Остальные мои рассказы можно найти в оглавлении к каналу. На канале более 450 статей. Каждый читатель найдет что-то для себя.
Когда Вера уснула, Семен зашел к ней в комнату, как всегда поправил, слетевшее с дочери одеяло. Присел рядом на кровать. Он смотрел на свою спящую дочь и думал:
- Что нас с тобой ждет впереди?
Семен, взял с комода альбом для рисования и открыл его. Посмотрев на последние зарисовки, он понял, что за лето Вера больше, так ничего и не нарисовала. Это и радовало и огорчало его. Что дочери было летом весело, давало ему надежду, что и в городе у нее появятся настоящие друзья. А вот, что Вера не нашла времени на рисование, очень его огорчило. Он и сам когда-то, точно также за разными делами бросил уроки рисования. О чем потом жалел, но сесть опять за холст и кисть не осмеливался. Все-время откладывал на потом.
Сейчас в его личной жизни грели перемены. Неожиданно для себя он случайно встретил Люду в соседнем городе, куда ездил по работе. Они зашли в кафе, пили чай и разговорились о детях. Пока обсуждали проблемы дочерей, они вспомнили про свое детство и про школьные годы. То забытое чувство, которое он испытывал подростком при виде девушки, вспыхнуло в его груди.
Семен поторопился прервать их встречу и уехал на работу. Но думать о Люде не перестал. Сейчас, когда с Павлом они не соперники, казалось, ничего ему не мешало попробовать построить свою личную жизнь с женщиной, в которую он был когда-то влюблен.
Его первые самые нежные чувства к девочке Люде сейчас хотели вырваться наружу.
- Да, Люда изменилась внешне, да и я уже не пацан, - думал он, покидая кафе. - Но ее глаза и эта ее улыбка! - Семен еще и еще раз вспоминал их случайную встречу.
А вот сейчас глядя на спящую дочь, он вспомнил о Люде и о разговоре с матерью, когда приехал сюда. Слова мамы звучали в его голове:
- Семен! Людочка, такая хорошая женщина. Ты бы пригляделся к ней? И девочки у вас одного возраста, подружатся, будут сестренками.
- Да, Вере, сейчас мама не помешала бы, - думал он. - Если после моего откровения она разочаровалась во мне, то ей нужен человек рядом, с кем она смогла бы откровенно поговорить.
Мужчину сейчас терзали сомнения, он понимал, что еще не готов к роману. Но и Люда никак не покидала его мысли.
Семен встал и ушел из комнаты дочери. На кухне за столом еще пила чай Маргарита Петровна.
- Верочка, спит? - спросила она у сына.
Он кивнул головой и сел рядом.
- Налей, мне тоже, пожалуйста, своего успокоительного чая с ромашкой, - сказал он.
- Не переживай, Вера все поймет. Она смышленая девочка, надо было еще давно ей все рассказать. Какая бы горькая правда не была, она всегда лучше, чем недосказанность и ложь.
- Конечно, мама! Но как тяжело осознавать свои ошибки. В глубине души я понимал, что был не прав. Но я всегда находил слова оправдания в свой адрес. Думал, что не мог тогда по-другому поступить, любой увидев столько денег, не отказался бы от них. Сказать это вслух, да еще и дочери, я не решался. Сейчас я "упал" в ее глазах. Нет того отца, который всегда защитит свою девочку. Она всегда будет думать, что я ее смогу предать и разменять на деньги.
- А вот сейчас, ты не прав, Семен! - Маргарита Петровна подошла и поставила стакан с чаем на стол. - Вера сейчас еще мала, чтобы так мыслить. Думаю, она рада, что ты ей все рассказал. И каким бы не было твое откровение, от него никуда не денешься. Если ты сам принял и осознал свою ошибку, ты не слабый человек. Сколько надо смелости, чтобы так все рассказать открыто, как сделал это ты сегодня. Вера, тебя поймет обязательно. Пусть даже это будет не сейчас.
- Мама, а ты не хотела бы какое-то время пожить у нас? Я все понимаю, у тебя сейчас заготовки и огород, и все такое. Но может ближе к зиме, ты к нам переберешься?
Семен сейчас смотрел на мать, как на свою последнюю надежду. Он не верил, что Маргарита Петровна все бросит и переедет к ним. Но это для него сейчас было очень важно. Если бы мама была рядом, это остановило бы его от встреч с Людмилой, которых он сейчас боялся. Вчера он отказался отвозить документы, потому что не был готов опять случайно встретиться с Людой на улице. Он понимал, что такая встреча маловероятна, но им овладел страх. Больше всего на свете ему хотелось увидеть женщину, прижать к себе и больше не отпускать. Но как только он думал, что ему придется объясняться с дочерью, заботиться о Нине, в его сердце появлялась тревога.