Сочинение 1
Как люди проявляли заботу друг о друге в годы войны? Ответ на этот вопрос является главной мыслью в тексте К. Г. Паустовского и жизнеутверждающим принципом в годы войны.
Писатель рассказывает о том, как транспортировали раненых с Брестского вокзала Москвы до главного военного госпиталя в Лефортове. Кондукторы не ограничивалась только привозом раненых. Они осторожно переносили их и переживали за женщин, которые приходили в надежде увидеть родственников. Они боялись, что кто-нибудь из женщин встретит «родного искалеченного человека». Кондукторам не были безразличны к горю совершенно незнакомых людей.
Заботу проявляли и сами раненые. Они успокаивали женщин самыми простыми словами, которые «простой русский человек носит в себе про черный день и поверяет только такому же простому, своему человеку».
Оба примера: описание заботливого отношения кондукторов к раненым и их забота о женщинах, приходящих к поезду, и взаимное добросердечное отношение раненых к женщинам – говорят о том, что людей, которые бы оставались равнодушными в данный момент, не было. Народ не очерствел от горя, смертей и страданий.
Позиция рассказчика заключается в следующем: он до сих пор живет этими воспоминаниями – лефортовскими ночами. Он хотел донести до читателей то, что останется в его душе навечно: глубокую сердечность людей, их бескорыстную заботу и истинное беспокойство даже за состояние пленных.
Я согласна с позицией рассказчика и думаю, что массовая душевная забота людей друг о друге во многом играет потрясающую роль в победе. Неустанная забота друг о друге объединяла в те военные годы людей и помогла выстоять. «Я помогу – может, кто-то и моим сейчас помогает», - удивительный нравственный постулат!
Как литературный аргумент я хочу привести пример из повести В. Закруткина «Матерь человеческая». Крестьянка Мария во время Великой Отечественной войны осталась на сожженном хуторе одна. Увидев в погребе своего дома немца, она хотела заколоть его вилами, но не смогла. Потом она лечила его как своего сыночка и похоронила, когда он умер. Забота о человеке любой нации, любого возраста, который находится в тяжелом состоянии, становится душевной «обязанностью», его физическая боль - сердечной болью ухаживающего.
Итак, люди не остаются в стороне от военных проблем, не пренебрегают разными обязанностями по уходу за ранеными, не становятся равнодушными к страданиям других. Трудно поверить, как не истощалась их душевная сила и как не уменьшалась их забота о своих соотечественниках. В годы войны такая забота становится равносильной нравственному подвигу.
Сочинение 2
В чем заключается бесчеловечность войны?
Войны беспощадны, кровавы и бесчеловечны. Доказательства этому мы находим в тексте К.Г. Паустовского, в котором дан ответ на вопрос – в чем заключается бесчеловечность войны.
Автор рассказывает о том, как женщины приходили к поездам, где грузили раненых. Ими постоянно владело мучительное беспокойное ожидание: они хотели увидеть своих родных. Но не встречали тут их. Но озабоченность не проходила, потому что впечатление от раненых было удручающим. Нервная нагрузка на плечи женщин увеличивалась. И чем дольше они всматривались в лица солдат, тем больше в них усиливалось затаенное опасение, которое перерастало в тревогу: неужели убит? Беспощадность войны проявлялась в нервных перегрузках всех, без исключения, участников военных событий.
Еще одним аргументом, подтверждающим жестокость войны, является описание автором состояния австрийского пленного, раненного в горло. Он назвал человека, ухаживающего за ним, «братом». Автору показалось, что он хотел объяснить, что на войну не по своей воле, а «по воле "швабов" прямо из своей деревни». Таким образом, антигуманность войны подтверждается еще и тем, что в годы испытаний своей судьбой распоряжается не сам человек.
Рассказывая о страданиях женщин и раненых, судьба которых зависит от страшной обстановки, автор иллюстрирует жестокость военного времени.
Автор, описывая внутреннее состояние людей во время войны, утверждает, что война ужасна и кровава, она несет смерть, ранения, осознание человеком своей страшной зависимости от нее.
