Продолжение
После бабкиного признания, Варвару накрыла паника.
Похоже, она угодила в секту!
Какие-то сумасшедшие затаились в глубинке и практикуют дикие обычаи.
Обряжают в непонятных существ детей, напяливают на головы гостям чугунки, а сами изображают странные шаги – всё для устрашения несведущих…
Варвара и думать забыла про приворот. Теперь бы убраться отсюда поскорее и без потерь. Но для этого нужно усыпить бдительность бабки.
Пока она продумывала тактику отступления, баба Фиса собрала на стол. Выставила миску с огурцами, тарелку с розовеющим, наструганным тоненькими ломтиками салом. На блюдечке поместила разрезанный четвертинками лук да чищенные головки чеснока. Придвинула к ним поближе расписанную яркими петухами солонку. После перед гостьей поставила тарелку, до краев наполненную борщом. Ярко-красный, наваристый он пах упоительно, но Варваре было не до еды.
- Я лучше пойду. – пробормотала она. – У меня машина в лесу брошена. Да и времени много, возвращаться пора.
- Некуда тебе возвращаться, - вздохнула бабка.
- К-как некуда?
- Что ж ты непонятливая такая! – Фиса досадливо поморщилась. – Ходила за бузину? Хватала метлу?
Варвара виновато кивнула.
- Вот и сиди теперь, хлебай борщец. Да не на меня смотри – в тарелку! – приказала бабка. – Ешь, давай!
И Варвара неожиданно для себя послушалась, потянулась к ложке.
- Давай, давай, - одобрила Фиса. – Пробуй мою стряпню.
- А вы?
- Налью и себе.
- Вкусно. – Варвара осторожно прихлебнула ароматную юшку.
Фиса довольно расплылась:
– Потому что с зажарочкой. Я и лучок, и моркву, и свеколку с сельдереем хорошенечко в масле потомила. Да томату добавила. От того и вкус.
Некоторое время молча ели.
Потом Варвара не выдержала, спросила:
- Что же вы хозяина не зовёте.
- Какого хозяина? – не поняла бабка.
- Панкратыча, кажется.
- Тю! – рассмеялась Фиса. - Он уже свою порцию получил. Я в сенях оставила, возле валенок. С ним и кулёма похлебает. Ей много не надо. Чуток.
- А почему не зовете их к столу?
- По правилам так. Да и не пойдут они. Не приучены.
- А кулёма… кто она?
- Как тебе сказать… - раздумчиво промолвила бабка. – Вроде помощницы при мне. По дому помогает, поручения выполняет.
- Почему она так странно выглядит? Голова замотана тряпками, платок наоборот повязан. Будто прячется от кого-то.
- Скажешь тоже – прячется. – укоризненно взглянула Фиса. - Голову-то я из холстины делала, поэтому и ткань. А платок она сама перевернула. Я уж столько раз поправляла, ан нет – по-своему норовит оставить.
- Сами делали? – Варвара чуть не поперхнулась борщом.
- Ну да. Зольная она.
- Зольная?..
- Что повторяешь за мной, повторялка. – рассердилась бабка. - Оберег это. Я внутри золу заговоренную зашила. Крупку да травки специальные. По тому и название – зольная.
– Вы меня за дуру держите? - Варвара даже привстала над столом. – Она же ходит! Разговаривает!
- Ходить-то ходит, - согласилась Фиса. – А вот касаемо разговору не очень, не словами - больше мыслями шпарит. Я над ней покумекала малость, ну и расшевелила. В наших местах без такого оберега пропадёшь.
- Расшевелила… - тупо повторила Варвара.
- Ну. Она теперь навроде тебя. Живая.
То ли от диких бабкиных признаний, то ли от огнедышащего борща Варваре сделалось жарко. Бросило в пот. Зашумело в голове.
– Мне бы выйти. – пробормотала она. - Подышать.
- Нельзя! – всполошилась Фиса. – Пеструха враз прихватит. Или сама, или приспешников подошлёт. Ты глотни-ка кваску, он нутро продерёт и полегчает. Панкратыч! Тащи бутыль.
В подполе шумнуло. Брякнула крышка, дробно протопали шажочки. На стол перед Варварой кто-то невидимый водрузил огромную запечатанную пробкой бутыль. Сквозь толстое слегка запотевшее стекло просвечивала золотистая жидкость.
- Выстоялся уже. – довольно пробормотала бабка, - в самой поре. На меду да на патоке. С мяткой.
Она собралась откупорить бутыль, когда под полом оглушительно грохнуло.
- Настойка перебродила! – всполошилась Фиса и шустро полезла проверять.
Варвара же, воспользовавшись бабкиным отсутствием, метнулась к выходу.
У дверей её поджидала кулёма. Расставив руки, загораживала проход – не пускала.
- Отойди! – пропыхтела Варвара да пнула зольную изо всех сил.
Та подалась в сторону, открывая путь к свободе. В голове напоследок отозвалось:
Не ходи-и-и...
Снаружи шёл дождь. Мелко и часто сыпал с потемневшего неба. Заметно похолодало и Варвара запахнула курточку. Пробежав через маленький палисадник, у калитки запнулась – сразу за заборчиком увидела тонкую и длинную фигуру. Что-то вроде пугала из соломы медленно покачивалось под ветром, над грубо размалёванным лицом напялено было огромное птичье гнездо.
Стараясь не смотреть на фигуру, Варвара проскочила мимо и припустила под дорожке к пеструхиному дому.
Деревня неуловимо изменилась. Вместо рябины повсюду торчала бузина. Сморщенные потемневшие ягоды да сцепившиеся меж собой сухие ветки имели немного зловещий вид.
На лавочке под забором пристроился пень, запахнутый в телогрейку. Поверху лежала дырявая кепка. Внизу стояли старые боты. Рядом, вытянув длинные ноги в лаптях, сидел некто с журавлиной шеей. Красные глаза на узкой крысиной голове с жадностью уставились на Варвару.