Я взял трубку.
- Да, мам?
- Сына, а ты где сейчас?
Я крутанулся вокруг своей оси, на мгновение позабыв, где же нахожусь.
- Около Смоленского пассажа. Что-то случилось?
- Ты что, куришь?
Я опешил и невольно сбросил только начатую сигарету в ливневку. Потом рассмеялся.
- Ма, это, конечно, очень странно, я даже не знаю, что тебе сказать на это.
- Я включила новости, там прямое включение откуда-то со Смоленской, и тут ты с сигаретой проходишь мимо камеры.
Я огляделся по сторонам и действительно увидел позади себя журналистов и операторов с камерами.
- Препираться бессмысленно?
- Абсолютно.
- Ну хоть по телевизору меня показали - и то счастье.
- Сына, зачем ты куришь?
- Ма, мне почти тридцать лет. Ты чего, ну?
- Я всегда буду о тебе беспокоиться.
- Знаю, но мне почти тридцать, хоть какие-то гадости я уже могу делать. Меня больше волнует, чего это ты новости на работе смотришь.
- У меня перерыв, клиентов нет, вот и включила.
- Так перерыв или клиентов нет?
- Одно не исключает другое.
- Круги Эйлера.
- Что?
- Да так, вспомнилось. А сейчас смотришь свои новости?
- Пока да.
- Подожди секунду.
Я достал сигарету, запихнул в рот и зажег. Затем вернулся к камерам и демонстративно прошелся перед всеми объективами.
- Сына!
- Люблю тебя, мам.
Я положил трубку, довольный щеголяя по Садовому. Умеют же мамы поднимать настроение!