Начало здесь
Предыдущая глава здесь
Алёна приходила ко мне каждый день. Или мне так казалось. Было совсем плохо. В основном я был в каком-то коматозе. Заторможенный. Всё воспринимал как со стороны, но это если я бодрствовал. Но бодрствование часто переходило в бред. Я даже перестал ощущать ту грань, которая отделяла реальность от нереальности. Выныривал из бреда и беспамятства, опять видел Алёнку, а так же маму, отца. Я не знаю сколько операций мне сделали. И эти постоянные бинты, которые меня стягивали. светлое что было в этом кошмаре - это моя Алёна. Она держала меня за руки, гладила меня сквозь бинты по телу. По голове, целуя меня в глаза, в щёки, в губы. А я опять отъезжал в нирвану, которая превращалась неизбежно в кошмар. Я продолжал гореть. Гореть вместе с автобусом, гореть вместе с девочкой на моих руках. Я пытался ей спасти, но не мог. Она сгорала со мной раз за разом. Я чувствовал, что устал...
Позже, мама мне сказала, что мое сердце два раза останавливалось. И меня запускали упрямо каждый раз. Я просто умирал, когда мне надоедала жизнь...
Но умереть мне не давала одна наивная и шебутная девчонка. Да, та которую звали Алёнка. Она не давала мне умереть. Уйти за грань, а мне ведь так хотелось. Очень хотелось. Из-за чудовищной боли, от которой меня уже не спасали всевозможные обезболивающие. Она приходила в мои кошмары, брала за руку и уводила туда, где хорошо. Где ласковое солнце, где была прохлада и плеск воды. Заводила в реку. На ней появлялась прозрачная короткая рубашка, которая ничего не скрывала. Она обнимала меня и целовала моё лицо, Шептала мне ласковые слова. И моё сердце вновь начинало стучать, и мне вновь хотелось жить.
Вернувшись в реальность очередной раз, услышал, как кто-то говорит. Говорил мужчина с женщиной. Женский голос был знакомым. Это моя мама.
- Ожоги третьей и четвёртой степени, Даш. 50 процентов поражения. Мы делаем всё что можно. Он крепкий у тебя парень. Борется. Это хорошо. Динамика уже лучше, чем была месяц назад. Я если честно думал не вытянем его. У него была интоксикация. Очень сильная. Всё находилось в очень шатком состоянии. Сейчас видны улучшения. Но ты же сама понимаешь, лечение реабилитация будут очень долгими. Хорошо лицо у него почти не пострадало. Голова только на затылке. Его спало, что шапка была на нём. Ну а спина, плечи, ноги. Тут пластическая хирургия ещё впереди. И, что самое важное, репродуктивная функция у Никиты не пострадала. Тем более, как я понимаю, твоя невестка беременна?
- Да. Восемь недель уже.
Алёна беременна? Прошёл месяц или сколько? Восемь недель недель беременности?! Я позвал маму. Тут же увидел её лицо. Попросил пить. Меня напоили.
- Мам, Алёна?
- Дома она. Алёна с нами живёт. Не беспокойся. Всё с ней хорошо. На занятия ездит, с занятий сюда. Практически каждый день. Мы с отцом её чуть ли не насильно отсюда увозим. Дай ей волю, она тут же рядом с тобой поселится и спать будет. А ей нельзя.
- Она беременна?
- Да, сынок. Токсикоз у неё. Но не сильный. Папа увёз её домой. Ей отдыхать больше надо. Завтра она придёт.
- Бабушка с дедом?
- Были здесь они. Уехали неделю назад.
- Значит мне не показалось. Я думал, что это бред.
- Не показалось. И бабушка Тая приезжала. Она мазь привезла. Мы тебе ожоги ей мажем, когда перевязки делаем. Я даже не знаю, из чего она её делает, но тебе очень помогает. И ещё она сказала, что у вас с Алёной первым мальчик родиться. Хотя УЗИ на выявление пола ребёнка ещё не делали. Так как рано пока. В 12-13 недель при первом скрининге узнаем, угадала бабушка Тая или нет. К тебе тут много кто приходит. Мы правда пока никого не пускаем, кроме родных. Друзья твои часто заезжают. В лекарствах, даже самых дорогих и редких нужды нет. Стёпа с Эриком привозят. Дети тут к тебе приходят, родители их. С детьми всё хорошо, никто не пострадал. О тебе по телевизору говорили.
- Девочка... Та, я её...
- С ней всё хорошо. Она тоже приходила с родителями и старшим братом. Знаешь, оказывается её старший брат с нашей Алёной в институте учится. Его Ренат зовут.
Я вспоминал, знакомое имя... Да точно, это тот, кто Алёну подвозил. Ирония судьбы. Я её ревновал к этому парню.
На следующий день, в обед пришла Алёнка. Сидела около меня. Целовала меня. Я опять чувствовал вкус её губ. Положил руку на её живот. Ещё ничего видно не было, да и кофта на ней была. Но Алёна улыбнулась.
- Бабушка сказала, мальчик будет. Но УЗИ ещё не делали.
- Значит мальчик. Бабушка ведь не ошибается. Она сказала, что первым будет мальчик. Значит второй будет девочка.
- А может опять мальчишка?
- Значит будет мальчишка. Но вторым я бы хотел дочку. Чтобы на тебя похожая была.
- Лучше на тебя. Говорят, что дочка должна на папу быть похожей, тогда счастливая будет. А сын на маму.
Спорить с ней не стал. Она будущая мама, ей видней. Алёна помогала при моей перевязке. Я видел слёзы на её глазах, но она крепилась, не плакала. Наверное уже привыкла. Сама смазывала меня. Мыла, протирала влажными полотенцами.
