Есть у тебя знакомый человек. Такой же, как ты. Абсолютно такой же. И у вас все должно быть одинаковым. Ан – нет! Он в чем-то впереди тебя. На полшага, но впереди. Обидно и завидно! Иногда даже злость появляется.
Две женщины. Знакомы с первого класса. Так вот, одной из них папа привез из Германии – тогда ГДР – портфель. А еще пенал. И карандаши.
Девочка появилась в школе и повергла одноклассников в шок. Не могли глаз оторвать от немецкого портфеля. На переменках группами подходили и щупали. Внутрь заглядывали. Просили карандаши показать. И пенал.
А вторая – завидовала. Ей обидно было. Живут на одной площадке. И за одной партой сидят. Только вот портфели с карандашами разные. И она думала: «Тоже хочу такой же. Очень хочу».
Та, счастливая, и училась лучше. Наверное, пятеркам нравился немецкий портфель. Вот они туда и летели. Кто знает?
После школы – институт. И картина повторилась. Одна сессии сдает, как орешки щелкает. А вторая с трудом с тройки на четверку. Но это ладно! Дело даже не в сессии. И не в дипломе. А в том, что после института произошло.
Девочка, у которой был импортный портфель, вышла замуж за военного. Изумительный мужчина. Высокий, стройный, красивый, как греческий бог. Все знакомые девушки в обмороки падали.
А та – вторая – за однокурсника – угловатого и туповатого, ленивого и медлительного. И после этого вы скажете, что везенья нет? Кому-то все, а кому-то ничего.
Но и этого мало. У жены военного дети появились. Мальчик и девочка – небесной красоты. Они где-то в Москве образование получили. А муж-военный стал полковником. «Настоящим полковником». У них дома деньги только на полу не валялись. Может, и валялись.
Лет в пятьдесят жена полковника сделала пластику. Это была первая операция такого рода среди всех знакомых. И подправила нос. Он у нее крупноватый был. А тут как у иностранки.
Трудно не позавидовать. И вторая женщина всю жизнь только этим и занималась.
Муж у нее получал жалкие деньги. Карьеру сделать не смог. Сын после школы в никакой институт не пошел. Закончил училище и стал токарем.
Унылая стандартная квартира. Унылая стандартная жизнь. А хотелось бы многого: успешного мужа, чтобы ему завидовали, умного талантливого сына. А себе – вечной молодости. Пусть через пластику – но все-таки молодости. А еще денежной свободы.
Утром проснулся – Бога поблагодарил за радость. А радости так много, так много, что охнуть некогда. Она, радость, и тут, и там, и здесь.
Завидовала и серела. Уголки рта раньше времени опустились вниз. И щечки вместе с ними – за компанию – вниз. И веки.
Глазки сделались острыми и колючими. На душе вечный мрак. И ничего не поделаешь! У нее жизнь такая – унылая. Не то, что у жены полковника.
Тогда, в детстве, вместе с портфелем ее папа удачу привез. Вот так!
И они вышли на пенсию. Жизнь за плечами. Случилось так, что им встретиться пришлось. И унылая женщина оказалась в гостях у жены полковника. Разговорились. И первая второй заметила: «Ты как сыр в масле каталась всю жизнь. И судьба тебя целовала. А я просидела в сером углу. Только и делала, что с него пыль сдувала. Угол как тюрьма».
А жена полковника помолчала. Лицо немного отвернула – в сторону. И бесстрастным голосом, ровным и спокойным, поведала.
Отец у нее деспотом был. Он дочь привязывал к столу, пока уроки не выучит. Бывало, так и спала на учебнике. Детство было страшным, жутким, ужасным. Вспоминать не хочется. Попробуй тройку принеси домой! Знаешь, что бы было? Не знаешь. А я знаю.
Затем замужество за греческим богом. Жила с ним, терпела. Хотя могла бы уйти. Бывали дни, когда все тело было синим. Догадайся, почему. И операцию на нос пришлось делать. Потому что его не было. Поняла?
Сын вырос негодяем. Его в Москве с наркотой поймали. Сидит. Дочь где-то таскалась. Сейчас не звонит, не пишет.
Помолчала и сказала: «Хотела бы со мной судьбой поменяться, а»?
Серая женщина домой шла. Дорога мимо церкви. Вдруг остановилась, неистово стала креститься, в каком-то исступлении. Благодарила – за свою жизнь. Что есть руки-ноги. Что куска не просила, за рубль не унижалась. Что муж и сын – честные и работящие, и что она до пенсии дожила, а про деспотизм только слышала – от других. И здорова. А «молодуха» беременна. Значит, скоро внучок появится.
Прошла метров двести. Оглянулась на церковь. В лучах крест на куполе казался золотым. От него тепло шло.
И подумала: надо же, завидовала человеку, а за позолотой, оказывается, столько горя пряталось. А я счастливая. Меня судьба целовала.
