Я стояла в прихожей и оглядывала себя в зеркало, когда они спустились. Даниэль еще со ступенек бросила взгляд на мои туфли и ноги в черных колготках; потом поднялась выше и бесцеремонно осмотрела подол платья, полупальто, платок, прическу, уложенную гладким узлом, с особенным ядом в глазах задержалась на сумочке – и снова вернулась к туфлям.
Мне сделалось дурно. Дурно – не образно выражаясь, а в самом прямом смысле слова – я почувствовала тошноту и нехватку воздуха.
Даниэль достала из ящичка свои незнаюкакэтоназвать на платформе - невзрачные, бесформенные, они очень гармонировали с ее черными брюками и серым жакетом.
Мы шли в театр в гробовом молчании. Путь занял не больше десяти минут, но иногда десять минут превращаются в вечность.
Началось с того, что в лифте Даниэль еще раз прошлась по мне с ног до головы и обратно. После этого к тошноте у меня добавилась дрожь в коленях, которая не отпускала до самого театра. Мне подумалось вдруг, что ее раздражает стук моих каблуков – и я старалась ступать потише; потом она снова впилась глазами в сумочку, и я машинально спрятала ее под платок. Где-то с середины пути я выучилась распознавать ее взгляды, не видя их. По волне ужаса, которая вдруг окатывала меня, я понимала, что она смотрит, а по внезапно вспыхнувшему в моем мозгу предмету гардероба, я угадывала, на что.
Потом мы никак не могли определиться, кому с кем идти. Нас было трое, и чтобы не выстраиваться на тротуаре в шеренгу, кому-то одному приходилось идти в одиночестве, а кому-то — вдвоем. Конечно, при нормальных отношениях было бы хорошо, чтобы вдвоем шли мы с Даниэль, тогда Жану не пришлось бы ломать голову над тем, кому из нас предложить руку.
И вот, в обстановке молчания и нервозности, верный своей непредсказуемой логике, Жан подал руку мне. Я не сразу оценила эту жертву и в простоте наивной приняла ее. Так мы прошли некоторое расстояние, пока я не заметила впереди себя горестную, но гордую спину Даниэль. В испуге я указала Жану на нее глазами и поспешно бросила его. Он понял свою ошибку, мигом перестроился в первый ряд и пошел вместе с женой, но после этого предательства Даниэль больше не желала его замечать. Я видела их спины, движущиеся рядом и в такт, но двигались они уже в разных пространствах.
