"А между нами снег" 157 / 156 / 1
Мариам и Олег Павлович путешествовали уже 7 месяцев, но так и не добрались до Джебейля. Поначалу Мариам поторапливала его. А потом ей так понравилось останавливаться в дорогих гостиницах, спускаться на ужин и ловить на себе взгляды присутствующих, что время путешествия затянулось. Олег Павлович старался выполнять все прихоти Мариам, но когда время пребывания в очередном городе доходило до двух недель, он начинал нервничать.
— Пожалуй, — сказала как-то Мариам, — нам нужно поселиться в столице. В Ливане я не смогу вот так свободно перемещаться.
— Нет уж, — повышая голос, произнёс Олег Павлович, — у меня никаких денег не хватит на такую жизнь.
— А чего ты так беден? — воскликнула Мариам.
Олег Павлович опустил голову.
— Это не я беден, это кто-то ненасытен.
Это была первая ссора между Мариам и Олегом. Она истерила, визжала, бросалась на него, пытаясь расцарапать ногтями лицо.
Ей очень понравилось как-то за ужином, как немолодая дама сначала отчитывала своего мужа за то, что тот глазеет на Мариам, а потом начала на него бросаться.
Её движения были такими изящными, словно в Институте благородных девиц учили тому, как красиво расцарапать лицо мужу, вызывая при этом восхищение среди присутствующих. Дама как лань извивалась перед супругом, и перед каждым броском выставляла руки вперёд.
Мариам запомнила все движения и повторила их в ссоре с Олегом. Когда Олегу Павловичу одним ударом удалось успокоить взбесившуюся Мариам, его лицо было уже всё в царапинах.
Повторить сцену ревности, которую устроила мадам, не получилось. Муж унёс мадам на руках в их номер. Олег Павлович же просто поднял руку. Всхлипывая, Мариам ругала Олега по-арабски, проклинала его и просила Аллаха наказать этого бездушного человека.
Олег Павлович вышел из номера, громко хлопнув дверью.
На следующий день безоговорочно отправились наконец-то в сторону Джебейля.
Мариам на Олега Павловича не смотрела, не разговаривала с ним и ничего не ела.
— Велика потеря, — говорил тот, когда Мариам отказывалась от очередного ужина, — мне больше достанется.
Мариам уже и сама не знала, чего ей больше хочется. Вроде бы и мечтала вернуться в Джебейль, но свободная жизнь в России нравилась всё больше.
В Джебейле сняли квартиру неподалёку от дома Мустафы. Мариам пришлось облачиться в традиционную для Ливана одежду. Несколько дней Мариам знакомила Олега Павловича с Джебейлем. Когда подошли к дому Мустафы, Мариам небрежно бросила:
— Вот тут жила твоя Лилечка. Сюда и меня привезли из России.
— Зайдём? — предложил Олег Павлович.
Мариам расхохоталась.
— Кто тебя туда пустит? Тут охрана лучше, чем у российского императора.
— А как же нам туда попасть? — огорчённо спросил Олег Павлович.
— Нужно подать заявку на посещение какого-то члена семьи. Мустафа её рассмотрит и выдаст разрешение. Тут даже работникам запрещено выходить без разрешения. Всё очень строго.
— А откуда ты город знаешь, если так сложно выйти? — Олег Павлович недоуменно смотрел на Мариам.
— Я очень хорошо себя вела, мои руки очень любила жена Мустафы, а значит мне доверяли покупку косметики. Я, конечно, не сама тут по всему городу перемещалась. Со мной была охрана и другие хозяйственные мужи. Поездки охватывали почти весь город, вот я и знакомилась со всем.
— Я подам заявку, поможешь? — спросил Олег Павлович.
Мариам пожала плечами.
— Кажется, нужно спросить у охраны, куда относить заполненный документ.
Подошли к высокой калитке. Тут же из окошка высунулся охранник.
— Слава Аллаху, — произнесла Мариам. — Нам бы попасть к Мустафе. Это русский купец, хочет наладить торговые связи.
Мариам указала на Олега Павловича. Тот поклонился.
Охранник внимательно слушал.
— Мустафа не принимает гостей, — сказал он и закрыл окошко.
— А не принимает он гостей, — пропела Мариам, — когда в отъезде. Значит, нам ничего не светит, Олег Павлович.
Но Олегу Павловичу очень нужно было попасть внутрь, а как это сделать он пока не знал.
***
— Мальчик... — произнесла Лиля. — Теперь и у тебя есть сын.
Элен прижимала к себе маленький комочек.
— Мне холодно, — прошептала Элен.
Лиля принесла несколько покрывал, накрыла Элен.
— Он такой маленький… Такой бархатный, — прошептала Элен.
— Пусть его не коснутся строгие правила воспитания сыновей, — с грустью в голосе произнесла Лиля.
— Поль не заходит теперь… — Элен приподнялась на локтях, положила рядом с собой заснувшего сына. — И Жанет тоже…
— У них всё хорошо, Поль не хочет, чтобы ты смущалась от его присутствия, — попробовала успокоить Лиля Элен.
— Неееет, Лиля, он не хочет смотреть на сына Мустафы…
Когда Элен родила, Поль почувствовал, что от его сердца оторвали какой-то кусок. Вспоминая ночи, проведённые с Элен тут, в доме Мустафы, он ненавидел себя.
Жанет как будто чувствовала состояние отца и не говорила при нём о матери. Наказала и Мансуру держать язык за зубами.
Когда Элен проходила мимо комнаты Поля с кричащим сыном, француз затыкал уши. Но это не помогало. Плач ребёнка звучал повсюду: из открытых окон, из гостиной, из сада. Этим криком наполнился весь мир, и Полю хотелось кричать во всё горло громче этого ребёнка, чтобы избавить себя от его присутствия, от его крика, от всего, что с ним связано.
Продолжение тут
Заказать книгу "Бобриха" с моим автографом можно тут (пока можно заказать)
Все длинные рассказы и повести тут
Короткие рассказы здесь