капитаном Беллема назначат его – но ведь эта должность и не была наследственной.
Карруж жестоко обиделся и не придумал ничего лучше, как вновь затеять свару вокруг наследования Оно-ле-Фокон, что было уже сущим идиотизмом – чья еще печать нужна, если в королевской Карруж сомневается – самого Бога? Естественно, процесс он опять проиграл, кроме этого граф пресек попытку Карружа купить земли Куиньи и Плейнвиль у другого своего вассала, рыцаря Жана де Воложера. Граф, как сюзерен области, имел право разрешать и запрещать такого рода сделки – и он заставил Карружа продать себе эти феоды по той же цене, что тот купил их у де Воложера.
Во всех этих событиях, в собственных неудачах, виновником которых по сути он был сам, Жан Карруж почему-то винил бывшего друга Жака Ле Гри, считая, что тот натравливает графа Алансона против него, несмотря на то, что Ле Гри ничего сам лично от этих потерь Карружа не выигрывал. Хотя можно предположить, что Ле Гри будучи советником графа помогал ему в тяжбах против Карружа – ведь узы былой дружбы их не связывали и чем обязан бы Ле Гри Карружу, собиравшемуся на ровном месте оттягать у него сеньорию, полученную законным путем?
Но неожиданно в 1384 году Жан и Жак случайно (Эрик Джагер, автор неоднозначной книги, освещающей эту историю, считает, что нет) встретились на крестинах сына общего товарища, королевского егеря Жана Креспена. Неожиданно для всех собравшихся дворян бывшие друзья пожали друг другу руки, мирно поговорили и тепло расстались. Эрик Джагер, настроенный романтически, считает, что это граф Алансон решил помирить врагов, но… зачем ему это было нужно? Карружа граф давно списал «в архив». Тогда же Ле Гри впервые увидел Маргариту, приехавшую на крестины вместе с мужем, и как допускает и предполагает Джагер, уже тогда Ле Гри, имевший репутацию ловеласа (хотя жена и дети к тому времени у него уже также были), увлекся нормандской красавицей.
Через полгода весной 1385 года Жан Карруж отправился с адмиралом Вьеном в неудачную шотландскую экспедицию – этот эпизод Столетней войны, кончился для французов разгромом и бегством. Единственное, что приобрел в этом походе Карруж – рыцарское звание, домой он вернулся с подорванным здоровьем, а дела в собственном феоде во время его отсутствия сильно пошатнулись. Маргарита все это время жила у отца, в его замке, куда перед походом отвез ее муж. Встретившись с супругой у ее отца, Карруж решил отвезти ее в замок к своей престарелой матери, так как ему было необходимо посетить Париж – получить жалованье за кампанию у королевского казначея и может быть, если повезет, договориться об участие в какой-нибудь новой кампании короля. А уж после он планировал хоть на время побыть с женой в его собственном замке Карруж.
Но перед Парижем он посетил резиденцию Пьера Алансона в Аржантане – ему в любом случае надо было доложится графу о возвращении из похода, и вот, вновь, встретившись с Жаком Ле Гри между ними опять вспыхивает ссора, причем причина ее уже неизвестна. В расстройстве Жан Карруж едет в Париж…
И здесь мы подходим к предпоследнему акту этой драмы – обвинение, брошенное Жаку Ле Гри, вернувшимся из Парижа Жаном Карружем. И речь шла уже не о каких-то земельных спорах, а о недопустимом в дворянской среде (впрочем, и среди простолюдинов тоже) преступлении.