Жил в одной деревне обычный советский гражданин, звали его Николай. Всю жизнь работал в колхозе скотником, вместе с женой воспитывал троих детей, держал в собственном дворе домашних животных и птицу.
По причине трезвого образа жизни Николая селянки завидовали его жене и ставили его в пример своим мужьям. Ну, а последние, в свою очередь, считали его человеком не от мира сего.
И вот пришли лихие девяностые. Колхоз распался, работать стало негде, многие селяне подались на заработки в большие города. А те, кто остался, откровенно спивались.
Николай и в это тяжелое для простого деревенского человека время не стал превращаться в раба зеленого змия. Наслушавшись с экрана телевизора речей знаменитых в то время экстрасенсов, он объявил себя травником.
— Врут они все, эти новомодные проходимцы. А я потомственный знахарь. В третьем поколении, между прочим. Любую болезнь смогу вылечить, — как-то заявил он во время деревенских посиделок.
— Это кто же у тебя в роду знахарем-то был? Я что-то ничего подобного о твоих родителях и дедах не слышала, — усомнилась ближайшая соседка баба Мотя, третью неделю маявшаяся бронхитом.
— А тогда не принято было говорить про это, — отмахнулся Николай. — Вот ты сейчас сидишь и кашляешь. Поедешь к врачам в район, так они тебя в больницу упекут, а там сейчас и есть-то нечего. И лекарств, говорят, нет. Да и настоящих докторов там не осталось, потому как они все на рынке китайским ширпотребом торгуют. А я тебе экологически чистую травку могу заговорить. Придешь домой, заваришь чаек, и кашель твой как рукой снимет, — авторитетно заявил он.
— Ну, заговори, — сдалась баба Мотя. — А то и правда спасу нет от этого кашля. Душит и душит, особенно ночью, — вздохнула она.
— Сейчас будут тебе лечебные травки, — кротко улыбнулся Николай и отправился к себе во двор.
Какую уж траву он выдал бабе Моте, никто толком сказать не мог. Но пожилая женщина на следующий день рассказывала соседям о чуде — кашель прекратился в тот же вечер, да и ночью спала, словно сурок в собственной норке.
С тех пор народная молва провозгласила Николая настоящим знахарем, а во двор к нему потянулись страждущие даже из окрестных сел. Новоявленный лекарь с них денег не брал, утверждал, что те являются самым главным злом в жизни человечества.
Прошло несколько месяцев, пациенты Николая выздоравливали и старались благодарить его кто чем мог — и продуктами, и домашней живностью, и дровами, и углем.
— Все богатеешь, — в один прекрасный день заметил сильно пьющий односельчанин Витька. — А ну как не вылечишь кого-нибудь? Думаешь спасибо тебе скажут? Приедут, да и отнимут все нажитое добро, — пьяно хохотнул он.
— Не пил бы ты лучше, — вздохнул Николай в ответ. — А мне ни денег, ни всего этого добра не жалко, — показал он рукой на собственный двор.
— Ты меня не воспитывай, все равно у тебя ничего не получится. Лучше ответь -таки и не жалко тебе добра? — икая спросил земляк. — Это же по какой-такой причине тебе ничего не жалко? — допытывался он.
— А скоро конец света будет, — снова вздохнул новоявленный лекарь. — Заруби, Витька, себе на носу — я знаю о чем говорю, — добавил он.
— И когда его ждать? — ошарашенно спросил тот.
— А как только зажгу костер, так и начнется, — вполне серьезно произнес Николай и неспешным шагом направился в собственный двор.
Пьяный Витька стоял, словно пригвожденный к земле, несколько минут. Видимо, соображал, что ему делать и куда бежать. А затем на заплетающихся ногах поплелся ко двору бабы Моти.
— Витька, тебе чего надо в моем дворе? — осведомилась та.
— Колька сказал, что конец света совсем скоро наступит, — почти шепотом произнес Витька.
— Не мог такого сказать Николай. Ты, видно, допился до ручки, вот и мерещится всякое, — попыталась отмахнуться баба Мотя.
— Вот те крест святой, — несколько раз кряду перекрестился нетрезвый односельчанин. — Правду говорю, сама у него спроси.
Витька, конечно, был легкомысленным, но чтобы он так неистово крестился, баба Мотя видела впервые. Поэтому насторожилась.
— А когда он начнется, не сказал? — осторожно спросила пожилая женщина.
Дело было осенью, селяне на собственных огородах уже сжигали опавшую листву. И когда пахнуло дымком с участка Николая, ничего не знающая баба Мотя осталась спокойна. А вот Витьке стало совсем не по себе.
— Вот он, конец света, не шутил Николай! Люди, спасайтесь, кто как может! — заголосил он на всю деревню и опрометью кинулся к своему двору.
Переполошив селян, Витька закрылся в собственном доме на все замки и не выходил до позднего вечера. Зато, как утверждали потом соседи, он стал убежденным трезвенником. А еще через полгода к нему вернулась пару лет назад сбежавшая жена.
Стресс сказался? Или это был один из методов лечения знахаря?
И да, эту историю на прошлой неделе я услышала в Тверской области.
Друзья, спасибо, что прочитали очередной мой рассказ. Благодарю за лайки, репосты и комментарии)
Мой новый рассказ о том, что нужно бояться собственных мыслей ЗДЕСЬ
Прямые ссылки на все мои рассказы ЗДЕСЬ