В этой истории, случившейся в далеком 1428 году, когда еще не было толком России, а великое княжество Московское еще не покорило шестую часть всей земной суши, а было хоть и одним из самых важных, но не самым сильным игроком в сложных политических раскладах тогдашних правителей.
В зиму 1428-1429 годов татарский отряд под командованием царевича Мухаммед-Ходжи и эмира Алибабы неожиданно прошел лесами из булгарского ордынского улуса к Галичу:
«… Придоша татары к Галичу, града не взяша, а волости повоеваша…»
Постояв около Галича месяц и поняв, что здесь им ничего не светит, татары ушли. Как оказалось, недалеко – до Костромы, которую в отличие от Галича им удалось захватить неожиданным ударом
«На Крещение же приидоша изгоном на Кострому и попленьши, отъидоша на низъ Волгою…»
Спустить татарам набег с рук было нельзя, не те времена были, народ бы не понял бездействия великокняжеской власти. И хотя великому князю Василию Васильевичу на тот момент исполнилось всего 13 лет, погоня отправилась за ополонившимся набегом. Великий князь, точнее, конечно, его опекуны, отрядили погоню
«князь же великий посла за ними дядь своих, князя Андрея и Костянтина и с ними Ивана Дмитриевича съ своими полки…»
Князья Андрей и Костянтин – дяди великого князя Андрей Дмитриевич Можайский и Константин Дмитриевич Угличский. Иван Дмитриевич – это боярин Всеволож. Этот тот самый интересный персонаж, который через несколько лет, пресмыкаясь перед татарским ханом Улу-Мухаммедом, выторговал великое княжение для мальчишки Василия в споре с его дядей Юрием.
Воеводы верно оценили, что раз татары ушли вниз по Волге, то нет никакого смысла идти к Костроме и потом гнаться за врагами. Проще их перехватить. Например, у Нижнего Новгорода, который они непременно должны пройти. И русские полки отправились туда.
Но когда собранная погоня добралась до Нижнего Новгорода, то оказалось, что татары эти края уже проскочили. И тогда большое начальство решило, что его миссия выполнена – гнаться попробовали, не получилось. Ну а смерды – бог с ними, бабы еще нарожают:
«доидоша же до Нижнего Новагорода и ту не угонивши ихъ възвратишася…»
Всеволожу это любви на Москве не добавило. Тем более, что пока большое начальство решило, что хватит, повоевали, в пришедшем в Нижний Новгород войске нашлись те воеводы, которые свое дело знали строго и спускать татарам не собирались.
Звали двух этих воевод Федор Давыдович Пестрый Стародубский и Федор Константинович Добрынский. Они не командовали походом, но свой вес имели и ратники у них в подчинении были. Так вот эти двое
«…утаився от князей и у воевод, своими полкы погнаша за татары и угониша зад ихъ, побиша татар и бесермен и полонъ весь отняша, а церевича и князя Алибабы не догониша…»
То есть, собрав мобильный отряд, двое воевод, видимо среднего звена, причем один из них, Федор Пестрый, совершенно точно был на тот момент довольно молод, потому что последний свой поход он совершил в 1471 году, через 42 года после этих событий, бросились в погоню.
Могу предположить, что нашлись ратники, недовольные решением пришлого Всеволожа, забравшего слишком много власти при дворе молодого московского князя, решили без старших воевод сами выполнять ту работу, которую им выполнять было положено по статусу. И выполнили ее отлично – потому что татар догнали, разгромили, пленников отобрали, правда, сами главари татарского набега ушли.
Через год Федора Пестрого поставили во главе ответного русского набега, в ходе которого русская рать разгромила Булгар целиком и полностью. Так тогда было принято – кровь за кровь, удар за удар. По-другому тогда было нельзя, вся эта толерантность придумана в наше относительно мирное время и то не везде.
Как я уже писал выше, дальнейшая военная карьера Федора Пестрого была долгой и достаточно успешной. В весьма пожилом возрасте, в 1471 году он, к примеру, приводил в подчинение великому князю московскому Пермскую землю.
У Федора Добрынского дальнейшая карьера оказалась не такой длинной. Мы не знаем сколько лет ему исполнилось в начале 1429 года, когда он бросился в погоню за татарами. Но зато нам известно, что в отличие от многих бояр и воевод, он всегда держал сторону молодого московского князя Василия Васильевича в ходе начавшейся на Руси усобицы в московском княжеском доме. С князем Василием он отправился и в несчастную битву у Суздаля в 1445 году. В той битве великий князь попал в плен и это – единственный случай в русской истории, когда правитель государства оказывался в вражеском плену. А Федор Добрынский в той битве сложил голову.
Но на этом я еще не закончу рассказ об этом воеводе и его семье. Потому что Федор Добрынский – дед еще одного славного русского военачальника – Ивана Хабара Симского. Внук тоже хорошо послужил Московскому государству везде, где ему доводилось драться во славу и для прибытка своего князя и пополнения своего собственного кармана. Недаром он заслужил за удачливость прозвище Хабар.
Напомню только один из знаменитых подвигов Ивана Хабара:
В 1521 году, оказавшись воеводой в только что присоединенном к Московскому государству Переяславле Рязанском, он хитростью смог забрать у крымского хана Мухаммед Гирея грамоту с обязательством от великого князя Василия III платить дань, аналогичную той, которую платили во времена Золотой Орды.
А вообще история Ивана Хабара, конечно, заслуживает отдельного рассказа. Настолько много всего успел совершить этот воевода, что остался в летописях и истории несмотря на то, что не относился к самым знатным боярским и княжеским родам.
---------------
Для того, чтобы было удобнее находить мои статьи на Дзене, подпишитесь на канал и тогда его удобно изучать в разделе подписок.