Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 135, первая часть
За неделю Галина Лысова подготовилась к поездке. За день до которой она предупредила зятя со старшей дочкой: «Вы уж мне до автовокзала помогите сумки доне́сть».
И они помогли. Иван взял сумки и сказал:
— Тёща, у тебя там что, кирпичи что ли?
— Да каки́ кирпичи, того другого взяла помаленьку, — встрепенулась Галина, — к вам-то чаще в гости хожу, а у Любки-то уже сто лет не была.
Татьяна покачала головой и высказалась:
— До автовокзала-то мы тебе донести поможем, а потом-то ты как одна эту тяжесть пота́щишь, мам?
Галина в ответ махнула рукой:
— Да мне бы только доехать, а уж доеду, то дотащу как-нибудь. Я привычная.
Они проводили её до автовокзала, а сами побежали на работу. Татьяна напомнила:
— Ты хоть телеграмму отбей нам, как доедешь, а то мы за тебя волноваться будем.
— Ладно, — заверила мать. Душой она уже была в гостях у средней дочери.
По дороге на работу Иван сказал жене:
— А тёща-то наша округлилась!
— Я тоже, Вань, это заметила. Возраст может своё берёт?
— Может, если не беременная.
— Да ну тебя, опять замоло́л… — надула губы Татьяна
…Галина купила билет до Свердловска. Села в автобус. Перекрестилась на всякий случай и сказала: «Ну, с богом! Теперь до Све́рдловска точно доеду, а там и до Любки рукой подать. Давно бы уж съездить-то не мешало, а я всё одна не решалась».
Дорогу до Свердловска она проспала. Проснулась, когда автобус остановился на вокзале.
— Всё уж, приехали ли чё ли? — поинтересовалась на всякий случай она.
— Да, приехали, — ответил водитель.
— А я проспала и не заметила. Ну надо же… А то опять бы меня увезли куда не надо. — обеспокоилась она, вспомнив случай встречи с Геннадием Блиновым.
— Остановка конечная, я бы вас при всём желание дальше увезти не смог, — улыбнулся водитель и подмигнул.
— Да ты мне не подмигивай, я баба вдовая, мне э́нто всё ни к чему, — оговорила его Галина выходя.
Водитель посмотрел ей вслед и подумал: "С характером бабёнка, такой палец в рот не клади..."
... Она добралась до вокзала, изрядно намучившись со своей поклажей и начала задумываться: "Зачем столько с собой взяла? Как и доволоку́ всю э́нту оказию — даже не знаю".
Она купила билет на поезд в плацкартный вагон. Просидела в зале ожидания. Когда объявили посадку, Галина, нашла свой перрон и вагон, а потом села на место, от тяжести у неё низ живота сильно заболел.
"Тьфу ты, батюшки... Как бы не надорвалась" — испугалась она.
В поезде она уже была и не рада поездке.
"На кой чёрт я столь варенья взяла? Надо уж если и было брать, то поменьше. Ещё и трёхлитровую банку цветочного мёда прихватила, да литр липового. Мёд-то то ли есть у них, то ли нет? Может, им вообще мёд-то не надо. Хотя как поди не надо? Вдруг да молочница случится как на грех, а тут макну́т пустышку в мёд и без забот. Скажут: бабушка привезла! Меня добрым словом помянут", — успокаивала Галина сама себя, терпя боль внизу живота.
Подъезжая к месту назначения, Галина приуныла: "Как-то надо выдюжить. Уж считай приехала. А Любка-то увидит меня и обрадуется! Скажет: вот мать-то у меня какая, дома не усидела, приехала помогать, с внучатами водиться".
...Галина связала сумки за ручки и закинула их на плечо. Прошла с вокзала до остановки, низ живота опять у неё резко заболел.
"Ещё не баще... И как вот я теперь? Тьфу ты, хоть бы не разболеться" — со слезами на глазах, переживала она.
С трудом она села в троллейбус. Проехав несколько остановок, вышла на нужной. Отдышалась и огляделась. Отыскала глазами третий девятиэтажный дом, в котором жила дочь со своей семьёй, и пошла.
"Хоть бы дойти. Уж немного осталось-то, а у меня всё болит. Надо было всё же, телеграмму-то отбить, сейчас бы не ма́ялась, — корила она саму себя, — мне ведь и Танька говорила, и Ванька, а я никого не послушалась. Вот ведь чё я творю".
