…В один из первых мартовских дней 1870 года по рыхлому снегу, но еще не раскисшей проселочной дороге ехали парные сани. Пассажир, солидный молчаливый мужчина, и маленький разговорчивый старичок-извозчик с жиденькой седой бородкой, похожей на гусиный пух.
– Прости меня, барин, невежу. Пошто в наши края пожаловали? По делам службы, или сродственники в гости пригласили?
– Художник я, – отвечал задумчивый седок.
– А што на своих картинах задумал нарисовать-то?
– Да вот хочу весну показать: как снег тает, как птицы прилетают из далеких стран, песни начинают петь, гнезда вьют, как солнце поднимается все выше.
– А чево тут дивного, барин? Нам и без картин все это известно: после весны наступает лето, после лета – осень… Ты лучше бы что-нибудь необнакновенное нарисовал, чтобы удивление взяло.
– Ладно, постараюсь, – сказал, добродушно улыбаясь, художник.
Это был знаменитый живописец, академик Алексей Кондратьевич Саврасов.
Молвитино, большое село недалеко от Костромы, но глухомань беспросветная. По преданию аборигенов, в здешних местах родился Иван Сусанин, «положивший живот» за царя. Саврасов приехал сюда на этюды, как он выразился, чтобы не пропустить дни Герасима-грачевника, когда эти птицы прилетают в чудесную среднюю полосу России. Он жил сюжетом, который задумал давно и держал в тайне даже от жены.
По приезде в село Саврасов сразу же направился на его окраину. Вечерело. Кричали грачи. Исчезали последние лучи солнца. Художник вдыхал мартовский пьянящий воздух. Здесь, на околице обычного русского села, всем сердцем ощутил он остроту и силу того чувства, что принято называть вдохновением.
…Способного к рисованию Алексея Саврасова в двенадцатилетнем возрасте приняли в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Это заведение не было похоже на чопорную, холодно-официальную Петербургскую Академию художеств, которая находилась под постоянным присмотром императора. В демократической «московской академии» занимались дети купцов, мещан, ремесленников, мелких чиновников, духовенства, вольноотпущенные крестьяне. С одним из лучших учебных заведений России связаны имена целой плеяды замечательных русских живописцев: Василий Перов, Иван Шишкин, Владимир Маковский, Исаак Левитан, Сергей Коровин, Михаил Нестеров, Николай Касаткин, Василий Тропинин и многие другие или учились, или преподавали в этом храме искусств.
В 1850 году на торжественном собрании Художественного общества выпускникам училища были вручены аттестаты. За картину «Вид Московского кремля при луне» и два этюда Алексей Саврасов получил звание неклассного художника с отличием. Запомнились напутствия старейших мастеров кисти: «Работайте и работайте! Ни дня без рисунка. Пусть это будет небольшой набросок, не важно. Работать надо постоянно. И больше пишите с натуры. Следуйте природе, она – наш великий наставник».
Свободный художник Саврасов после выпуска часто навещал училище, бывал на занятиях любимых преподавателей, интересовался работами воспитанников, выезжал с ними писать этюды на природе.
В мае 1854 года приехавшая в Москву великая княгиня Мария Николаевна, президент Академии художеств, посетила училище, чтобы ознакомиться с тем, как готовят будущих живописцев и ваятелей, призванных своим талантом прославить Россию. Всем была известна любовь к искусству этой, как отмечал Герцен, «умной и образованной женщины». Ее коллекцию картин украшали полотна величайших художников мира: Боттичелли, Перуджино, Рафаэля, Тициана…
Она доброжелательно отозвалась об успехах училища и изъявила желание приобрести несколько понравившихся ей работ, в том числе два этюда Саврасова. Вскоре после отъезда высокой гостьи училище и дом Саврасовых всполошила невероятная новость: Мария Николаевна пригласила Алексея писать виды на ее даче под Петербургом. Такой поворот судьбы был на грани фантастики. Дочь государя не только купила «картинки» сына, по выражению отца Саврасова, но и пригласила его к себе. Неисповедимы пути господни!
На великокняжеской даче молодому художнику отвели отдельную комнату в одном из подсобных помещений, и уже на следующее утро, побродив по берегу Финского залива, он взялся за карандаш. Количество рисунков росло с каждым днем, но только через месяц Саврасову сообщили, что его желает видеть великая княгиня.
– Рисунки ваши мне понравились, – сказала при встрече Мария Николаевна, – они правдивы, чувствуется рука талантливого мастера. Верю, что в будущем вы напишете немало прекрасных полотен.
После небольшой паузы красавица-княгиня задала вопрос:
– Где вы думаете устроиться в будущем, где хотели бы жить и работать?
