Она была родной сестрой моей бабушки. На пару лет младше.
В трудные послевоенные годы, на которые пришлось их детство, эта разница не была заметна, и девчонки крепко дружили. Дружбу эту они пронесли через всю жизнь.
Такие разные сёстры - Капитолина (моя бабушка) и Инна.
Капа, на правах старшей, строгая, принципиальная, Инна - мягкая, добрая.
Жизнь развела сестёр по разным городам. Впрочем, час езды - это немного, и виделись они часто.
Я плохо помню подробности этих встреч, но зато отлично запомнила ощущение радости, которое испытывала в присутствии тёти Инны, как я её называла.
Как бы это объяснить? Она несла тепло, покой. Я не слышала от неё резкого слова ни в чей адрес. А ведь муж её крепко пил, и с деньгами всегда было негусто. Не озлобилась.
Две дочери её всегда знали, что у них есть крепкий тыл - мама. Она помогала им во всем, и словом, и делом. Внуки обожали бабушку. Даже в последние годы её жизни, когда болезнь уже подтачивала изнутри, тётя Инна возилась с ними, забирала из садика, школы, водила в кружки. Тихо, не жалуясь, и не ожидая благодарности. Пока не слегла совсем.
Рак. Немного есть таких страшных слов. Даже сравнить особо не с чем. Сколько слез в этих трех буквах... Сколько боли...
Мне было уже 25. Последние годы я редко видела тётю Инну: семья, работа. Все некогда было.
И тут, как гром среди ясного неба: у тёти Инны рак, четвёртая стадия, съезди, Настя, попрощайся.
Разумеется, я поехала. Хотя очень хотелось смалодушничать. Я не знала, как себя вести в такой ситуации, что говорить, что делать. Улыбаться? Плакать? Как же это всё страшно...
И вот я в этой комнатке, пропахшей лекарствами. На кровати, без преувеличения, скелет, обтянутый жёлтой кожей. Остались одни глаза, тёмные, лихорадочно блестящие. Она все понимала- внезапное паломничество родственников означало, что настал конец.
Мы поговорили несколько минут ни о чём.
Чувствовалось, что она устала. Я стала прощаться.
- Отдохните немножко, тётя Инна, хорошо?
- Настя! - взяла она меня за руку и подалась вперёд. - Я ведь поправлюсь, правда?
Господи, чего мне стоило сдержать слезы! Я до сих пор не знаю, правильно ли поступила, но я улыбнулась и твердо сказала :
- Естественно! По - другому быть не может! Я лично не сомневаюсь в этом.
Она слабо улыбнулась, сказала "спасибо", и, кажется, задремала.
Я тихо вышла из комнаты, оделась и уехала домой, отказавшись от какого-либо чая и пр. В том доме жила смерть. Её печать лежала на всём.
Тётя Инна умерла через 2 дня.
До сих пор любое упоминание о ней вызывает у меня слезы. Такой светлый человек... За что?
Я знаю, что на этот вопрос никто не ответит. И всё - таки... За что?