После этого ещё посидела со мной. Нежно поглаживая меня, сказала:
- Когда я была маленькая, бабушка часто читала мне сказки. Один раз прочитала мне сказку о спящей царевне и семи богатырях.
- Пушкина?
- Да, Александра Сергеевича. Мне так она понравилась, что я часто просила бабушку почитать мне её. А потом, сама уже читала. И как-то, когда я уже бабушке читала, она погладила меня по голове и сказала, что придёт время и меня найдёт мой королевич Елисей. Так и произошло. Ты нашёл меня.
- Хочешь сказать, что за королевича выступаю?
Алёнка рассмеялась.
- Конечно. Ты мой королевич Елисей.
- Тогда уж скорее я теперь чудовище из сказки про аленький цветочек. Красавица и чудовище. Калека убогий.
Она закрыла мне рот ладошкой.
- Никогда так не говори на себя, Никита. Прошу тебя. Всё будет хорошо. Я знаю.
- Ладно. Прости, Алёнка. Не буду говорить.
Пускать ко мне стали спустя две недели. Первыми приехали Стёпа со Светланой и Эрик с Машей. Я был очень рад их видеть. К сожалению на свадьбу к Маше и Эрика попасть не получится. Но я их заранее поздравлял. Они пообещали, что обязательно привезут мне кусок их свадебного торта. Потом приходили дети со своими родителями. Приносили мне разные свои поделки, рисунки. Пришла и та девочка. С ней была её мама и старший брат. Её звали Кира. Пока они были у меня в палате, девчушка держала меня за руку, сидя рядом. С Ренатом мы смотрели друг другу в глаза.
- Спасибо тебе, Никита, за сестру. Я твой должник. Если что-то надо, пусть Алёна говорит. Не думай ничего плохого.
- Ренат, ты о чём? - Спросила парня его мать. Посмотрела недоумённо. - Что значит ничего плохого? О каком плохом ты говоришь?
- Вы не беспокойтесь. Всё нормально. - Постарался успокоить я женщину. Посмотрел на её старшего сына. - Ренат, если будет не трудно, ты Алёну, когда на машине, до дома или сюда в больницу подвози. Ей скоро толкаться в общественном транспорте будет не с руки.
- Хорошо. Я всё сделаю. Только ты Алёне скажи, а то она не садиться ко мне в машину.
Вставать я стал ещё спустя два месяца. У Алёны уже живот было видно. Ходил по тихоньку с помощью костылей. Ноги были слабые. Я словно учился ходить заново. Мне делали пересадку кожи, с груди, живота на спину, на ноги. Но всё равно вид был ужасающий. Я когда смотрел в зеркало, понимал, что если и буду купаться на речке, то в самом отдалённом месте, где меня никто видеть не будет. Мама говорила мне, что с помощью пластических операций, можно боле-менее сделать мой вид нормальным. Наверное и можно. Вопрос только в том, насколько это затянется. Заживление и реабилитация шли медленно. Хорошо баба Тая помогала. Мазь постоянно присылала. Мазь вонючая такая была, но очень даже имела хороший эффект. Родители мне говорили, что во многом моё исцеление было от снадобий бабки.
Ещё я заметил, что Алёна стала ходить в церковь. Мама мне сказала, что Алёна с первых дней той трагедии на дороге стала молится. Дома, в церкви. Наверное она вымолила меня. В нашей квартире появились иконы. Одна икона божьей матери. Вторая икона святой Матроны Московской. Первый раз я услышал её молитву ещё больнице, когда лежал забинтованный как мумия. Она просила господа исцеления для меня. Алёна не знала, что я проснулся. Я чуть приоткрыл глаза. Молодая женщина говорила тихим голосом со слезами на глазах. И я даже не понял тогда молитва это была или просто крик души её:
"О Господь мой, Создатель мой, прошу помощи Твоей, даруй исцеление рабу Божьему Никите, мужу моему, омой кровь его лучами Твоими. Прикоснись к нему силою чудотворною, благослови все пути его ко спасению, выздоровлению, исцелению.
Подаришь телу его здравие, душе его – благословенную легкость, сердцу его – бальзам божественный.
Боль отступит, и силы вернутся, и раны заживут его телесные и душевные, и придет помощь Твоя.
Лучи Твои с Небес дойдут до него и дадут ему защиту, благословят на исцеление от недугов его, укрепят веру его.
Только с помощью Твоею придет исцеление ему"...
Свадьбу с Алёной мы сыграли в августе. Она ходила на последних сроках. Живот был большой. Я её даже ласково называл колобком на тонких ножках. Она не обижалась. Никогда не жаловалась, хотя я видел, что ей нелегко, ребёнок крупный был.
Смешно она смотрелась в свадебном платье, беременная. На свадьбу приехали бабушка с дедом. Баба Тая не приехала, сказала, что будет ждать нас там в деревне. Как мне сказали родители, она еле ходила. Позже я понял, что она каким-то чудом держалась на этом свете. Ей нужно было увидеть Алёну по настоящему замужней женщиной, чтобы уйти со спокойной совестью и миром в душе.
Вот мы стоим с Алёной в ЗАГСе. Я опирался левой рукой на локтевой костыль. левая нога была слабже правой. Ей больше досталось. На мне был темный костюм, белая рубашка и черная бабочка. На Алёне платье с свободного покроя, хотя живот скрыть было уже невозможно. Фаты не было. Она сама не захотела, зато на её голове был белый венок с цветами. Он так красиво на ней смотрелся...
Спасибо, что дочитали!
Окончание здесь.
Навигация по каналу