Листал с утра ленту Дзена, и на глаза попалась очередная публикация про «комика» азербайджанского происхождения Идрика Мурзализаде. И реакция Владимира Соловьева на его «юмор».
Слов нет, юморист из Идрика никакой. Мало того, и человек-то, мягко говоря, из него тоже х.р.еновый. Какой уважающий себя и других человек позволит себе оскорблять хозяев в их собственном доме? И в какой другой дом его пригласят после таких высказываниях о хозяевах?
Но суть даже не в этом. Смех, на самом деле, страшное по своей разрушительной силе оружие! Сомневаетесь? Тогда – для примера. Не забыли еще Василия Макаровича Шукшина? Повесть «До третьих петухов». Там Мудрец такое заявление сделал: «… Народ смеялся!.. Умел смеяться. Бывали в истории моменты, когда народ прогонял со своей земли целые полчища — и только смехом. Полчища окружали со всех сторон крепостные стены, а за стенами вдруг раздавался могучий смех… Враги терялись и отходили. Надо знать историю, милые люди… А то мы… слишком уж остроумные, интеллектуальные… а родной истории не знаем.»
Ну, это беллетристика, хотя, справедливости ради, надо отметить, что основана она на знании соответствующих исторических исследований. Того же академика Д.С. Лихачева.
Так вот, в недавней нашей истории смех сыграл и сугубо отрицательную роль. Не помните? Напоминаю. Конец 1980-х гг. Юморист Геннадий Хазанов выступает на ТВ с небольшим монологом, типа «Прогноз погоды».
Суть такова – в Европе погода прекрасная, все хорошо. А в «деревне Гадюкино» (понимай, что в Советском Союзе, а конкретнее – в РСФСР, в России) – дожди! В итоге в «Европах» все по-прежнему будет прекрасно, а «деревню Гадюкино» смоет:
«В понедельник в Осло, Стокгольме и Копенгагене - 17 градусов тепла, в Брюсселе и Лондоне - 18, в Париже, Дублине и Праге - 19, в Антверпене - 20, в Женеве - 21, в Бонне и Мадриде - 22, в Риме - 23, в Афинах - 24, в Стамбуле - 25, в деревне Гадюкино - дожди.
Во вторник в Европе сохранится солнечная погода, на Средиземноморье - виндсерфинг, в Швейцарских Альпах - фристайл, в деревне Гадюкино - дожди.
В среду ещё лучше будет в Каннах, Гренобле и Люксембурге, совсем хорошо в Венеции, деревню Гадюкино – смоет».
Как же мы смеялись над этим «Прогнозом». Но, на подсознательном уровне закреплялось – в нашей стране все плохо, а вот «не у нас» - прекрасней и быть не может! Причем, эта максима начала распространяться среди высшего общества России еще с конца XVII века, со времен Петра I. А концу ХХ века разошлась по всем слоям. Если быть более точным, то исключительно среди тех кто имеет мещанско-потребл@дский склад характера, ума и мировоззрения. А таких, увы, во все времена было немало.
И подобных «юмористических» выступлений на закате Союза была масса! Автор, кстати, как правило, был один – М.М. Жванецкий. А озвучивали его мнение многие, не только упомянутый Хазанов. И у всех номеров – один единственный подтекст: «Как плохо жить в СССР и как хорошо на Западе». Здесь еще и особую роль сыграл безусловный талант, как автора, так и тех, кто его произведения читал со сцены. Этим людям даже К.С. Станиславский не сказал бы свое легендарное «Не верю». Верили! Да еще как! А потому даже особо-то и не сопротивлялись развалу страны. В массе своей приняли как должное, ведь «деревню Гадюкино» должно было смыть! И «смыло». Между прочим, это мем используется до сих пор.
Поэтому, я считаю, что определенную долю ответственности за развал Советского Союза несут, в том числе, и эстрадные артисты. Ведь именно они принимали активное участие в формировании мировоззрения советского народа. Пусть, возможно, и не осознавали этого.
Свою роль сыграла и особенность нашего юмора. Согласитесь, что у разных народов и юмор разный. Разные темы для шуток, разное восприятие тех или иных шуток. Наши особенности восприятия юмора восходят к очень далеким временам. Уже упомянутый Д.С. Лихачев характеризовал древнерусский юмор как имеющий одну интересную характерную особенность – «направленность на наиболее чувствительные темы человеческого бытия». При этом смех, зачастую, был направлен против личности самого смеющегося, «против того, что считается святым, благочестивым, почетным». И эта характерная черта в восприятии юмора сохранилась у нас и сегодня. Вот эта самоирония и сыграла с нами недобрую шутку (каламбур, однако). Советские люди в условиях тотального дефицита самого конца 1980-х принимали подобные шутки за чистую монету. А иначе откуда бы у нас взялось такое количество людей с подорванным самоуважением, с подорванной верой в свою страну? Откуда возникло такое количество желающих «свалить»? И «сваливших». И продолжающих «валить» (по крайней мере, мечтать об этом). Повторюсь – юмор серьезное и даже, порой, страшное оружие. А пинать под хохот наше самоуважение уже в Российской Федерации продолжили и продолжают всякие «Comedy – шоу». Юмор у них не самого высокого сорта, но и аудитория не самая взыскательная. Хотя иной раз и им «прилетает» от души. Например, в связи со скандальной «шуткой» про генерала Д.М. Карбышева. Но это уже пример вообще за гранью.
Так что "юморить" нужно серьезно, вдумчиво и ответственно (цензуры-то нет). А не как акын-стендапер - "что увидел, над тем и "пошутил". А как "пошутил", в принципе, не важно.
А значит подобных «идриков» следует, как минимум, гнать нагайкой поганой метлой из страны, не давать эфиров, штрафовать… Поскольку, хотим мы того или нет, но наше мировоззрение, отношение к жизни, самим себе, своей семье и стране формируется, в том числе, и на основе такого вот «юмора».
Владимир Рудольфович хороший вопрос задал: А что было бы в мире, пошути Мурзализаде про евреев? Или про геев? От себя добавлю - или про негров? А что будет если я пошучу над фамилией этого "юмориста"? У меня, поверьте, есть варианты. На игре слов основанные. Почему, бл@дь, оскорбление русских для всего мира это Не оскорбление? А косой взгляд в сторону BLяM или представителей ЛГБТ-изврращенцев - "преступление перед человечностью"? Жаль, что на эти вопросы никто не ответит.
Так что в качестве эпилога – цитата того же шукшинского Мудреца из «До третьих петухов»:
«— Решение! — торжественно объявил Мудрец. — Данный юмор данного коллектива дураков объявляется тупым! А также несвоевременным и животным, в связи с чем он лишается права выражать собой качество, именуемое в дальнейшем — смех. Точка».