От неожиданного вопроса Саврасов растерялся, но, помедлив с ответом, твердо сказал, что хочет возвратиться в Москву. Ответ несколько удивил княгиню. Одаренному художнику нетрудно было понять, что президент Академии художеств покровительствует ему и что при такой поддержке он быстро пошел бы в гору.
На основе этюдов, сделанных на даче великой княгини, Саврасов написал картину «Вид в окрестностях Ораниенбаума», которая была показана на годичной выставке в Академии художеств. За это полотно Саврасов был признан Советом академиком по пейзажной живописи и утвержден в этом звании на общем собрании. Двадцатичетырехлетний художник стал академиком. Кстати, эта картина была одной из первых, приобретенных молодым Третьяковым.
Возвратившись в Москву после петербургской «эпопеи», Саврасов писал многочисленные пейзажи Подмосковья, работал в окрестностях сел Кунцево, Кусково, Архангельское и в других живописных местах.
В 1857 году он был утвержден преподавателем ландшафтной живописи в родном училище с одновременным производством в титулярные советники. С первых же занятий Алексей Кондратьевич придерживался девиза своих бывших наставников: «Природа – лучший учитель», он учил искать и находить в природе сюжеты, краски, но не копировать ее, а развивать в себе чувство воображения, зрительную память, что необходимо при работе непосредственно в мастерской.
Молодой преподаватель нередко делал экскурс в историю изобразительного искусства, подробно останавливаясь на зарождении и становлении русского пейзажа, которого в то время практически не было в отечественной живописи. Объясняется это прежде всего тем, что при основании в 1757 году Петербургской Академии художеств ее слушателям предписывалось «сочинять» ландшафты, следуя иностранным образцам, изображавшим заморские земли и незнакомую природу. Такая установка, насаждавшая чуждое, мертвое искусство, держалась десятилетиями.
Выпускники Академии, отмеченные золотыми медалями, направлялись за рубеж, чаще всего в Италию, для совершенствования мастерства. Италия казалась им синонимом страны свободы и искусства. Наслаждаясь солнцем, вечнозелеными аллеями, морским воздухом, художники-пенсионеры академии писали копии с величайших полотен эпохи Ренессанса и… придумывали красивые ландшафты.
В те же годы, когда «академики» писали итальянские виды, в живописи впервые заявил о себе русский пейзаж. Самобытный, высокоодаренный художник Алексей Венецианов стал широко известен полотнами «Весна. На пашне» и «Лето. На жатве». В них он далеко ушел от своих академических современников. Венециановское «Лето» – одно из классических полотен отечественной живописи. Оно такое же русское, как рублевская «Троица». На холсте полностью отсутствует академическая заглаженность, отброшены все побрякушки, мешающие поэтическому восприятию красоты сельской природы. Те же черты присущи и картине «Весна».
Сохраняя лучшие традиции предшественников, Саврасов старался по крупицам передать их опыт своим ученикам. Он внушал им, что надо любить природу, что художник должен уметь видеть красоту, учиться чувствовать, без чувства нет произведения. Если нет любви к природе, то не надо быть художником. «В России, – постоянно повторял Саврасов, – природа поет. И весна, и осень, и зима – все поет. Надо только уметь услышать эту волшебную песню».
Алексей Кондратьевич был не столько учителем, сколько старшим другом, духовным наставником учеников. Михаил Нестеров в своих воспоминаниях «Давние годы» писал: «Мастерская Саврасова была окружена особой таинственностью, там священнодействовали, там уже писали картины…».
В пейзажном классе Саврасова собралось немало молодых талантов. Их привлекала необычная творческая обстановка: и сам руководитель, и методы обучения, которые он применял. Особыми способностями и трудолюбием отличался Исаак Левитан. Круглый сирота, юный Исаак сыновней любовью проникся к своему наставнику, видя в нем человека чистой души и доброго сердца. Он безраздельно принял его художественный принцип, непреложный закон живописца: главное в картине – это мотив. Без Саврасова не было бы Левитана. Своим искусством он как бы подготовил гениального мастера лирического пейзажа, или, как позже определили, «пейзажа настроения».
Заметный след в истории русского искусства оставили также многие ученики Саврасова, в чьих сердцах он пробудил безграничную любовь к природе, неодолимое стремление к художественному постижению мира.
В годы преподавания в училище Алексей Кондратьевич сам показывал пример высочайшего трудолюбия. Были написаны пейзажи «Оттепель», «Сельский вид», «После грозы», «Разлив Волги под Ярославлем», «Зимний пейзаж. Иней», «Ночка». Высокую оценку получили две работы, «Печерский монастырь под Нижним Новгородом» и «Лосиный остров в Сокольниках», – оба великолепных холста можно и сегодня увидеть в Третьяковской галерее.
