15-го октября стукнуло 207 лет со Дня Рождения Михаила Юрьевича Лермонтова. Не то, чтобы я писал статьи только приуроченные к какой-либо дате, просто как то сложилось, что октябрь - время великих людей. Тут вам и Цветаева, и Писарев, и Лермонтов, и Есенин, и Бунин, и Давыдов, и Дружинин! Про таких людей я написать обязан, так почему бы не сделать это в день их рождения.
Я всегда испытываю тем большую робость, чем более культовую фигуру мне приходиться рассматривать. Сейчас я пишу о фигуре не просто культовой. О человеке, чьё литературное достояние затмевает почти всё и вся; о человеке, чьё творчество порождает кровавые бойни на литературном попроще. И это действительно так, потому что у всего творчества Михаила Юрьевича Лермонтова есть какой-то необъяснимый феномен среди читателей: у каждого из них (и я не исключение) Лермонтов интимно свой. Каждый диктует его по-разному, каждый уверен в том, что понимает его лучше остальных.
Вот и для меня Лермонтов – глубоко личная тема, а потому говорить о нём мне не просто. Мы не откроем для себя Лермонтова, если проигнорируем два факта его биографии. Во-первых, это военный, при чём военный не паркетный, не номинальный, а военный, у которого есть свой дикий отряд, наводящий ужас на горцев. Между тем, в силу амбивалентности отношения Лермонтова к Востоку, у него среди горцев не мало друзей и, более того, он гордится их дружбой. Это первый факт его биографии, чрезвычайно важный. Второй – это влечение Лермонтова к Востоку, при чём к Востоку мусульманскому.
Быть может, небеса востока
Меня с ученьем их пророка
Невольно сблизили…
- Говориться в стихотворении «Валерик», наверно, самом исповедальном. Битва при Валерике, при горной речке Валерик – одна из самых кровавых, вошедших в придания Кавказской войны. Лермонтов посвятил ей одно подробное письмо, одну акварель, где эта резня изображена совсем грубым натурализмом, и знаменитую поэму, тоже в форме письма:
Я к вам пишу случайно; право,
Не знаю как и для чего.
Я потерял уж это право.
И что скажу вам? — ничего!
Так вот, отношение Лермонтова к Востоку – это отношение не столько покорителя, пришедшего привезти Восток под руку России, сколько отношение человека, пришедшего туда учиться, и для нас это самое главное. Его отношение к Востоку очень хорошо рассматривается на произведении «Мцыри», но об этом я пока говорить не буду.
Сейчас я хочу буквально чуть-чуть затронуть «Героя нашего времени», а именно ту его часть, где присутствует тройной автопортрет Лермонтова. Довольно редкий случай для всего творчества Михаила Юрьевича, когда мы можем говорить о прямой исповедальности. На самом деле, крайне редко в произведениях мы можем замечать его самого, он может мелькнуть буквально в одной строчке, а потом старательно спрятаться, в силу своих, так скажем, подростковых комплексов.
На этом я немного остановлюсь, на его возрасте. Вопрос, почему мы с таким наслаждением читаем Лермонтова, до сих пор не нашёл для себя удовлетворительного ответа. Предполагаю, что ответом на этот вопрос служит возраст самого Лермонтова. Мы понимаем, что перед нами молодой человек, чьё самолюбие, чьи подростковые черты характера, чьё самомнение, чьи надежды на столько трогательны, что мы смотрим на них с, определённого рода, высокомерием, как смотрим на собственные минувшие годы. Нам доставляет наслаждение тот факт, что мы (но не все) уже вышли из периода завышенных ожиданий от жизни и от всего остального. Именно поэтому чтение Лермонтова – это и есть то интимное наслаждение, с которым мы, например, рассматриваем старые фотографии, или, что более актуально, просматриваем свои старые переписки в социальных сетях. То, чем мы так любим заниматься наедине с собой и к чему так неохотно допускаем окружающих.
Так вот, возвращаясь к «Герою…», замечу, самому популярному произведению из всей школьной линейки. В «Тамани», а не в «Журнале Печорина», присутствует тот самый автопортрет. Итак, три героя «Тамани»: сам Печорин, девушка, которая принадлежит контрабандисту и слепой.
Я начну с девушки. У неё есть очень важная лермонтовская черта. Помните, что она там поёт?
Как по вольной волюшке —
По зелену морю
Ходят всё кораблики-
Белопарусники.
Она сочиняет, сама пишет песни. И в этом смысле она - потрет Лермонтова, а точнее - портрет его души. Гордой, непримиримой, всегда неуловимой.
Что касается слепого. Вот тут-то душа Лермонтова отражается более полно, с другой стороны, нежели в девушке. Брошенный, никому не нужный, восхищающийся этим контрабандистом и абсолютно чужой для него, и, что самое страшное, слепой, потому что душа поэта всегда слепа ко всему внешнему в мире, она провидит высшее. Главный герой Лермонтова всегда страдалец. Страдалец не выдуманный, терзаемый не взятыми из воздуха проблемами, как Онегин, а объективно со всех сторон страшно теснимый и уязвляемый миром.
Теперь, наконец, про Печорина. Постараюсь кратко. Если брать не композиционный, а хронологический порядок произведения, то «Тамань» занимает первое место, именно там Печорин младше всего. И именно в «Тамани» молодой, неопытный, неловкий, закомплексованный Печорин напоминает нам самого Лермонтова. Есть одна черта, которая прекрасно показывает его неукоренённость к жизни. Это неумение плавать. Печорин - победитель, наездник, стрелок, немеющий плавать. В этом море жизни он совершенно беспомощен, как и сам Лермонтов! Эти три героя и помогают нам наиболее полно понять лермонтовскую душу.
Вообще, Лермонтов – наш с вами спутник через эту пустыню отрочества, не пройдя которую, наша душа никогда не станет совершенной. Я ещё множество раз вернусь к творчеству Михаила Юрьевича Лермонтова и к его биографии. Это, практически, бездонная яма, в которую я продолжу погружаться ещё очень долго и точно не за один раз. На этом я закончу первую часть знакомства с этим потрясающим автором.
