Итак, наш Бастард за личную доблесть в боях с внутренними и внешними врагами королевства (то бишь с бургундцами и англичанами) получил от дофина первые земли и титул, а вместе с ними и заинтересованные взгляды придворных дам.
Сам же дофин Карл наконец собрался жениться на своей невесте. Нет, я понимаю, конечно, что красотой Мария Анжуйская не блистала, хотя и это спорно - я хорошо помню дискуссию о портретах Анны Австрийской в одной из моих статей. Так что та внешность, что нам сейчас кажется довольно посредственной, вполне возможно, вызывала совсем иные эмоции в Средневековье. Далеко ходить не надо, возьмем небезызвестную Аньес Сорель! На мой взгляд, девушка страшна, без бровей то! А ведь считалась Дамой Красоты в свое время! (Кстати, я о ней тоже писала, и ссылку, по традиции, дам в конце рассказа).
Но насчет Марии Анжуйской современники как-то не обольщались, например один из хронистов, Монтреле, считал, что она "одним своим видом могла бы обратить в бегство англичан". Хотя Монтреле был бургундцем, что еще он мог написать про невесту их врага? В любом случае, даже если невеста Карла не вдохновляла, почему-то мне кажется, что дофин прекрасно понимал, что, имея такую тещу, как Иоланда Арагонская, его шансы получить в конце концов французский трон, а также удержаться на нем, значительно возрастают.
Да и вся дальнейшая история (а те мои читатели, кто вместе со мной следил за жизнью и приключениями Катрин де л'Иль-Бушар, уже могли в этом убедиться) доказала, что Мария стала верным другом Карла и вместе с матерью не раз выручала мужа.
Но вернемся к свадьбе. Как я уже упоминала, финансист Луве на тот момент уже давно подвизался при дворе дофина, так что, как понимают мои читатели, финансы Карла с завидным постоянством перекочевывали в бездонные карманы пронырливого фаворита. Но на свадьбу принца он все же был вынужден изыскать какие-то средства, хотя всех необходимых трат они покрыть не могли. Так что Карл был вынужден просить друга Жана привезти на свадьбу драгоценные гобелены из родового замка Орлеанских в Блуа.
Стоит отметить, что гобелены были действительно драгоценными - за каждый из них можно было получить неплохое поместье. Бастард не мог отказать другу детства, так что ковры доставили, но сразу после окончания празднества сразу же вывезли обратно в Блуа. Любопытно, что намного проще было привезти не менее дорогие ковры из Анжера, от Иоланды Арагонской, но Луве на тот момент уже затеял негласную войну с бывшей благодетельницей, так что сделал все, чтобы к ней не обращаться. (И вот тут у меня опять вопрос: Иоланда не присутствовала на свадьбе собственной дочери?😲🤔 А как же это Карл свою "добрую матушку" не пригласил?)
Устроив счастье дофина (и изрядно пополнив, я думаю, при этом свой кошелек), Луве озаботился счастьем собственных дочерей. Так как сделать одну из них будущей королевой Франции уже не представлялось возможным - Иоланда со своей Марией спутала все карты, Луве вполне справедливо рассудил, что Орлеанская ветвь почти ничем не хуже. Как никак Бастард был племянником короля, хоть и незаконнорожденным.
Так что младшая из дочерей, тоже, кстати, Мария, так задорно сверкала глазками, а ее отец так старательно нашептывал в уши Бастарду, что наш герой не удержался и, получив сначала разрешение у старшего брата, до сих пор обретавшегося в английском плену (вот какой англичанам смысл был так долго держать пленника?), а затем и у друга дофина, повел юную мадемуазель де Луве (получившую позже в народе пренебрежительное прозвище Луветка) под венец. Любовь к графине де Роган была забыта, а дофин одарил друга в честь свадьбы новыми землями и замками.
Что случилось дальше, вы узнаете, подписавшись на мой канал, а найти статьи, упоминавшиеся выше, можно здесь:
Мушкетер XV века (часть 20) Партизанщина во французском Средневековье
Смелый наряд первой красавицы XV века, или Как Аньес Сорель одной фразой закончила Столетнюю войну
