Маленькая рыбацкая деревенька Сумгаит в устье одноимённой речки известна с 1580 года. В 1930-х годах, видимо поняв, что окрестности Баку загрязнены так, что дальше там жить станет невозможно, Советы решили форсировать индустриализацию в пока ещё относительном чистом месте, на берегу Каспия подальше от месторождений. Проект начали воплощать в 1938 году, но вскоре актуальнее стало построить Фальшивый Баку с мигающими окнами и ездящими трамваями для вражеских авианалётов.
После войны стройка продолжилась, в 1949 году Сумгаит получил статус города - и это, собственно, вся его история. Знакомство с Сумгаитом можно закончить, только приехав на автовокзал - вот так, как с его площади, и выглядит почти весь город: опрятно, цветасто, многоэтажно и безлико.
Но с другой стороны от автовокзала встречает нечто на грани хрущоб и трущоб. Из виденных мной это самый мрачный район во всём Азербайджане, и более того, прошлое здесь под стать настоящему - между улиц Мира и Дружбы (первое название осталось, а что заменило второе, я так и не опознал) в 27-29 февраля 1988 года находился эпицентр Сумгаитского погрома.
На вопрос "Почему Сумгаит?" (так была озаглавлена статья азербайджанского идеолога Зии Буниятова) отвечает история города: стремительно разросшийся на пустом месте индустриальный гигант почти всегда пронизан остервенением. Какие нравы царили в те же годы в подобных городах, наглядно иллюстрируют перестроечные фильмы, как сюрреалистические "Дети чугунных богов" (Урал, Сибирь) или чернушная "Маленькая Вера" (Восточная Украина).
В Азербайджане всё усугублялось тем, что индустриального гиганта подпирала деревня - не обескровленная и спивающаяся, как в России, а молодая, плодовитая и агрессивная. Малообразованная молодёжь из глубинок была основным контингентом сумгаитских заводов, и к концу 1980-х каждый пятый житель города имел хотя бы одну судимость. По краям микрорайонов росли фавеллы "Нахалстроя", а заводские общаги были перенаселены. Ну а что делает простой люд в такой ситуации? Конечно же, ищет виноватых!
Определённо, относительно неплохо в Сумгаите были устроены армяне, ехавшие сюда не из деревень на любую работу, а из соседнего Баку на достаточно хлебные должности, и к 1988 году было их тут 7% жителей. Тут надо вспомнить, что первый раз два народа на "а" кидались друг на друга с ножами и дубинами в 1905 году, а затем в 1918-м, и странно было ожидать, что при очередном ослаблении Центра история не повторится в третий раз. В Армении же всю советскую эпоху власти планомерно делали свою республику мононациональной, и особенно активно азербайджанцев выселяли в их ССР именно в те годы, когда Сумгаит строился: немалую часть его населения составляли такие вот изгнанники.
Словом, градус вражды нарастал с обеих сторон, и из Армении в Азербайджан всё активнее тянулись беженцы. Ближе к концу февраля в Баку прибыл из рудничного армянского Капана целый поезд тамошних азербайджанцев со всеми пожитками. Кому-то из них наверное дали жильё в Сумгаите, потеснив из очереди ютившихся в гостинках и общагах работяг, и разозлились работяги, конечно же, не на беженцев-соплеменников. По заводам ходили слухи о расправах над азербайджанцами в Армянской ССР, и в общем чтобы Сумгаит полыхнул, не понадобилось даже искры - просто социальное давление здесь стало критическим.
Зимой на 1988 год в городе всё чаще собирались митинги, заканчивавшиеся скандированием антиармянских лозунгов, и вот в одном из митингов хвост колонны, которую власти пытались увести из центра, оторвался да перешёл от слов к делу - город охватили погромы, в которых было разграблено 200 квартир, избито 700 и убито 26 человек. Милиция и военные вмешались в происходящее лишь на третий день, причём говорят - почти случайно: просто кто-то из погромщиков, преградивших дорогу военной технике, кинул булыжник да ранил солдата на броне БТР. При подавлении беспорядков погибли ещё 6 азербайджанцев. По неофициальным данным, конечно, погибших были сотни и сотни, но такие "неофициальные данные" сопровождают любую беду.
Позже, разумеется, тут пышным цветом расцвела конспирология. Среди погромщиков оказался некто по имени Эдуард Григорян, роль которого в азербайджанской прессе разрослась до инфернальных масштабах - агент КГБ, предводитель протестов и главный палач, только своим руками пятерых убивший. С армянской стороны отвечают, что Григорян был сыном азербайджанки, отца-армянина потерял в раннем детстве и с родичами его не общался, да и вообще это обыкновенный уголовник с несколькими судимостями: немалую часть погромщиков без всякой идейной подоплеки составляли мародёры.
Сумгаитский погром в истории России ХХ века не был каким-то особенно кровавым - случившийся через пару лет Бакинский погром был гораздо страшнее, да и крупнейшие еврейские погромы царской России в Кишинёве и Симферополе унесли больше жизней, не говоря уж про резню тысяч (!) китайцев в Благовещенске. Да что там - в Одессе 2 мая 2014 года погибших было больше! Но об Одесской трагедии память ещё свежа, как и о том, для скольких людей она стала точкой невозврата. Вот такой же точкой невозврата Сумгаит стал для армяно-азербайджанского конфликта, да пожалуй что и для распада СССР. Спустя считанные месяцы беженцев с обеих сторон были уже сотни тысяч...
Но почему Погромленный квартал в таком ужасном виде 30 лет спустя - я не знаю, и местных ведь толком не спросить. Такое ощущение, что с исходом армян (а следом русских, евреев и прочих народов, которым вроде никто не угрожал, но жить там, где под окнами происходит ТАКОЕ, они тоже не особо хотели) до раздачи их квартир дело так и не дошло, и население просто растащило коммуникации этих домов на лом цветных металлов. Ну а позже дома заселили беженцы из Карабаха, которым в постсоветской разрухе только и осталось отапливать квартиры буржуйками и за водой ходить на колодец. Затем страна разбогатела, снаружи домов понаросли самостройные коммуникации, однако куриц во дворах можно видеть и ныне.
Искал же я здесь церковь Серафима Саровского, или вернее молельный дом (2006), но в итоге перепутал адрес и пришёл вот к этому зданию. На самом деле церковь и занимает помещение в многоквартирном доме, так что снаружи ничего принципиального иного я бы не увидел. Здесь же поздоровались со мной местные мужики, напоили чаем да поговорили по восточной традиции ни о чём, с непременными отсылками к советским временам и утерянной дружбе народов.
