— Ну, это… Как бы… Такие дела… — Альдест забыл все заготовленные заранее речи, которыми он намеревался преподнести свой подвиг.
— Расскажи мне свою историю, — барон поднял взгляд на пленника, пристально глядя на него. Холодные голубые глаза проникали в самую душу. Человек оледенел от этого взгляда. — Мне доложили, что ты явился из Моркорда, — продолжал барон, медленно, тщательно проговаривая каждое слово, словно пытаясь заворожить. — Это правда? С чем ты пришел? Скажи мне, почему я не должен повесить тебя прямо сейчас, как шпиона?
— Какая тебе польза от моей смерти? — первое, что пришло в голову.
— А какая польза от твоей жизни? — бросил барон. Показалось, что уголки его губ дрогнули в усмешке.
— Я мало что могу рассказать, — пленник смотрит прямо на барона, внутри всё дрожит.
Рассказ занял всего пару минут.
— Это всё? — задумчиво спросил барон после того, как пленник замолчал.
— Всё, что я помню. Что было до этого и, как оказался в пустыне, я не знаю.
— Звучит как-то… неправдоподобно, не находишь? Почему я должен тебе верить?
Барон потушил свой ледяной взгляд, в глазах появился интерес.
— Я без сопротивления сдался, хотя с лёгкостью мог одолеть свою охрану, — пожал плечами пленник, кивая на старосту.
Тот возмущённо пыхтя, придвинулся к пленнику, с явным желанием ударить его, как следует. Барон жестом приказал остановиться, отойти.
— Даже если это так, — барон постучал костяшками пальцев по столу. — По-другому ты не смог бы проникнуть в замок.
— Я мог обойти деревню и попасть прямо в город, смешавшись с толпой.
Барон изумлённо посмотрел на человека:
— Попасть в город? Серьёзно? Город закрыт! Ты не смог бы войти в него, а тем более смешаться с толпой! Как ты мог заметить, пока шёл сюда, толпы также нет.
— Я этого не знал… тогда, — человек опустил голову, понимая, что сказал глупость.
— Мы возвращаемся к тому, что в город, иначе как пленённым, тебе было не попасть, — барон посмотрел в глаза чужаку. — И, чтобы остаться в живых, тебе нужно убедить меня в том, что ты не шпион. Независимо от того, являешься ты им или нет. Этим ты и занят.
Человек осознал, что попал в ловушку. Обстоятельства, не зависящие от него, смерть придворного, перечёркивают всё. Любые доводы в пользу того, что он мирный человек, барон легко разрушит. Да и нет их, этих доводов. Он сам не знает, с какой целью пришёл в город. Поиск воспоминаний, не довод. Не может он обелить своё имя, потому что у него нет имени.
— Я хочу только узнать, кто я, — предпринял человек последнюю попытку. — Убить меня Вы всегда сможете, я полностью в Вашей власти. Но, если у Вас есть возможность вернуть мне память, если есть хоть малейший шанс на это, умоляю, помогите мне.
Барон задумался.
— Мне нужно время, решить, что с тобой делать, — сказал он после долгого молчания. — Стража! Отвести его в камеру!
От стены отделились три фигуры. Вначале показалось, что они возникли прямо из воздуха, но, присмотревшись, человек заметил в зале и других стражников. Они были тенями, сливающимися со стенами, но готовыми в любой момент сорваться со своих мест и защитить барона ценой собственных жизней.
Пленника окружили. Впереди шëл огромный, на две головы выше человека, воин. Безоружный. По крайней мере, человек не заметил у него ничего, что могло бы сойти за оружие. Позади два стражника поменьше, держа руки на рукоятях мечей, готовые воспользоваться ими при малейшей опасности. Альдест остался в зале, по всей видимости, желал получить награду за поимку шпиона.
Они спускались вниз по освещённой факелами винтовой лестнице. Стены скользкие от влаги и плесени. С каждым витком лестницы факелы появлялись всё реже, становилось всё мрачнее и холоднее. Стражники шли молча, раздавая тычки, если пленник замедлял шаг. Лестница закончилась длинным коридором, по концам которого чадили два факела, вставленные в железные держатели. Они скорее обозначают размеры коридора, чем освещают его. По одну стену коридора расположены двери, обитые железом, порядком проржавевшие. В дверях вырезаны окошки, перекрытые металлическими полосами. По коридору неспешно ходит стражник, освещая себе путь факелом. Факел отбрасывает длинные колеблющиеся тени. Другой стражник неподвижно стоит у входа.
Дверь одной из камер с громким, терзающим уши скрежетом, открылась. Пленника втолкнули внутрь и захлопнули за ним дверь, не посчитав нужным развязать руки. Толчок был настолько сильным, что пленник сделал несколько быстрых шагов, стараясь сохранить равновесие, запнулся обо что-то и, изворачиваясь, полетел на пол. Упал боком, ударившись плечом о каменный пол.
Когда боль утихла, человек, помогая себе всем телом, встал на колени, поднялся на ноги. В камере темно. Факелы не полагаются арестантам, а окон в подвале нет. Вспомнился лес с его мраком и сыростью. Осмотрелся, как только глаза привыкли к темноте. Различил клок соломы на полу, о которую и запнулся, влетая в камеру. Солома служит узникам постелью. Судя по запаху, исходившему от неё, она далеко не первой свежести, а попросту говоря, давно сгнила. Над соломенной лежанкой в стене на уровне глаз вмуровано небольшое кольцо, от которого идёт массивная цепь, заканчивающаяся кандалами.
«Не приковали, — подумал человек. — Это, наверное, хорошо».
Больше в камере ничего нет. Человек устроился на соломе и закрыл глаза. Остаётся только ждать решения барона.