Из обширных современных информационных источников, из художественных произведений известно, что в годы Великой Отечественной войны гнетущие чувства обуревали людьми, и они не могли избавиться от мысли: «не убьешь ты, убьют тебя». Острое беспокойство появлялось, когда провожали родственников на фронт. Люди оставались без жилья, жили в землянках, впроголодь. Война вносила свои жестокие нормы, и хлеб по карточкам приобрел для людей особый вкус и ценность. Большое смятение мирному населению причиняли внезапные тревоги, вызванные появлением вражеских самолетов. Опасение достигало высшей точки, оно висело в воздухе и, казалось, мешало дышать.
Итак, бесчеловечность войны заключалась в глубочайшем человеческом горе и отчаянии. Ведь всё, что есть самого страшного в жизни людей, это и происходило во время любой войны.
Ни одна война не проходила без повсеместной горечи от смертей, ранений, голода и холода, инвалидности людей, длительных разлук, непрекращающегося душевного беспокойства. Постоянная тревога, тоска, постоянный ужас типичны для военного времени. Бесчеловечность грозного времени слышится в словах людей, которые прошли через эту бесчеловечность: «война не знает выходных», «будь она неладна!»
Сочинение 3
Что объединяло людей в годы войны? На этот важный для потомков вопрос К. Г. Паустовский отвечает, описывая ситуацию в годы войны, когда забота о раненых объединяла людей. Трамвайщики перевозили раненых с Брестского вокзала до военного госпиталя в Лефортово и помогали санитарам грузить их и переносить раненых по дну оврага, где протекал ручей. Люди военной поры не делили ответственность на свою и не свою, не оставались равнодушными и не стояли в стороне от важного общего дела.
Формировавшиеся веками народные традиции о заботе и помощи становились в тяжелое время особенно важными. Они и роднили людей в едином гуманном порыве. Кроме заботы, которая связывала людей во время войны, ещё одним доказательством рассматриваемого автором вопроса, являются общие искренние добрые мысли, которыми живут люди. Перед смертью солдат-австриец сказал слова, которые сначала были непонятны рассказчику-кондуктору. Казалось, между этими двумя людьми не было ничего общего, что могло бы их объединить. Впоследствии, обдумывая слова умирающего, рассказчик понял, что мир — это такое состояние, которое хочет чувствовать человек любой национальности. Именно мир, а не война роднит простых людей, которые по вине других вынуждены поднимать оружие против братьев. Неважно, что эти мысли пришли раненому австрийцу только перед смертью. Может быть, они были тайными и умирающий жил ими в душе все годы войны.
Горестное недлительное общение раненого и человека, который позаботился о нем, сблизило их. Помощь раненым и взаимные добрые признательные мысли противоборствующих сторон — эти аргументы приведены автором для доказательства главной мысли о том, что общая забота о тех, кто пострадал во время войны и общие миролюбивые принципы жизни объединяют людей.
Писатель доказал, что объединяло людей во время войны заботливое отношение к раненым и добрые мысли противников о том, что людей заставляют воевать, хотя они хотели бы мира. Забота о других и добрые идеалы, ради которых и должен жить человек — вот, что может сплачивать людей в суровое время. Об этом и хотел сказать К.Г. Паустовский.
Я согласна с автором и приведу пример из истории нашей страны. В годы Великой Отечественной войны заботливое отношение людей друг к другу сыграло значительную роль в деле победы. Медсестры солдатам, командиры подчиненным, тыл фронту — все помогали всем, как могли. Порой советские люди заботились даже о раненых противниках.
Итак, опасная военная обстановка сплачивала людей, и все становились заботливее, милосерднее. Общее горе и необходимость проявления заботы, общая добрая нравственность, воспитанная в людях любой национальности, — всё это сближает людей всего мира.
ТЕКСТ
Сверкающий дуговыми фонарями, как бы расплавленный от их мелового шипящего света, Брестский вокзал был в то время главным военным вокзалом Москвы. С него отправлялись эшелоны на фронт. По ночам к полутемным перронам крадучись подходили длинные пахнущие йодоформом санитарные поезда и начиналась выгрузка раненых.
Каждую ночь, часам к двум, когда жизнь в городе замирала, мы, трамвайщики, подавали к Брестскому вокзалу белые санитарные вагоны. Внутри вагонов были устроены подвесные пружинные койки.
Ждать приходилось долго. Мы курили около вагонов. Каждый раз к нам подходили женщины в теплых платках и робко спрашивали, скоро ли будут грузить раненых. Самые эти слова - "грузить раненых",- то есть втаскивать в вагоны, как мертвый груз, живых, изодранных осколками людей, были одной из нелепостей, порожденных войной.
