Дискуссия о детском чтении, вообще-то, уже не вполне актуальна. Потому что вот-вот станет родителями поколение, в массе не приученное читать. Для которого а основным источником информации вместо текста стал видеоконтент.
Однако те, кто сами родились и воспитывались еще в доцифровую эпоху, а своих детей растят сейчас, нередко чувствуют себя неуверенно между двух берегов. Именно они инициируют разговоры: а нужно ли детей вынуждать читать? Хотя бы следуя "устаревшей" школьной программе?
Алгоритм на Дзене сейчас настроен так, что норовит поставить в ленту статьи со сходным содержанием. Поэтому недавно мне подряд вывалился практически весь спектр мнений по данному вопросу (некоторые ссылки дам в конце статьи). От "читать, и никаких гвоздей!" до "отстаньте все от нас!".
Аргументация последних обычно сводится к тому, что детские книги прошлых лет несут в себе слишком много непонятных слов и ушедших в прошлое реалий. Поэтому ребенку читать их сложно, нужно постоянно сверяться со справочниками (или даже, о ужас!, дергать расспросами занятых родителей).
Лично я, текстовый наркоман, жизни без чтения не представляю. Это уже на уровне зависимости. Но я отчетливо помню, что именно запойное чтение книг в детстве стремительно раздвигало для меня границы непознанного. Как раз потому, что в книгах были и непонятные слова, и незнакомые реалии.
В конце-концов, любой младенец вообще не знает никаких слов. И только сталкиваясь с ними так или иначе, учится их узнавать. Постепенно, догадываясь о значении и особенностях использования. Зачастую набивая шишки (дядя научил слову, над которым все смеются, ты захотел им посмешить гостей, а бабушка сказала, что это слово плохое и говорить его нельзя). Или путая поначалу значения. Или самостоятельно пристраивая к красивому звук свой смысл.
Т.е. в самом процессе овладения родной речью ребенок постоянно сталкивается с непонятным. Поэтому чтение самым естественным образом дополняет этот процесс. Особенно если ребенку сначала читали вслух - это уже приучило к тому, что есть речь обыденная, бытовая, и есть некие повествования о том, чего сейчас рядом нет или вовсе существует в мире фантазий, понарошку (и такой есть, да?).
У Марины Цветаевой есть прозаический очерк "Мой Пушкин". Там изумительно изложен как раз процесс восприятия ребенком взрослой книги с непонятными словами. Очень советую почитать! (ссылка на полную версию в конце страницы). Несколько цитат оттуда:
Родила ль Екатерина,
Именинница ль она,
Чудотворца-исполина
Чернобровая жена?
«Родила» я не понимала, понимала только родилась, ни о какой Екатерине, жене Петра, я никогда не слышала, а чудотворец был Николай Чудотворец, то есть старик и святой, у которого нет жены. А в стихах – есть. Ну, женатый чудотворец.
Здорово, да? Ведь в самом деле, родила - родилась? Когда ребенка поздравляют с днем рождения, никто ведь не страдает, что он еще не знаком с этим процессом и всем, что с ним связано? Никого это не смущает?
Мой первый Пушкин – «Цыганы». Таких имен я никогда не слышала: Алеко, Земфира, и еще – Старик. Я стариков знала только одного – сухорукого Осипа в тарусской богадельне, у которого рука отсохла – потому что убил брата огурцом. Потому что мой дедушка, А.Д.Мейн – не старик, потому что старики чужие и живут на улице. Живых цыган я не видела никогда, зато отродясь слышала про цыганку, мою кормилицу, так любившую золото, что, когда ей подарили серьги и она поняла, что они не золотые, а позолоченные, она вырвала их из ушей с мясом и тут же втоптала в паркет.
Но вот совсем новое слово – любовь. Когда жарко в груди, в самой грудной ямке (всякий знает!) и никому не говоришь – любовь. Мне всегда было жарко в груди, но я не знала, что это – любовь. Я думала – у всех так, всегда – так. Оказывается – только у цыган.
Любовь - тоже непонятное для ребенка слово, с точки зрения современных теорий. Вот наступит время секспросвета - тогда и будем про любовь говорить. С наглядными пособиями. Только не забудет ли к тому времени ребенок об ощущениях в грудной ямке? Если не забудет, то сможет ли связать их с размножительной терминологией?
А если в книгах что-то ну совсем не для детского восприятия? Это надо убирать? Ну, что-то надо, конечно. Но не переусердствовать. То, к чему чтец не готов, он и сам проскочит. А другое осядет в глубине, и осмыслится потом, когда придет время. И очень важно, чтобы тогда оно из глубины всплыло.
Но любимое во всем стихотворении было «Горюешь будто на часах», причем «на часах», конечно, не вызывало во мне образа часового, которого я никогда не видела, а именно часов, которые всегда видела, везде видела... Соответствующих часовых видений – множество. Сидит няня и горюет, а над ней – часы. Либо горюет и вяжет и все время смотрит на часы. Либо – так горюет, что даже часы остановились. На часах было и под часами, и на часы, – дети к падежам нетребовательны. ...и все эти часы еще подтверждались последующей строкою, а именно – спицами, этими стальными близнецами стрелок.
Этими спицами в наморщенных руках няни и кончалось мое хрестоматическое «К няне». Составитель хрестоматии, очевидно, усомнился в доступности младшему возрасту понятий тоски, предчувствия, заботы, теснения и всечастности. Конечно, я, кроме своей тоски, из двух последних строк не поняла бы ничего.
Не поняла бы, но – запомнила. И – запомнила. А так у меня до сих пор между наморщенными руками и забытыми воротами – секундная заминка, точно это пушкинский конец к этому хрестоматическому – приращен. Да, что знаешь в детстве – знаешь на всю жизнь, но и: чего не знаешь в детстве – не знаешь на всю жизнь.
Собственно, лучше Цветаевой сказать о детском восприятии книги невозможно. Никакому педагогу и психологу не под силу. "Мой Пушкин" - лучший аргумент в пользу детского чтения.
Так что, если кому-то придется вступать в подобные дискуссии на стороне "непонятных книг", советую предложить оппоненту познакомится с этим очерком. Если он еще сам в состоянии читать, конечно...
"В топку" всё, что не понятно МНЕ?!
Эволюция книги. Или деградация?
Книги для самообразования: вчера и сегодня
Чтобы не пропустить интересные статьи, жмите на название канала или пользуйтесь Каталогом заседаний клуба.
