82-я мотострелковая дивизия к началу Великой Отечественной войны дислоцировалась в Монголии. В октябре 1941 года дивизия, имевшая опыт боев на Халхин-Голе, была переброшена на Западный фронт, где практически с ходу вступила в бой и совместно с 25-й и 22-й танковыми бригадами успешно осуществила Дороховскую наступательную операцию, нанеся крупное поражение 7-й пехотной дивизии немцев.
Из описания хода боевых действий 4-й танковой группы вермахта:
25 октября 7-я пехотная дивизия, прибывшая из Вереи, сменяет в районе Шаликово 10-ю танковую дивизию... На следующий день [...] противник начинает одну атаку за другой... Наша пехота наталкивается на совершенно свежие большевистские дальневосточные дивизии. Это 82-я советская стрелковая дивизия из Монголии, усиленная двумя танковыми бригадами, несколькими стрелковыми полками, артиллерией и ракетными установками. Разгораются жестокие кровавые бои, во время которых мюнхенским пехотинцам приходится сражаться против значительно превосходящих сил противника. Непрерывно грохочет ураганный огонь советской артиллерии и ракетных установок на участке перекрестка. [...] Ярко горят крестьянские избы, и между ними показываются, приближаясь, фигуры монголов в зеленых касках...
Фактически в октябрьских боях 82-й мотострелковой дивизией была одержана первая победа советских войск под Москвой.
15 ноября 1941 года началось последнее, или, как его принято называть, второе наступление немцев на Москву. И 18 ноября 1941 года 38 бойцов 210-го мотострелкового полка 82-й мотострелковой дивизии совершили подвиг, который оказался практически забыт...
Их было 38. Тридцать восемь советских патриотов. Как весь народ наш, они до глубины души ненавидели немецких оккупантов.
Это было в ноябре 1941 г. под дер. Труфановка, что недалеко от Дорохова, в гвардейской части, которой ныне командует гвардии майор Кузьмин.
На опушке леса в ночь на 16 ноября разместилось боевое охранение. 38 человек. Командир — мл. сержант Ершов Илья Федосеевич, связисты — Антонов и Юрьев и 35 младших командиров и бойцов, фамилии которых установить помогло лишь время. Вот они, эти фамилии: сержант Макоткин, мл. сержант Куриченко, красноармейцы Шабалин, Поляков, Шишкин, Бубенин, Колесов, Наумов, Губин, Паршин, Пузаков, Михайлов, Буксин, Белоусов, Шураев, Климов, Высоцкий, Митряшкин, Зыков, Бакин, Сидоров, Федоскин, Полуэктов, Пилипенко, Шонишин, Плотников, Ефремов, Власов, Болотин, Пиченов, Ярославцев, Кочетков, Тряпкин. Многие из них комсомольцы.
К вечеру 17-го земляные работы были закончены. Установлены печи в блиндажах. Красноармеец Юрьев отправился за дровами. Находившиеся внутри землянок бойцы услышали один выстрел, затем второй. Вошел Юрьев и сказал: «К нам пробирались два фрица». Двумя выстрелами меткий стрелок уложил обоих. Было ясно, что немцы готовятся наступать. Бойцы привели в порядок оружие, из батальона принесли еще патронов. Уснули поздно, за полночь. И кто из них знал, что эта ночь является последней в его жизни, а завтра...
А назавтра, часов в 9 утра, прямо на боевое охранение шла группа немцев, не менее взвода, вооруженных автоматами и пулеметами. Они приблизились уже метров на 50, вышли на поляну. Наши бойцы не стреляли, подпускали ближе. Медленно тянулись секунды. Немцы уже в 40 метрах. Застрочили два наших пулемета, винтовки, и большинство фрицев было уничтожено. Лишь кое-кто из раненых успел уползти в рядом лежавший лесок.
Наступила немая, подозрительная тишина.
В 11 часов не менее роты противника рассыпалось по лесу. Начали бить вражеские минометы. Мины свистели вокруг. Но потерь для наших бойцов они не принесли. Затем последовал огонь из пулеметов и автоматов. Немцы разделились на группы — одна двигалась с правого фланга, вторая старалась зайти с тыла. Завязался кровопролитный бой. Немцам не удалось продвинуться вперед. Небольшая группа оставшихся в живых окопалась. В этом бою были ранены тяжело 2 наших бойца.
Видя, что успеха нет, немцы пустили в ход танки. Один, второй, третий. Наши минометы открыли огонь. Одной миной танку оборвало гусеницу. Он остановился. Второй танк с прицепленной пушкой приближался прямо на боевое охранение. Остановившись на бугорке, он начал бить по нашим окопам. А расстояние метров 60-70... Передние окопы разбиты.
Командир Ершов постоянно связан со всеми четырьмя отделениями, подбадривает бойцов.
Выбыл из строя один пулемет. 4-е отделение погибло почти полностью. А танк стрелял и стрелял. Нужно было поджечь танк. Боец Буксин пополз к танку с бутылкой с горючей смесью. А вокруг трещали пулеметы и автоматы. Не добравшись до танка, Буксин погиб.
