«С возрастом Эко становится только лучше» - так можно начать и рекламу экстракорпорального оплодотворения, и текст про любую книгу Умберто Эко. Я все же выбрал второе: каждый новый прочитанный мною роман (статья, лекция) умудряется приятно ударить по яйцам, хотя и думаешь, что с последней встречи ты явно стал искушённее.
«Остров накануне». О чем сюжет? - да неважно. Сюжет у Эко всегда закрученный и наименее важный.
Не, ну пару слов надо: Есть вымышленный автор текста (далее - Дескриптор), который описывает историю Роберта, французского итальянца, живущего вроде бы в 1642(все равно не проверите) году. Жизнь Роберта дошла к Дескриптору в виде дневников (да не убоитесь вы банальности), и описывает, как Роберт пережил кораблекрушение и оказался один на брошенном корабле. В дневниках Роберт по любому поводу придаётся воспоминанием и рассказывает Дескриптору все своё прошлое. Дескриптор рассказы Роберта нам ретранслирует, снабжая их комментариями. Через эту призму мы и наблюдаем за очередным Робинзоном.
Что же есть этот роман?:
1. Остров накануне - это порнография для эрудита. 47,25% романа - это переиначенные тексты, Декарта, Сен Симона, Рабле, Фомы Аквинского, сонма прочих мудрецов и вписывание своего персонажа в исторические события (Войны, придворные интриги…). Честно говоря, я не фанат постмодернистской (а вернее постструктуралистской) страсти цитирований, поэтому удовольствие в узнавании кого-то (о, это же оммаж к тому-то; о, батенька, да это же перифраз этого) меня минует. Да и я потом гуглил, кого цитировал Эко - дак вот, хер знает кто большенство этих людей. Думаю знают о них только всякие эки, поэтому эту составляющую часть можно дурновкусно обозначить как «эконанизм». Но это не значит, что вам не понравится.
2. Остров накануне - это смешно. Дневник Роберта словно письмо-новелла в лучших традициях французских салонов («Это яство было столь восхитительно и сладко, что ощущение коварства только усугубилось»). Роберт неуместно использует термины (к примеру, название корабельных снастей он использует обильно и неграмотно, словно я, когда начитался Джека Лондона). Но от всего этого страдаем не мы, а Дескриптор, который нам иронично демонстрирует фрагменты лучших фейлов: «Сон (Роберта) соответствовал регламенту барокко, по которому даже в грезах, пропорции обязаны украшать концепт, преувеличения». Как Парфёнов в «намедни» Эко кратко отображает нам характерные истории периода: как происходили осады городов («До оных пор осаждающие обязывались снабжать провиантом осажденных»), как формировались карты, какие были представления у учёных (верующих и светских), чем жили иезуиты, мушкетеры, кардиналы, короли - и нам, цвету истории (зумерам, бумерам, дотерам и т.д.), это все кажется смешным и абсурдным. Отдельно стоит наблюдать за выстраиванием брачной игры континентальных особей семнадцатого века, за ее пуританством и безудержной символичностью. Например, так Роберт воспринимает беличий воротник на плечах возлюбленной: «Прижимает невинную мордочку к девственным всхолмиям, а пушистый хвост касается ее щеки» (читать с интонацией секса по телефону).
3. Персонаж Роберта заслуживает отдельной циферки, ведь роман без достойного протагониста - картофель фри без соуса (вы можете убеждать себя, что вам так тоже хорошо, но вы просто зажопили 30 рублей). Роберт - мелкий аристократ, успевший малость повоевать, успевший влюбиться, заиметь врагов и покровителей, узнать кое-что о науках. Роберт - в лучших традициях Умберто Эко - капсула эпохи с довеском страхов, переживаний и паранойи. Из детства главного героя мы узнаём невинные зачатки, случайные события. В подростковом он уже попадает под их влияние. Во взрослом – под их преследование. Перенесённая чума отражается отбитым бесстрашием к болезням, смерть отца - боязнью света. Но причина этим влияниям - сам Роберт, его искренняя уверенность в направленность (телеологию) этих событий.
4. Но не подумайте, что это просто исторически-ироничный роман с выписанным главным героем. Когда мы вместе с Умберто иронизируем, например над той же восторженностью эпохи, не стоит думать, что ее комичность и парадоксы не видны персонажам. Эко описывает размышления персонажей о своей современности, направляя их на наш социум с ухмылкой Балотелли. Т.е. существование культурного зазора между нашей и описываемой эпохой, позволяет нам выслушать все, касаемо нас, без скепсиса к нравоучению. Именно чтоб создать этот зазор, избавиться от иронии, разъяснить термины и отсылки и нужен Дескриптор. Его функция, как у тамады на свадьбе: быть источником всех тостов, стереотипов и архаизмов (это не мы хотим ловить букет и опускать карандаш в бутылку - так придумал тамада) - но без него мы просто нажремся. Наличие Дескриптора превращает роман «Остров накануне» в произведение о структуре романа. Именно благодаря Дескриптору мы наблюдаем за тем, как сходящий с ума Роберт пишет на корабле уже свой собственный роман. Такой роман, который позволит Роберту пережить все случившееся, поверить, что обвинения в государственной измене, провал на любовном фронте и т.д. не глупая случайность, а часть большого замысла злопыхателя (который в фантазии Роберта является его тайным злобным братом близнецом и я не шучу). Иногда Роберт будет делать все, чтобы доказать своё с этим братом различие. Так, через роман, главный герой будет заниматься упорядочиванием себя же (т.е. воображаемым читателем романа Роберта и является сам Роберт).
Так планы и идеи, требующие отдельной проработки в формате статей, лекций и трактатов (что и делает тот же Эко) в «острове накануне» вмещаются и перетекают друг в друга органично и незаметно. Представление о божественной гармонии меридианов планеты, о создании мира, об относительности времени, об эманациях Плотина и т.д. умещаются в приключенческий роман, в Робинзона Крузо. Это я к тому, что не стоит боятся занудности книги, основываясь на занудности этого «обзора». Роман Умберто Эко - это пицца четыре сыра (да простят мне национализм и пошлость этого сравнение). Да, каждый сыр отдельно заслуживает дифирамбов, но, когда мы едим эту пиццу, нам насрать.
Больше ненужного на https://t.me/pominkipografomanu
