В луже кровавого оптимизма валяется ощущение человека в телогрейке… (с) Егор Летов. 1986 год.
Лето 1989 года. Я – недавний выпускник школы и нынешний абитуриент университета сижу на лавочке, курю (сразу предупреждаю, что курил обычные сигареты. "Родопи", кажется) и воленс/неволенс слышу доносящиеся из магнитофона у пацанов с соседней лавочки вышеприведенные слова популярного в те годы Егора Летова. А поскольку тогда я еще и Булгаковым зачитывался, то для услышанной фразы мгновенно нашлись аналоги в той же «Дьяволиаде». Не в смысле прямых аналогии, а в плане абсурдности возникающих ситуаций и их дальнейшего развития. Я тогда находил это весьма забавным. И тут же, не вставая с лавочки, начал сочинять. Началом стали именно слова Летова. А уж остальное «родилось» само по себе:
В луже кровавого оптимизма валяется ощущение человека в телогрейке. А вот и сама телогрейка! Она только что вступила в сделку с собственной совестью – бросила своего хозяина. Сделка далась телогрейке нелегко. Она кусалась, царапалась, звала на помощь, но, в конце концов, уступила.
Шагая между растущих тут и там старых заводских труб, Телогрейка наткнулась на целую лужу Кровавого оптимизма, в которой валялось Ощущение ее прежнего хозяина. Помочь ему Телогрейка была не в силах, а потому, бросив на него последний взгляд и тяжело вздохнув, побрела дальше.
Отскочив от Ощущения, Взгляд мягко плюхнулся в прямо Лужу оптимизма. Оптимизму не понравилось, что его зеркальную кровавую гладь тревожит какой-то Последний Взглядишко и он выплеснул его прочь.
Взгляд, вылетев из лужи, со всего размаха ударился о ближайшую заводскую трубу, покрытую клочьями седого мха и стоящую здесь уже не одно столетие. От удара Труба содрогнулась и, очнувшись от векового сна, задребезжала слабым старческим голосом:
- Кто здесь? Кто осмелился нарушить мой покой?
- Я Последний Взгляд… Я Последний Взгляд…, - заело у Взгляда.
- Взгля-а-ад, - умиленно прошептала Труба. Пожалуй, я оставлю тебя себе, ведь я давно слепа.
И она приняла Взгляд в свое лоно.
- О, Боги! Я прозрела! Я снова вижу краски мира. – Трубу обуял восторг. Я вижу, вижу! – повторяла она. О, мой благодетель! Выйди и покажись мне!
Взгляд, скромно потупив очи, вышел и смущенно встал перед Трубой.
- Какой хорошенький, - умилилась Труба.
– Но, Боже, что это??? – Трубу даже перекосило от удивления и возмущения. - Да у тебя же руки в крови! А ну, проваливай отсюда, убивец! У меня слишком высокие моральные принципы! Лучше я останусь слепой, чем пригрею на своей груди душегуба! Убирайся! - бушевало в Трубе. Иначе я вышвырну тебя со страшной силой! Сила! Где ты, Страшная?
Из Трубы показалась заспанная Страшная Сила.
Но ее помощи не потребовалось. Взгляд, у которого было слабое сердце, бросился бежать не разбирая дороги.
- Попробовал бы он только меня разобрать, - прошипела Дорога, извиваясь ядовитой змеей.
- Я бы его тут же укусила, - добавила он, несколько успокаиваясь.
А Взгляд тем временем скрылся за горизонтом, у которого совсем не было моральных принципов.