Творческая жизнь в ландшафтном классе била ключом. Каких-либо перемен, тем более кардинальных, не предвиделось. Но известно, что судьба соткана из сюрпризов. В августе 1870 года Саврасова пригласили в администрацию училища, где его встретили неожиданной и жестокой новостью: он должен освободить казенную квартиру, в которой прожил с семьей более десяти лет. Причина была явно надуманной: нехватка учеников в классе. Скорее, начала действовать зависть «друзей», которым не давали покоя творческие успехи Саврасова и его высокий авторитет среди воспитанников.
Администрации училища, в свою очередь, не нравились слишком критические взгляды преподавателя на организацию учебного процесса, на многие патриархальные устои, скопированные с академических.
Получив разрешение на пятимесячный отпуск, Саврасов с женой и двумя дочерьми уехал в Ярославль, где снял недорогую квартиру, приспособил одну из комнат под мастерскую и продолжал трудиться, храня завет своих бывших наставников: «Ни дня без работы».
…Плодотворной была его поездка в село Молвитино. Здесь он написал несколько этюдов к давно задуманной картине, которая должна стать, по выражению крестьянского возницы, «необнакновенной».
В ноябре 1871 года в Петербурге открылась первая художественная выставка Товарищества передвижников, которой суждено было стать исторической, открыть новую эру в истории русского и мирового искусства. Картины экспонировали всего десять художников. Среди них – блистательные имена: Иван Крамской и Василий Перов, Николай Ге и Григорий Мясоедов, Алексей Саврасов, Иван Шишкин и другие учредители Товарищества. Видное место на выставке занял пейзаж. Именно на этой выставке русский пейзаж «почувствовал себя» раскрепощенным, словно дождавшимся своего звездного часа.
Настоящий триумф ожидал пейзаж Саврасова «Грачи прилетели».
…Пасмурный мартовский день. Робкие лучи солнца пробивают пелену облаков и бросают серо-голубые тени на талый снег. Вода собирается в лужах, наполняя влагой воздух, пронизывает весенней сыростью деревянные заборы, каменные стены церкви и колокольни, кору молодых берез. Мерцают неоглядные дали. Хлопочут грачи, свивая гнезда. Все наполнено удивительным внутренним движением. Жизнь течет в своем извечном круговороте.
Небольшая по размерам (62 на 48 см) картина стала объектом паломничества ценителей живописи. Зритель заново узнавал давно забытые места, вспоминал пережитое, вновь и вновь проверял свои чувства любви к родной земле, отчему дому. Настроение природы в «Грачах» переходило к человеку и делало его как бы единым. Это был поистине «пейзаж настроения». Такой термин в дальнейшем будет употребляться при характеристике пейзажного творчества Левитана, ученика Саврасова.
В дни работы выставки и после ее закрытия о пейзаже Саврасова много говорили, писали в газетах, специальных изданиях. Вдохновитель и организатор Товарищества передвижников Крамской отмечал: «В “Грачах” в высшей степени проявились неповторимость, единственность и уникальность таланта Саврасова». Высокую оценку картине Саврасова дал П. Третьяков, купивший ее еще до выставки: «Пейзаж Саврасова излучает свет. Да, да, именно свет. Это озарение, когда все уступает биению сердца и тому восторгу, который сопровождает рождение шедевра».
Страстный любитель живописи композитор академии Асафьев с восторгом писал: «Когда приближаешься к “Грачам”, то охватывает удивление, – какое маленькое полотно! Как все скромно, просто. И в то же время понимаешь: перед тобой чудо, открытие художника, великое творение».
В художественных музеях России экспонируются и хранятся многие произведения Алексея Кондратьевича Саврасова – родоначальника русского реалистического пейзажа. Но только единственный холст – «Грачи прилетели» – стал шедевром мирового значения. Копии и репродукции пейзажа знакомы каждому из нас с раннего детства, они стали хрестоматийными.
…Тяжело писать об испытаниях, выпавших на долю художника в последние годы жизни. Неизлечимая болезнь, разрыв семейных отношений, уход из любимого училища – все это камнем ложилось на сердце. На 67-м году жизни он скончался в больнице для бедных. Немногие верные друзья похоронили Алексея Кондратьевича на Ваганьковском кладбище. Аллею, по которой несли до могилы гроб художника, стали называть саврасовской.
Все ушло в небытие – радости и печали, страдания и надежды. Осталось искусство, картины и немеркнущий свет гениального вдохновения. Жизнь бесконечна. Все возвращается на круги своя. С весной на обетованную землю прилетят и грачи…
Автор: Анатолий ЗАХАРОВ
Издание "Истоки" приглашает Вас на наш сайт, где есть много интересных и разнообразных публикаций!