"А между нами снег" 152 / 151 / 1
Вторую неделю Ярина была сама не своя. Михаил резко слёг. Всё было хорошо, но однажды утром он не смог подняться с постели. Ничего не ел и худел на глазах. Никакие травы не помогали. Приходил доктор, послушал, отвёл Ярину в сторону и сказал, чтобы она надеждами себя не тешила.
Ярина оцепенела. Долго-долго не могла прийти в себя. Сидела рядом с Михаилом, молилась не переставая.
А он просто смотрел на неё первые дни. Даже ночами глаза не закрывал, не моргал вовсе. В одну точку глядел, редко поворачивая голову.
А потом закрыл глаза и не открывал их больше. Дышал, пил понемногу воду. В конце второй недели уже был на себя не похож. Ярине даже казалось, что и не Михаил это вовсе, а какой-то другой человек.
Когда всё это случилось, была надежда на выздоровление. Но однажды утром всё закончилось. Михаил лежал на кровати, в одной руке крепко сжав ручку кружки, а в другой руке костыль. Костыли стояли возле его кровати с первого дня болезни. Ярина думала, что если её рядом не будет, он хотя бы сможет встать. Но Михаил не встал. Судя по его положению на кровати, встать перед смертью пытался.
Хоронили его с этим же костылем в руке. Ярина плохо помнила себя в эти дни. Она не знала, кто забрал детей. Но рядом их давно не было. Потом на девятый день только вспомнила о них. Оказалось, что соседка приютила. Всё было как в тумане.
Ярина отмечала на стене угольком первый день болезни, второй, третий. На пятый день приходил доктор. А дальше просто отмечала дни. Последнюю метку обвела пожирнее. И стали появляться другие отметки.
Каждый день Ярина подходила к стене и говорила:
— Ну что, Мишенька, вот уже семнадцать дней без тебя…
Сыновьям Ярины и Михаила было два с половиной года. Крепкие полноватые мальчишки радовали отца и мать. Они ещё не понимали, что больше не увидят Михаила, а старший сын Матвей переживал вместе с матерью.
Сядут на кровать Матвей и Ярина, прислонятся друг к другу спинами и вспоминают… До утра бывало сидели.
Ярина рассказывала сыну, как воспитывала Лилю, как жила в богатом доме. Однажды даже вытащила фотографию из шкатулки и показала Матвею.
— Это твоя сестра, — сказала она с грустью в голосе.
Матвей не спрашивал у матери, почему сестры нет рядом. Ярина ценила в нём эту черту. Матвей всегда внимательно слушал, и Ярина могла часами о чём-то говорить, при этом не отвлекаясь на его вопросы.
Так было и с фотографией. Иногда Ярине казалось, что Матвей живёт в каком-то своём мире. Он надолго уходил в себя, да так далеко, что порой нужно было кричать ему прямо в ухо, чтобы он очнулся.
Такое часто было в полнолуние. Матвей садился перед окном, начинал покачиваться и так мог сидеть долго. Священник предлагал выгнать из мальчика бесов, но Михаил никого к детям не подпускал.
Иван Григорьевич и Мустафа прибыли в Псков как раз на сороковины. Дом, который Покровский разрешил занять Михаилу и его семье, изменился до неузнаваемости. Михаил сделал несколько пристроек, поменял забор, крышу. По сути, от старого развалившегося дома ничего и не осталось.
Во дворе бегали два малыша. Иван Григорьевич улыбнулся. Увидев незнакомца, мальчишки побежали в дом. Катились по дорожке как два колобка.
— Хозяева, — прокричал Мустафа, видя как Иван замешкался. — Хозяева…
Медленно открылась дверь.
Иван Григорьевич вздрогнул. Перед ним стояла Ярина в своём привычном образе, только глаза у неё были впавшие, а волосы местами с сединой.
Она долго всматривалась в Ивана Григорьевича, не обращая внимания на Мустафу. Когда узнала, вскрикнула. А Иван Григорьевич расставил руки, приглашая её в свои объятья.
Ярина сделала шаг вперёд. Хотела было обняться с Покровским, но вдруг вспомнила его нетрезвого и себя несчастную, когда он принудил её забеременеть, и отступила назад.
Иван Григорьевич всё понял и тотчас убрал руки за спину.
Мустафа же молча смотрел на Ярину.
«Если не смотреть на лицо, — думал он, — то Мадина… Точно как моя жена. Не обманул Иван Григорьевич…»
Все молчали.
— А что же хозяин меня не встречает, — нарушил молчание Покровский и улыбнулся. Хотя улыбка давалась ему сложно. Почему-то казалось, что Ярина, увидев его таким несчастным, отомстит за всё.
«Глупости думаешь, Иван, — думал Покровский про себя, — она меня с того света вытащила, выпоила, а тут прям мстить начнёт. Не будет этого, не беспокойся».
Ярина опустила голову. Иван заметил её трясущиеся руки.
— Проходите, — прошептала она еле слышно, — помянем…
Продолжение тут