Чуть в стороне, у воды, два незнакомых хьюгга свежуют оленью тушу. Еще двое ломают ветки кустов на склоне, вероятно собираясь разжечь костер. Семен опустился на корточки, прислонился спиной к корявой поверхности камня, закрыл глаза: «Их тут немного – сотни полторы, наверное. А может быть, две. Наверняка большинство протухнет и сгниет. А белая дрянь на склонах – это кости. Много костей. Это здесь не первый раз. И тропа сюда протоптана. По местным меркам, наверное, целая дорога… Но как же так?! Как такое может быть?! Ведь никто их не пугал, не загонял на обрыв! Животные же както умудряются чувствовать опасность! Както… Умудряются… Да ни черта они не умудряются! Главное, чтобы пошел первый, а уж остальные за ним! Все предельно просто, все в строгом соответствии с законами природы. Олени тут ходили, может быть, тысячи лет – вон какие тропы протоптали на камнях. А район сейсмоактивный – на одном из склонов произошел обвал или оползень, обнажились скалы. Две три оленьих тропы ведут теперь на спуск, с которого возврата нет, только сверхуто этого не видно. Ну, а те, кто ступил на него, уже не поделятся впечатлениями. Ктото, может быть, и повернул бы назад от края первой скалы, да сверху уже напирают следующие… И пошлопоехало… Можно поаплодировать наблюдательности и изобретательности хьюггов. Там – наверху – они своими каменными пугалами чутьчуть подправляют маршрут идущих оленей – и все дела… Но почему, черт побери, они не могут добить раненых?! Ведь это же невыносимо!!» Он зажал уши и откинул голову назад, тюкнувшись затылком о щербатый камень. Боль физическая как бы притупила боль душевную. «Кажется, это называется эффектом торможения, – горько усмехнулся Семен. – Мне представляется невероятной жестокостью, что охотники первым делом не добили раненых. А на самом деле это, наверное, предрассудок „белого“ человека – не более. Они и не собираются их добивать – ни сейчас, ни потом. А зачем? Пусть хрипят, кашляют и ползают день, два, три… Пусть радуют человеческий глаз и слух – добытое, но живое мясо, которое никуда не денется. Живое, оно дольше сохранится, дольше не испортится… Ты что, Сема, не знал, что так бывает? Не читал о том, что такое загонная охота? Помнишь упоминание в какойто статье о бизоньем кладбище? Его раскопали археологи гдето в Америке: за один раз в пропасть попадало несколько тысяч бизонов (это тебе не жалкая кучка оленей!), и остатки нескольких туш имеют следы разделки человеческой рукой… Можно, конечно, предположить, что это было стихийное бедствие…