Шаги давались ей всё труднее и труднее. Она добралась до нужного подъезда, бросила сумки и села на скамейку, а потом почувствовала, что из неё, что-то потекло. Она вскочила, посмотрела и увидела на подоле платья, красное пятно.
"Э́нто ещё чё тако́?! Уж ладно ли со мной? Думай не думай, гадай не гадай, а к Любке подняться надо. А то, боже упаси, увидит кто пятно на платье, вот осрамлюсь-то", — подумала она и затащила вещи в подъезд.
Дочь жила на втором этаже. В два захода, она подняла свою поклажу. Подошла к двери, отдышалась, намеревалась позвонить, да одумалась и постучала. Вскоре услышала голос дочки:
— Кто там?
— Я, я! Открывай! — закричала мать.
— Кто я? — недоверчиво переспросили за дверью.
— Да мать я твоя! Открывай тебе говорю.
Люба открыла дверь, увидев мать, воскликнула:
— Ты как тут оказалась, мам?!
— Как-как, в гости к вам приехала.
— Здравствуй, мам, заходи! — она посмотрела на её сумки и сказала, — Я бы тебе помогла, но мне тяжёлое поднимать нельзя, швы разойдутся.
— Здрасте! Да, конечно, коль уж приехала зайду!
Галина занесла вещи и заголоси́ла:
— Вот ведь чё с тобой врачи сотворили...
— Мама, не блажи, — сразу осадила её дочь, — а то у меня молоко пропадёт. Прокесарили меня, ребёнка спасли, меня тоже. Что ты врачей-то зазря ругаешь?
— Ну так, мне же тебя-то жалко — я же мать, — заревела Галина.
— Мама, угомонить. Санечка спит. Пошли на кухню. Туалет и ванная вот, — дочь кивнула на дверь.
Галина занесла сумки с гостинцами на кухню, а потом спросила:
— А зять-то мой хоть где?
— Лёва на работе, потом Розочку из яслей заберёт и придёт.
— Вона чё, уже и в ясли пошли!
— Пошли, как без них, мам?! Ты только, потише, говори, потише, а то Санечку разбудишь.
— Значит всё же Санькой назвала, — вздохнула мать огорчённо.
— А ты что, против? Мы же в честь отца нашего.
— Так-то вроде бы и нет, но внутри свербит, — мать стукнула себя по груди, — в честь него назвали, а в честь меня никого.
— Так ты же живая, мам! Кто в честь живых называет?! Ты чего?
— А преставлюсь, так и вовсе не назовёте... — с обидой в голосе выговорила Галина дочке, вынимая банки из сумки, куски солёного и копчёного сала.
— Конечно не назову, мне больше не родить.
— То-то мне и обидно до чё.
— Ты куда столько навезла? У Лёвы диабет, а я сладкого много не ем.
— Ничё, съешь. Где ты тут клубничное варенье найдёшь, а про земляничное вообще молчу. Я ведь для тебя старалась: Ирка-то не любит, а Танька надо, так сама сварит. Мотороллер есть, пущай сами ягоды собирают да варя́т, сколь хотят. Им сколь не дай, для их оравы — как мёртвому припарка.
— Чего ж ты так Таньку-то нашу обделяешь, мам? У неё ж четверо.
— А чтобы как кошка не плодилась, но больше и она не сможет.
— Почему? — испуганно переспросила Люба.
— Внематочная была, трубы ей, слава богу, перевязали, — радостно сообщила мать.
— Что-то ты нехорошо говоришь, мам.
— А как думаю, так и говорю.
— Борщ будешь? — предложила ей дочь.
— Да буду, чё вы и́сть будете, то и я.
— Тогда иди в ванную, мой руки.
Мать пошла мыть руки, дочь посмотрела вслед и заметила пятно.
— Мам, у тебя пятно на платье.
— Да я уж знаю. Щас сниму, переоденусь да постираю. Пока ехала, низ живота болел, а чем дальше, тем больше. Надсадилась я похоже.
В туалете ей стало плохо, и она закричала:
— Любка, скорую вызывай!
— Скорую?! — испуганно переспросила дочь.
— Вызывай говорю, пока я не истекла, вона чё как ливануло...
© 01.10.2021 Елена Халдина, фото автора
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение 135 Новые приключения Галины часть 2, часть 3, часть 4
Предыдущая глава 134 Телеграмма на ночь глядя
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть мой любимый рассказ Смятение чувств