...Из лесу появилась новая большая группа немцев. Из строя выбыл второй, последний пулемет. На исходе патроны. Бойцов осталось не больше половины. Гранаты берегли, готовясь отразить очередную атаку немцев.
И снова немцы штурмуют наши окопы. Но тщетно. Огнем винтовок меткие стрелки уничтожили много немцев.
Но редели и наши ряды. Осталось 4 человека.
А немцы двигались. Танк яростно стрелял.
Наступило небольшое затишье. Затишье перед новой атакой.
...Немцы с криком двинулись в очередную атаку. В живых осталось 3 человека. Ершов, командир взвода, телефонисты Юрьев и Антонов.
Удобно пристроившись у входа, три наших героя открыли яростный огонь. Атака была отбита.
Немцы могли включиться в линию связи. Связь решили прекратить. В штаб послали последнее извещение: «Осталось 3 человека. Немцы уже заняли передние окопы. Открывайте по нам огонь из минометов. Бой продолжаем».
Комбат ст. лейтенант Корнев ответил: «Ни шагу назад. Пришлем поддержку. Держитесь до конца».
Они переглянулись. Три. Только три, а вокруг десятки фрицев — больше, может быть, даже сотни.
Зарядили гранаты.
Немцы приближались. Отбивались гранатами, но фрицы остервенело лезли. Они уже метрах в 10 от блиндажа.
Остались три последние гранаты. Осталось 3 человека, а врагов много.
Немцы уже ходят по блиндажу, стреляют сверху из автоматов.
Пущены в бой три последние гранаты. Ершов ранен в кисть правой руки. Юрьев ранен в плечо.
Слышится непонятная лающая речь немцев.
Осталось 3 человека. Двое из них раненые. Закрыли дверь блиндажа. Решили не выдавать своего присутствия.
А время склонялось к вечеру. Серый день приближался к закату. По небу быстро-быстро шли серо-темные облака. В блиндаже совсем темно.
Немцы ходят вокруг. Внутрь зайти боятся. Около двери они кричали: «Рус, сдавайся!» А внутри ни одного звука.
Прошли 5-7 томительных, жестоких минут.
Что думали в эту минуту эти три советских патриота? Думали ли они о жизни, которая в последние минуты кажется такой дорогой, то ли родину и прожитые дни вспоминали свои — трудно сказать. Но в одно они верили: наши бойцы отобьют атаки немцев и помогут им.
Главное дело сделано — немцам не удалось прорваться вперед.
...В дверь выстрелил офицер. Пуля вошла в землю. Еще и еще. Несколькими пулями Ершову раздробило ноги выше колен. Но он не издал ни одного звука.
Темнело еще более. День угасал. Весь день, проведенный в бою. Наступившей темнотой решили воспользоваться наши воины.
В блиндаж вошел [немецкий] офицер, прошел по нему. Раненый, стойко перенося боль, лежал Юрьев. Офицер приподнял его и выстрелил в висок.
Остались двое. У Ершова повреждены крупные кровеносные сосуды. Он еще дышал. Офицер подошел к углу, где находился Антонов. Он не подавал признаков жизни. Решив, что он мертвый, офицер вышел из землянки.
Этим временем Антонов перевязал лежавшего в луже крови Ершова. Наступила ночь. Фрицы успокоились, развели костры. На фоне черной промозглой ночи выделялись их зловещие фигуры.
Антонов решил во что бы то ни стало пробраться к своим. Ему хотелось взять Ершова, которого до этого не знал, но с которым за этот короткий день десятки раз смотрел смерти в глаза.
Как тягостно расставаться с товарищем в эти минуты! Антонов наклонился к товарищу. Тот еле слышно прошептал: «Я уже очень слаб. Иди к своим. Расскажи им все и бейте, бейте проклятых гадов до конца, до уничтожения».
...Лишь к утру пришел к своим Антонов. Шел горячий бой с врагом.
Так умерли 37 героев-гвардейцев дивизии генерал-майора Акимова.
Прошло несколько месяцев. Пройдет война, и имена 37 погибших геройски советских людей никогда не забудет советская родина.
Красноармеец Николай Тарабукин
27 июля 1942 г.
РГАСПИ, ф. М-7, оп. 1, д. 6870, л. 1-7.
☆ ☆ ☆
За овладение станцией Дорохово и городом Можайск Указом ПВС СССР от 3 мая 1942 г. 210 мотострелковый полк был удостоен ордена Красного Знамени.
А за полтора месяца до этого события приказом НКО СССР № 78 от 18 марта 1942 г. за проявленную в боях с немецко-фашистскими захватчиками отвагу, стойкость, мужество, дисциплинированность и героизм личного состава 210 мотострелковому полку было присвоено звание гвардейского с переименованием в 6 гвардейский мотострелковый полк.
210-й мотострелковый Краснознаменный полк