- Ждите!- отвечали мы. Женщины, вздохнув, отходили на тротуар, останавливались в тени и молча следили за тяжелой вокзальной дверью.
Женщины эти приходили к вокзалу на всякий случай - может быть, среди раненых найдется муж, брат, сын или однополчанин родного человека и расскажет об его судьбе.
Все мы, кондукторы, люди разных возрастов, характеров и взглядов, больше всего боялись, чтобы какая-нибудь из этих женщин не нашла при нас родного искалеченного человека.
Когда в вокзальных дверях появлялись санитары с носилками, женщины бросались к ним, исступленно всматривались в почернелые лица раненых и совали им в руки связки баранок, яблоки, пачки дешевых рассыпных папирос. Иные из женщин плакали от жалости. Раненые, сдерживая стоны, успокаивали женщин доходчивыми словами. Эти слова простой русский человек носит в себе про черный день и поверяет только такому же простому, своему человеку.
Раненых вносили в вагоны, и начинался томительный рейс через ночную Москву. Вожатые вели вагоны медленно и осторожно.
Чаще всего мы возили раненых в главный военный госпиталь в Лефортово. С тех пор воспоминание о Лефортове связано у меня с осенними холодными ночами. Прошло уже много лет, а мне все чудится, что в Лефортове всегда стоит такая ночь и в ней светятся скучными рядами окна военного госпиталя. Я не могу отделаться от этого впечатления потому, что с той поры я ни разу не был в Лефортове и не видел военный госпиталь и обширный плац перед ним при дневном свете.
В Лефортове мы помогали санитарам переносить тяжелораненых в палаты и бараки, разбросанные в саду вдалеке от главного корпуса. Там по дну оврага шумел пахнувший хлором ручей. Переносили раненых мы медленно и потому зачастую простаивали в Лефортове до рассвета.
Иногда мы возили раненых австрийцев. В то время Австрию насмешливо называли "лоскутной империей", а австрийскую армию - "цыганским базаром". Разноплеменная эта армия производила на первый взгляд впечатление скопища чернявых и невероятно худых людей в синих шинелях и выгоревших кепи с оловянной кокардой и насквозь пробитыми на ней буквами "Ф" и "И". Это были инициалы впавшего в детство австрийского императора Франца-Иосифа.
Мы расспрашивали пленных и удивлялись: кого только не было в этой армии! Там были чехи, немцы, итальянцы, тирольцы, поляки, босняки, сербы, хорваты, черногорцы, венгры, цыгане, герцеговинцы, гуцулы и словаки... О существовании некоторых из этих народов я и не подозревал, хотя окончил гимназию с пятеркой по географии.
Однажды вместе с нашими ранеными ко мне в вагон внесли длинного, как жердь, австрийца в серых обмотках. Он был ранен в горло и лежал, хрипя и поводя желтыми глазами. Когда я проходил мимо, он пошевелил смуглой рукой. Я думал, что он просит пить, нагнулся к его небритому, обтянутому пересохшей кожей лицу и услышал клекочущий шепот. Мне показалось, что австриец говорит по-русски, и я даже отшатнулся. Тогда я с трудом повторил:
- Есмь славянин! Полоненный у велика-велика битва... брат мой.
Он закрыл глаза. Очевидно, он вкладывал в эти слова очень важный для него и непонятный мне смысл. Очевидно, он долго ждал случая, чтобы сказать эти слова. Потом я долго раздумывал над тем, что хотел сказать этот умирающий человек с запекшимся от крови бинтом на горле. Почему он не пожаловался, не попросил пить, не вытащил из-за пазухи за стальную цепочку полковой значок с адресом родных, как это делали все раненые австрийцы? Очевидно, он хотел сказать, что сила ломит и солому и не его вина, что он поднял оружие против братьев. Эта мысль соединилась в горячечном его сознании с памятью о кровавом сражении, куда он попал по воле "швабов" прямо из своей деревни. Из той деревни, где растут вековые ореховые деревья, бросая широкую тень, и по праздникам пляшет на базаре под шарманку ручной динарский медведь.
(По К. Г. Паустовскому*)
* Константин Георгиевич Паустовский (1892-1968) — известный русский писатель, классик отечественной литературы.